Мы оба огляделись.

Начала проявляться картина этого преступления – четкая и ясная, как фотография, извлекаемая из фиксажа. Револьвер 45-го калибра висел здесь, на каминной стенке. Дуло его было повернуто влево. Бентли Логан, стоявший за пишущей машинкой, вероятно, находился лицом к дулу на расстоянии порядка двух метров. Дуло было примерно на уровне середины его лба.

Голос сзади произнес:

– Взгляните на машинку!

Это была Тэсс. Мы не слышали, как она вошла, а Тэсс стояла так близко, что Джулиан, обернувшись, даже задел ее плечо. Мы посмотрели в сторону, куда она указала и где показывал свои клыки уродливый печатный механизм.

Стол с пишущей машинкой был узким и длинным. Он стоял торцом к окну и далеко выходил за выступ камина. Я обратил на это внимание еще прошлым вечером. Он по-прежнему был завален бумагами, но накануне машинка стояла у окна, теперь же была передвинута на другой край стола, вровень с фронтальной частью камина.

– Ее передвинули, – сказала Тэсс каким-то неестественным голосом. – Кто-то ее передвинул, а мистер Логан вошел, увидел и стал двигать ее обратно.

Я обошел стол так, как это, должно быть, сделал Логан, чтобы передвинуть машинку. Встав напротив нее, я наклонился вперед. Единственной возможностью дотянуться до машинки было встать непосредственно перед ней, наклониться и подхватить ее снизу руками с обеих сторон. Ошибки быть не могло – как говорят, «место отмечено крестиком».

– Видите! – воскликнула Тэсс.

Не обращая внимания на отчаянные вопли Джулиана об отпечатках пальцев, она подбежала к револьверу, подняла его с пола и не очень ловко повесила на три пустых крючка. Когда я взглянул перед собой из того положения, в котором находился, то есть стоя перед машинкой, то увидел двенадцать стволов пистолетов, смотревших прямо на меня, но только в одном была никелевая обойма с чехлом. Если бы револьвер 45-го калибра выстрелил в тот момент, он снес бы мою голову.

Я быстро «нырнул» вниз и споткнулся об ногу Логана, прикрытую простыней.

Мне бросилось в глаза, как изменилась Тэсс: цвет лица стал нездоровым, и такое я наблюдал впервые за все время нашего знакомства. Даже волосы, обычно черные и блестящие, казались безжизненными. Она подошла к столу и встала к нам спиной.

Джулиан оставался невозмутимым.

– Интересно, – прокомментировал он, теребя красивую цепочку часов. – Чрезвычайно интересно. Но, Тэсс, дорогая, тебе не следовало дотрагиваться до этого револьвера, будь он проклят!

– Ой, да кого это волнует?

– Меня, дорогая. Ты прямо настоящий детектив, Тэсс.

– Я знала, что с этими пистолетами что-то не так, – просто ответила она. – И я говорила об этом вчера.

Это было правдой, но Тэсс не оглянулась и не стала призывать меня в свидетели. Воинственно поднятые плечи говорили о несговорчивом настроении их владелицы.

– Да-да, я им говорила, – продолжала она сквозь зубы. – Я знала, что случится ужасное, но никто не обращал внимания. Теперь это случилось.

Джулиан удивленно поднял брови:

– Случилось? Не уверен, что понимаю тебя. Ты же не считаешь свои доводы убедительными, не так ли?

При этих словах Тэсс покачнулась.

– Допустим, все указанные тобой факты верны, – продолжал Джулиан. – Допустим, что на кирпиче – следы пороха, а пишущую машинку переставили в другое место. Очень хорошо. Тогда скажи мне: как выстрелил револьвер?

Стало тихо. Тэсс начала говорить неуверенно:

– К курку могла быть привязана веревка или что-то в этом роде… – Однако, будучи девушкой умной, она рассуждала взвешенно. Все мы понимали, как произошло несчастье, но теперь натолкнулись на глухую стену – такую же крепкую и непроницаемую, как стена камина.

– Так как же все-таки выстрелил этот револьвер? – Джулиан был настойчив.

– Но…

– Вообще-то не мое дело, – подчеркнуто вежливо предупредил Джулиан. – Но если вы обещаете не ссылаться на меня…

– О да, конечно!

– Револьвер мог висеть на стене, но не мог отделиться от нее сам по себе именно в тот момент, когда перед ним оказалась будущая жертва. Вряд ли. Таким образом, ваша первая задача – найти, кто выстрелил или как он это сделал.

– Буквально несколько минут назад я говорил Бобу: многое, очень многое будет зависеть от показаний миссис Логан.

Сейчас миссис Логан либо лжет, либо говорит правду, или она стала жертвой галлюцинации. Она – единственный свидетель, единственный человек, находившийся в этой комнате в момент выстрела. Если она лжет, то необходимо доказать, что она просто взяла револьвер и безо всяких там фокусов-покусов застрелила своего мужа. Это один вариант.

– Да не лжет она, черт побери! – запротестовал я. – Следы пороха уже доказывают это.

– А если, предположим, это старые следы?

– Да нет же – понюхай! И это может служить дополнительным фактом. Да и все остальное достаточно ясно: револьвер 45-го калибра получил колоссальный толчок. Если он выстрелил, будучи подвешенным на этих крючках, отдача должна была бы подбросить его и он упал бы именно на то место на каменной плите, где его и нашли.

– И что это должно означать?

– Это должно означать, что женщине, наделенной богатым воображением, да к тому же испуганной, могло показаться, что револьвер «отделился от стены и выстрелил в ее мужа», – именно так она и говорила.

Джулиан погрузился в размышления.

Продолжая теребить цепочку часов, он вышагивал по кабинету. Его лицо покраснело – то ли от запутанности и сложности ситуации, то ли от досады, что его перебили; ясные, проницательные глаза смотрели то на меня, то на Тэсс.

– То, что ты говоришь, – довольно раздраженно произнес он, – возможно, звучит довольно разумно, но необоснованно. Вернемся к прежнему вопросу: револьвер выстрелил – как?

– Не знаю.

– Тогда что?

– Но должно же быть какое-то объяснение – бог его знает какое! Есть свидетель – миссис Логан, непосредственно наблюдавшая сцену преступления, но даже она не видела, что же выстрелило! Скорее всего, не было никаких веревок и ниток и прочего подобного вздора. А мы с Энди Хантером прибежали сюда максимум через двадцать секунд с момента выстрела. Так что у стрелявшего не было времени избавиться от своего приспособления, даже если бы вы смогли мне рассказать, как работала его адская машина. Если бы все это произошло в полночь, а не в десять часов утра, мы все вскочили бы с постелей и тряслись от страха, думая, что это – привидения.

– Как миссис Логан, – пробормотала Тэсс.

Она по-прежнему не смотрела в мою сторону. Я ощущал в воздухе какие-то флюиды – может быть, из-за того, что слишком решительно защищал Гвинет Логан.

– Однако другого объяснения того, как был произведен выстрел, мы по-прежнему не имеем! – почти проорал Джулиан.

– А как насчет потайного хода?

Вначале лицо Джулиана выразило отчаяние, а потом он забавно заморгал и произнес:

– Послушай, Боб, всем известно твое богатое воображение и что ты обожаешь порядочных леди и жалобы на лестнице. Мы знаем также, что ты нежно полюбил бы версию с выдвижной панелью. Но что бы еще ты ни любил, постарайся предоставить конкретные факты. Версия с потайным ходом совершенно неуместна: она никак не может быть применена к данному случаю.

– Ах, не может? Взгляни на каминную доску!

– Ну и что? Что такого с каминной доской?

– Она – новая, – торжествующе ответил я. – Или сравнительно новая. В семнадцатом веке не строили кирпичных стен для каминов. Эту наверняка сложили во время переделки дома, сразу после войны. А если предположить, что камин фальшивый и позади него – дыра? Предположим, кто-то прятался там, затем каким-то образом выбрался и незаметно для миссис Логан нажал на спуск револьвера.

Мои слова прозвучали как-то неубедительно и буквально застряли у меня в горле, но, в конце концов, это было вполне разумное предположение.

– Мы можем предполагать все, что угодно, приятель. Даже если ты…

– У меня нет никаких предположений, – сказал Джулиан. – Я уже говорил, что не имею к этому отношения. И почему, собственно говоря, я должен его иметь? Я ведь еще даже не видел хозяина этого дома. Этот мистер Кларк.

– Кстати, где мистер Кларк? – спросила Тэсс.

И попала в самую точку: подсознательно все мы хотели знать это. Отсутствие Кларка было ощутимо, его явно недоставало. Он должен был бы находиться в самой гуще происходящего, суетиться, будоражить всех и давить на нас силой своей личности, сравнимой с клинком кинжала. На дом обрушилась беда – убийство, а Кларк ни разу не появился и не сказал ни слова.

Тэсс вздрогнула.

– Где он? – настойчиво повторила она. – Кто-нибудь видел его сегодня утром?

– Я не видел, – ответил ей Джулиан. – Я… э-э-э… собирался рассказать об этом. Когда я приехал сюда, у дверей меня встретила пожилая седая женщина – полагаю, это домоправительница?

– Да, миссис Уинч.

Джулиан продолжал недовольным тоном:

– Я, разумеется, спросил мистера Кларка, и мне сказали, что он встал «несколько часов назад» и «обратно ушел». Затем меня бесплатно проинформировали о том, что мистер Кларк, бедняга, на завтрак выпил только чашку кофе. «Обратно ушел», вероятно, должно было означать «ушел в сад». Я направился туда и именно в тот момент, когда я находился в саду, раздался выстрел, но я так и не увидел мистера Кларка.

– И вообще, больше никто его не видел, – подчеркнула Тэсс.

– Тэсс, дорогая! Уж не хочешь ли ты сказать, что этот джентльмен удрал?

– Нет, – ответила Тэсс. – Но я могу предположить худшее.

На подъездной аллее раздался шум автомобиля, который затем проследовал мимо окон. Поскольку это могла быть полиция, чувство юношеской паники распространилось по комнате: нам всем тут же захотелось удрать. Мы слишком легкомысленно обращались с уликами, а знание беллетристики мрачно подсказывало, что мы поступили плохо. Однако в дверях появился Энди Хантер.

– Взгляни туда, – запыхавшись, проговорил он, обращаясь ко мне. – Там, на улице, двое каких-то типов. Они…