Агата Кристи - Часы

Спустя полтора часа детектив-инспектор Хардкасл снова сидел за своим столом, подкрепляясь положенной чашкой чаю. Лицо его все еще хранило мрачное и сердитое выражение.

– Простите, сэр, Пирс хотел бы поговорить с вами.

Хардкасл вздрогнул:

– Пирс? Хорошо, пришлите его ко мне.

Вошел Пирс. Молодой констебль явно был взволнован.

– Извините, что помешал вам, сэр, но мне кажется, я должен об этом рассказать.

– О чем?

– Это произошло после дознания, сэр. Я дежурил у дверей. Девушка, которую убили… она заговорила со мной.

– Вот как? И что же она сказала?

– Она хотела повидать вас, сэр.

Хардкасл приподнялся, внезапно насторожившись:

– Повидать меня? Она объяснила зачем?

– Не совсем, сэр. Я предложил ей передать сообщение через меня или подойти в участок попозже. Видите ли, вы были очень заняты с главным констеблем и коронером, поэтому я подумал…

– Черт! – сквозь зубы выругался Хардкасл. – Неужели вы не могли попросить ее подождать, пока я освобожусь?

– Простите, сэр. – Молодой человек густо покраснел. – Если бы я знал, что она хочет сообщить что-то важное, я бы так и сделал. Но, по-моему, сама девушка не считала это важным. Она просто сказала, что ее что-то беспокоит.

– Беспокоит? – переспросил Хардкасл.

Несколько секунд он молчал, сопоставляя в уме определенные факты. Эдна Брент была той девушкой, мимо которой он прошел на улице, направляясь в дом миссис Лотон. Она приходила повидать Шейлу Уэбб, узнала инспектора и на секунду заколебалась, как будто решая, остановить его или нет. Девушка, несомненно, хотела что-то ему рассказать. Да, он совершил ошибку. Поглощенный стремлением узнать побольше о происхождении Шейлы Уэбб, он упустил важный момент. Эдна была чем-то обеспокоена. Чем же? Теперь он, пожалуй, никогда этого не узнает.

– Продолжайте, Пирс, – вздохнул Хардкасл. – Расскажите все, что сможете вспомнить о вашем разговоре. – Так как инспектор был справедливым человеком, он счел нужным добавить: – Вы же не могли знать, что это так важно.

Хардкасл не собирался вымещать гнев и раздражение на этом парне. Ведь не мог он в самом деле знать, что это имеет такое большое значение. В обязанности констебля входило поддерживать дисциплину, следить, чтобы его начальников беспокоили только в положенное время и в положенном месте. Если бы девушка сказала, что дело срочное, тогда другой вопрос. Но, вспоминая первую встречу с Эдной Брент в бюро, инспектор не сомневался, что она этого не сделала. Девушка, безусловно, была тугодумом и, по-видимому, с недоверием относилась к своим умственным способностям.

– Можете ли вы точно вспомнить, Пирс, как происходила ваша беседа и что именно она вам сказала? – спросил инспектор.

Во взгляде Пирса светилась горячая благодарность.

– Ну, сэр, она подошла ко мне, когда все уже ушли, поколебалась немного, оглядываясь вокруг и словно кого-то разыскивая. По-моему, не вас, сэр, а кого-то другого. Потом она спросила, можно ли ей поговорить с полицейским офицером, который давал показания. Так как вы были заняты с главным констеблем, я предложил ей передать сообщение через меня или встретиться с вами позже. Кажется, она сказала, что так и сделает. Я спросил, хочет ли она сообщить что-то важное…

– Ну? – Хардкасл склонился вперед.

– Девушка ответила, что нет, что просто не понимает, каким образом это могло произойти так, как она говорила.

– Значит, мисс Брент не понимала, как могло произойти то, что говорила какая-то «она»? – переспросил Хардкасл.

– Совершенно верно, сэр. Конечно, я не помню слово в слово. Возможно, фраза звучала так: «Не понимаю, как то, что она сказала, может быть правдой». Девушка стояла, нахмурив брови и как будто о чем-то думая. Но когда я задал ей вопрос, она ответила, что это не важно.

«Не важно»! А через некоторое время ее нашли задушенной в телефонной будке…

– Был кто-нибудь рядом с вами во время вашего разговора? – спросил инспектор.

– Ну, в это время из зала выходило много народу, сэр. На дознание пришла куча людей. Из-за убийства и так поднялся переполох, а пресса только подлила масла в огонь.

– Но, может быть, вы припомните хотя бы, кто из людей, дававших показания, находился тогда рядом с вами?

– Боюсь, что я никого не запомнил, сэр.

– Ладно, – вздохнул Хардкасл. – На нет и суда нет. И все-таки, Пирс, если вы вспомните что-нибудь еще, сразу же сообщите мне.

Оставшись один, инспектор не без труда справился с охватившей его злостью на самого себя. Ведь эта несчастная робкая девушка что-то знала – а если не знала, то видела или слышала. Что-то ее беспокоило, и после дознания это беспокойство усилилось. Что же это было? Какая-то деталь в показаниях – возможно, в показаниях Шейлы Уэбб? Ведь Эдна два дня назад приходила к Шейле домой, хотя свободно могла побеседовать с ней в бюро. Почему же она хотела повидать Шейлу наедине? Быть может, Эдна знала о Шейле Уэбб нечто приводившее ее в недоумение и она решила потребовать у Шейлы объяснений – причем с глазу на глаз, а не при других девушках? Похоже, так оно и было.

Отпустив Пирса, инспектор дал несколько указаний сержанту Крею.

– Как вы думаете, зачем девушка пошла на Уилбрэхем-Крезент? – спросил его сержант.

– Меня самого это интересует, – ответил Хардкасл. – Возможно, она просто страдала от любопытства и хотела посмотреть на место трагедии. В этом нет ничего необычного – половина Кроудина испытывает такие же чувства.

– Еще бы, – ухмыльнулся сержант Крей.

– С другой стороны, – медленно произнес Хардкасл, – она могла пойти туда, чтобы повидать кого-то, кто там живет.

Когда сержант ушел, инспектор записал у себя в блокноте три номера домов – 20, 19 и 18, поставив напротив каждого вопросительный знак. Затем он добавил фамилии жильцов – Хемминг, Пебмарш, Уотерхаус. Дома 61, 62 и 63, находящиеся с наружной стороны полумесяца, в перечень не вошли, так как Эдне Брент, чтобы посетить один из них, было незачем идти по внутренней стороне.

Хардкасл принялся за изучение трех возможных объектов визита.

Начал он с дома 20. Нож, послуживший орудием этого загадочного убийства, был найден в саду этого дома. Конечно, казалось более вероятным, что его подбросили туда из сада дома 19, но нельзя поручиться, что это произошло именно так. Вполне возможно, что его швырнула в кусты сама хозяйка «Дайана-Лодж». Когда миссис Хемминг сообщили о находке, ее единственной реакцией было восклицание: «Какое безобразие – бросать этот ужасный нож прямо в моих кошечек!» Могла ли миссис Хемминг каким-то образом быть связанной с Эдной Брент? «Нет», – решил инспектор и перешел к мисс Пебмарш.

Пришла ли Эдна Брент на Уилбрэхем-Крезент с целью повидать мисс Пебмарш? Последняя давала показания на дознании. Быть может, что-то в этих показаниях вызвало у Эдны недоверие? Но ведь девушка была чем-то обеспокоена и до дознания. Возможно, она что-то знала о мисс Пебмарш – например, что между ней и Шейлой Уэбб существовала какая-то связь? В таком случае становятся понятными слова Эдны, обращенные к Пирсу: «То, что она сказала, не может быть правдой».

«Предположения – всюду предположения», – сердито подумал инспектор.

Наконец, дом 18. Мисс Уотерхаус обнаружила тело Эдны. Хардкасл испытывал профессиональное предубеждение против тех, кто находит трупы. Обнаружение трупа избавляет убийцу от многих трудностей – устройства алиби, уничтожения отпечатков пальцев. Правда, есть одна оговорка: у нашедшего труп преступника не должно иметься очевидного мотива. Не было его и у мисс Уотерхаус. Казалось, ей совершенно незачем убирать с дороги бедную Эдну Брент. Мисс Уотерхаус не давала показаний на дознании, хотя, конечно, могла там присутствовать. Может быть, у Эдны имелись какие-то причины считать, что это мисс Уотерхаус, выдавая себя за мисс Пебмарш, позвонила в бюро и попросила прислать машинистку-стенографистку в дом 19?

Еще одно предположение…

Конечно, остается сама Шейла Уэбб…

Хардкасл поднял телефонную трубку и позвонил в отель, где остановился Колин Лэм. Вскоре тот подошел к телефону.

– Алло, это Хардкасл. Слушай, в какое время ты закусывал сегодня с Шейлой Уэбб?

Ответу предшествовала пауза.

– А как ты узнал, что мы вместе закусывали?

– Просто догадался. Но ведь так и было?

– Я что, не могу сходить с ней на ленч?

– Разумеется, можешь. Просто я хочу уточнить время. Вы пошли на ленч сразу после дознания?

– Нет. Ей нужно было сделать кое-какие покупки. Мы встретились в китайском ресторанчике на Маркет-стрит в час дня.

– Понятно.

Хардкасл взглянул на часы. Эдна Брент умерла между половиной первого и часом.

– Хочешь узнать, что мы ели?

– Ну-ну, не злись. Меня интересовало только время.

– В таком случае теперь ты его знаешь.

Снова последовала пауза. Ее нарушил Хардкасл, стараясь ослабить напряжение:

– Если ты ничем не занят сегодня вечером…

– Я уезжаю, – прервал его Колин. – Как раз складываю вещи. В отеле меня ждала телеграмма. Я должен ехать за границу.

– А когда ты вернешься?

– Откуда я знаю? Самое раннее – через неделю, возможно, через месяц или еще позже, а может, и вовсе никогда.

– У тебя неприятности?

– Не уверен, – ответил Колин и положил трубку.

Хардкасл прибыл на Уилбрэхем-Крезент, 19 как раз в тот момент, когда мисс Пебмарш выходила из дома.

– Уделите мне минуту, мисс Пебмарш.

– О… это детектив-инспектор Хардкасл?

– Да. Могу я поговорить с вами?

– Мне бы не хотелось опоздать в институт. Это займет много времени?

– Не более трех-четырех минут, уверяю вас.

Мисс Пебмарш вернулась в дом, инспектор последовал за ней.

– Вы слышали, что произошло сегодня? – спросил он.

– Случилось что-то еще?