Агата Кристи - Человек в коричневом костюме

– Ну, что поделаешь?! – сказал мой необыкновенный собеседник, откидываясь в кресле. – Жаль, что вам не по душе идея стать леди Педлер. В остальных вариантах приятного мало.

По спине у меня забегали противные мурашки. Конечно, я знала, что серьезно рискую, но игра стоила свеч. Однако получится ли все так, как я рассчитываю?

– Видите ли, – продолжал сэр Юстас, – я питаю к вам слабость. Поверьте, мне не хочется крайностей. Давайте так: вы расскажете мне все без утайки, с самого начала, и мы подумаем, как быть. Только учтите, без выдумок! Мне нужна чистая правда!

Высоко ценя его проницательность, я не собиралась совершать ошибок. Настало время говорить правду, истинную правду и ничего, кроме правды. Я чистосердечно рассказала ему все, вплоть до того момента, как Гарри спас меня в Фолзе. Когда мой рассказ был закончен, сэр Юстас одобрительно кивнул:

– Умница! Вы все честно рассказали. Впрочем, позвольте заметить, что в противном случае я быстренько вывел бы вас на чистую воду. Многие не поверили бы вашей истории, особенно ее началу, но я верю. Вы вполне способны были ввязаться в это практически без всяких оснований, по мгновенному наитию. Разумеется, вам чертовски повезло, но рано или поздно любитель напарывается на профессионала, и результат предрешен. Я профессионал. Я начал заниматься подобными вещами на заре своей юности. По моему убеждению, все средства были хороши, лишь бы побыстрее разбогатеть. У меня всегда хорошо работали мозги, я умел придумывать хитроумные планы и никогда не принимал непосредственного участи в их исполнении. Обязательно нанимать экспертов – таково было мое кредо. Всего один раз отступил я от своего правила, и это принесло мне массу неприятностей, но я не мог перепоручить ту работу кому-то другому. Надина слишком много знала. Я вообще-то человек легкий, добродушный и веселый, если мне не становятся поперек дороги. А Надина встала и вдобавок пыталась угрожать. Причем, как назло, в конце моей блистательной карьеры! Только убив ее и возвратив себе алмазы, я мог быть уверен в своей безопасности! И вдруг этот кретин Пейджет со своей женой и детьми! Хотя я сам виноват: мне показалось забавным нанять на работу человека с лицом отравителя эпохи Возрождения и абсолютно викторианскими взглядами. Вот вам мой наказ, дорогая Анна; никогда не идите на поводу у своего чувства юмора. У меня давным-давно появилось предчувствие, что от Пейджета надо избавляться, но бедняга вел себя так старательно и добросовестно, что, честное слово, я не мог найти предлога! Так что я решил: пусть будет как будет.

Однако мы отвлеклись от темы нашего разговора, – продолжал сэр Юстас. – Итак, вопрос состоит в следующем: что делать с вами? Вы рассказали все удивительно честно, но один момент остался в тени. Где сейчас алмазы?

– У Гарри Рейберна, – сказала я, пристально наблюдая за сэром Юстасом.

Ни один мускул на его лице не дрогнул, оно по-прежнему хранило выражение несколько ироничного добродушия.

– Гм-м… Я хочу заполучить эти алмазы.

– По-моему, у вас нет особых шансов, – сказала я.

– Вы думаете? А по-моему, есть. Мне неловко вас расстраивать, но если на днях где-нибудь в городе обнаружат ваш труп, это никого не удивит. Там, внизу, у меня есть человек, мастер своего дела. Так вот, вы – сообразительная девочка. Я предлагаю вам следующее: вы садитесь и пишете письмо Гарри Рейберну, приказывая явиться сюда с алмазами.

– Ни за что!

– Не перебивайте старших. Я хочу заключить с вами сделку: алмазы в обмен на вашу жизнь. И не вздумайте мудрить, вы полностью в моей власти.

– А Гарри?

– Я слишком мягкосердечен, чтобы разлучать двух юных голубков. Он тоже обретет свободу… разумеется, при условии, что вы не будете больше соваться в мои дела.

– А где гарантия, что вы выполните свое обещание?

– Гарантии никакой, моя милая девочка. Вам придется довериться мне и надеяться на лучшее. Но, конечно, если у вас сегодня героическое настроение и вы предпочтете аннигиляцию – тогда другое дело!

Именно этого я и добивалась. Я специально сдерживалась, торговалась и наконец якобы под давлением уступила. Сэр Юстас продиктовал мне письмо:

Сэр Юстас выдержал паузу.

– Остальное я доверяю вашему воображению. Но учтите, без глупостей!

– Вполне хватит слов «Твоя навеки. Анна», – заметила я и написала последнюю фразу.

Сэр Юстас протянул руку и пробежал глазами письмо.

– Вроде бы все нормально. Теперь адрес.

Я продиктовала адрес маленького магазинчика, куда приходили письма и телеграммы до востребования.

Сэр Юстас позвонил в колокольчик, лежавший на столе. На звонок явился Чичестер, он же Петтигрю, он же Минкс.

– Отправьте это письмо немедленно нашим обычным способом.

– Хорошо, Полковник.

Минкс взглянул на имя адресата. Сэр Юстас следил за ним пронзительным взором.

– По-моему, это ваш дружок, да?

– Мой?

Бедняга был потрясен.

– Вчера вы имели с ним в Йоханнесбурге весьма продолжительную беседу.

– Он подошел и начал расспрашивать о вас и о полковнике Рейсе. Я ему наплел с три короба.

– Прекрасно, мой дорогой, прекрасно! – добродушно кивнул сэр Юстас. – Значит, я ошибался.

Когда Чичестер-Петтигрю выходил из комнаты, я обратила внимание на его лицо. Оно было мертвенно-бледным, как от смертельного ужаса. Едва он удалился, сэр Юстас взял переговорную трубку, лежавшую у его локтя, и сказал:

– Это ты, Шварц? Не спускай глаз с Минкса. Он не смеет покидать дом без моего разрешения.

Положив трубку, сэр Юстас нахмурился и легонько забарабанил пальцами по столу.

– Можно мне вас кое о чем спросить? – сказала я через пару минут.

– Разумеется! Какие у вас крепкие нервы, Анна! Другая девушка на вашем месте хлюпала бы носом и заламывала руки, а вы еще чем-то интересуетесь.

– Почему вы взяли Гарри на работу, а не выдали его полиции?

– Да все из-за проклятых алмазов! Надина, маленькая чертовка, шантажировала меня вашим Гарри, угрожала, что, если я не заплачу ей сполна, она отошлет камни Гарри. Тогда я совершил еще одну ошибку – подумал, что она принесла драгоценности с собой в Марлоу. Но Надина оказалась умнее. Картон, ее муж, был к тому времени уже мертв, и я понятия не имел, где спрятаны алмазы. Потом мне удалось раздобыть копию телеграммы, которую Надина послала кому-то из пассажиров «Килмордена»: то ли Картону, то ли Рейберну (кому именно – я не знал). Оригинал ее попал к вам в руки, Анна. «Семнадцать – один – двадцать два», – гласила телеграмма. Я решил, что Надина договаривалась о свидании с Рейберном; его упорное стремление попасть на «Килморден» утвердило мои подозрения. Поэтому я притворился, что верю его вранью, и взял Рейберна с собой. На корабле я не спускал с него глаз и надеялся что-нибудь выяснить. Минкс тем временем попытался играть в одиночку и обскакать меня. Я быстро положил этому конец. Минкс образумился. Мне было немного неприятно, что не удалось заполучить семнадцатую каюту, и еще я беспокоился, потому что не мог раскусить вас. Действительно ли вы такая наивная девочка, какой кажетесь? Когда Рейберн отправился в ту ночь на свидание, Минксу было велено его перехватить. Но кретин, конечно же, не справился.

– А почему в телеграмме говорилось «семнадцать», а не «семьдесят один»?

– Я долго ломал над этим голову. Думаю, Картон дал текст телеграфисту, чтобы тот его переписал, и не потрудился перепечатать копию. Телеграфист совершил ту же ошибку, что и все мы, и решил, что правильно будет «17.1.22», а не «1.71.22». Я, правда, понятия не имею, как Минкс разнюхал про семнадцатую каюту. Наверно, его привел инстинкт.

– А фальшивая депеша генералу Сматсу каким образом появилась?

– Милая Анна, неужели, по-вашему, я мог спокойно примириться с тем, что мои планы будут расстроены, и не попытался бы их спасти? Когда мой секретарь, а в прошлом убийца, удрал, я без малейшего колебания подменил бланки. Никому и в голову не пришло подозревать бедного старика Педлера.

– Хм… А как насчет полковника Рейса?

– Да, с Рейсом вышла неприятность. Когда Пейджет сказал, что Рейс – сотрудник секретной службы, я занервничал. Мне вдруг вспомнилось, что во время войны он вертелся возле Надины, которая была тогда в Париже… и у меня возникло страшное подозрение, что на сей раз он выслеживает меня! Он все время лез ко мне, это настораживало. Рейс из тех сильных, молчаливых мужчин, что всегда держат камень за пазухой.

Раздался свист. Сэр Юстас поднял трубку, минуты две молча слушал, а потом произнес:

– Хорошо, я сейчас его приму. Дела, дела! – обратился он ко мне. – Мисс Анна, позвольте, я покажу вам ваши апартаменты.

Сэр Юстас отвел меня в убогую комнатушку, маленький кафр принес мой чемодан, и сэр Юстас удалился, не забыв на прощанье, как гостеприимный хозяин, сказать:

– Если вам что-нибудь понадобится – не стесняйтесь, просите!

На умывальнике стояло ведро с горячей водой. Я открыла чемодан, чтобы достать умывальные принадлежности, и с изумлением обнаружила в мешочке, где у меня хранилась губка, что-то твердое и очень знакомое. Развязав тесемку, я заглянула в мешочек.

К моему величайшему удивлению, там лежал маленький пистолет с перламутровой ручкой. Когда я выезжала из Кимберли, его там не было. Я осторожно осмотрела свою находку. Пистолет оказался заряжен.

Я держала его с приятным чувством. В таком доме, как этот, полезно иметь под рукой подобную вещь. Но современная одежда совсем не приспособлена для того, чтобы носить огнестрельное оружие. В конце концов я осторожно засунула пистолет за чулок. На ноге у меня образовалась как бы огромная опухоль, и я боялась, что в любой момент пистолет разрядится и прострелит мне ляжку, но больше его положить было некуда.