Агата Кристи - Часы

– Пощадите! – взмолился я.

– Никакой пощады, – отрезал Пуаро. – Тем более что вам это доставит только удовольствие.

– Вы, кажется, не понимаете, что у меня есть работа.

– После такого развлечения вам будет легче работать, – заверил меня Пуаро.

Я встал и расхохотался:

– Вы прямо настоящий доктор. Какие у вас еще имеются мудрые советы? Что вы думаете о странной истории с часами?

Пуаро, успев снова откинуться в кресле и закрыть глаза, неожиданно продекламировал:

Он открыл глаза и кивнул:

– Поняли?

– Цитата из «Моржа и Плотника» – «Алиса в Зазеркалье»?

– Совершенно верно. И в данный момент это лучшее, что я могу вам предложить, mon cher. Поразмыслите над этим.

Дознание привлекло внимание многих. Потрясенные случившимся в их городе, жители Кроудина с надеждой ожидали сенсационных разоблачений. Процедура, однако, была сухой и малоинтересной. Шейле Уэбб было незачем бояться – испытание длилось всего пару минут.

Девушка рассказала о телефонном звонке в бюро «Кэвендиш», вызвавшем ее на Уилбрэхем-Крезент, 19. Она отправилась туда, войдя, как ей было велено, в гостиную. Обнаружив труп, она закричала и выбежала из дома, зовя на помощь. Показания Шейлы не требовали ни вопросов, ни уточнений. Мисс Мартиндейл справилась со своим сообщением за еще более короткий срок. Ей позвонила некто, назвавшаяся мисс Пебмарш, попросила прислать машинистку-стенографистку, желательно мисс Шейлу Уэбб, по адресу Уилбрэхем-Крезент, 19 и дала несколько дополнительных указаний. Мисс Мартиндейл записала точное время телефонного звонка – 13.49. На этом ее показания закончились.

Мисс Пебмарш, вызванная следующей, категорически отрицала, что просила в тот день прислать какую бы то ни было машинистку из бюро «Кэвендиш». Краткое, лишенное эмоций заявление детектива-инспектора Хардкасла заключалось в том, что он, получив сообщение по телефону, прибыл на Уилбрэхем-Крезент, 19, где обнаружил труп.

– Вы смогли установить личность убитого? – спросил его коронер.

– Еще нет, сэр. По этой причине прошу отложить дознание.

Далее шли медицинские показания, которые давал доктор Ригг, полицейский врач, рассказавший о приезде на место преступления и обследовании тела.

– Можете ли вы назвать приблизительное время наступления смерти, доктор?

– Я осматривал труп в половине четвертого. По-моему, смерть наступила между часом тридцатью и двумя тридцатью.

– А не могли бы вы определить время более точно?

– Я предпочел бы этого не делать. Пожалуй, наиболее вероятное время – два часа или чуть раньше, но следует принимать в расчет много дополнительных факторов: возраст, состояние здоровья и так далее.

– Вы произвели вскрытие?

– Да.

– Какова причина смерти?

– Этого человека закололи тонким острым орудием – чем-то вроде французского кухонного ножа с сужающимся к концу лезвием. Место удара… – Доктор объяснил в сугубо профессиональных терминах, каким образом нож достиг сердца.

– Смерть последовала мгновенно?

– По-видимому. Во всяком случае, максимум через несколько минут.

– И убитый не мог ни кричать, ни защищаться?

– При данных обстоятельствах, безусловно, не мог.

– Объясните, доктор, что вы имеете в виду.

– Я обследовал кое-какие органы и сделал соответствующие анализы. По-моему, в момент убийства он находился в коматозном состоянии, вызванном приемом наркотика.

– А вы можете сказать, какого именно наркотика?

– Да. Это был хлоралгидрат.

– Вам удалось выяснить, каким образом он был принят?

– Я бы сказал, с каким-то алкогольным напитком. Действие хлоралгидрата начинается очень быстро.

– В определенных кругах его, кажется, именуют «Мики Финн», – заметил коронер.

– Совершенно верно, – подтвердил доктор Ригг. – Убитый, ни о чем не подозревая, выпил предложенный напиток, через несколько минут почувствовал головокружение и потерял сознание.

– Значит, по-вашему, он был заколот в бессознательном состоянии?

– Таково мое мнение. Оно подтверждается отсутствием следов борьбы и спокойным выражением лица жертвы.

– Через сколько же времени после потери сознания он был убит?

– На этот вопрос я не могу дать точный ответ. Все опять-таки зависит от индивидуальной идиосинкразии жертвы. Он должен был прийти в себя не раньше чем через полчаса, а может быть, гораздо позже.

– Благодарю вас, доктор Ригг. У вас есть какие-нибудь данные о том, когда этот человек в последний раз принимал пищу?

– Он не ел во время ленча, если вы это имели в виду. Последний раз он сытно поел по крайней мере за четыре часа до смерти.

– Спасибо, доктор. Думаю, это все. – Коронер огляделся вокруг и заявил: – Дознание переносится на две недели, на двадцать восьмое сентября.

Процедура закончилась. Люди начали покидать зал суда. Эдна Брент, присутствовавшая здесь вместе с другими девушками из бюро «Кэвендиш», поколебалась, прежде чем выйти. Сегодня утром бюро не работало.

– Ну что же ты, Эдна? – обратилась к ней одна из сослуживиц, Морин Уэст. – Сходим на ленч в «Синюю птицу»? У нас уйма свободного времени – во всяком случае, у тебя.

– У меня времени ничуть не больше, чем у тебя, – обиженно отозвалась Эдна. – Рыжая Кошка сказала, чтобы я использовала для ленча первый перерыв. Вот зараза! А я-то надеялась на лишний свободный час для покупок.

– Это очень на нее похоже, – посочувствовала Морин. – Ну, ничего не поделаешь. Мы открываемся в два и к этому времени должны быть в бюро. Ты что, ищешь кого-то?

– Шейлу. Я не видела, как она выходила.

– Она ушла раньше, – объяснила Морин, – сразу после того, как дала показания. Пошла куда-то вместе с молодым джентльменом – не знаю, кто это. Ну как, ты идешь?

Эдна все еще нерешительно переминалась с ноги на ногу.

– Вы идите, – сказала она наконец, – а мне нужно кое-что купить.

Морин и остальные девушки вышли на улицу.

Эдна, набравшись смелости, обратилась к молодому белокурому полисмену, стоящему у входа:

– Могу я снова войти и поговорить с инспектором, который сегодня давал показания?

– С инспектором Хардкаслом?

– Да.

Полисмен заглянул в зал суда и увидел, что Хардкасл поглощен разговором с коронером и главным констеблем графства.

– Инспектор Хардкасл сейчас очень занят, мисс, – сказал он. – Зайдите в участок попозже или, если хотите, передайте через меня ваше сообщение. Это что-нибудь важное?

– О, вовсе нет, – ответила Эдна. – Просто мне непонятно, как то, что она сказала, может быть правдой. Ведь… – Девушка внезапно умолкла и пошла прочь.

Пройдя через рыночную площадь, Эдна свернула на Хай-стрит. Она шла, недоуменно нахмурив брови, и напряженно думала. В этом занятии Эдна никогда не была сильна. Чем больше она старалась привести в порядок свои мысли, тем сильнее запутывалась в них.

– Но ведь это не могло быть так, как она сказала, – произнесла девушка вслух.

Внезапно приняв какое-то решение, Эдна повернула на Олбени-роуд и двинулась в направлении Уилбрэхем-Крезент.

С того дня, как пресса сообщила об убийстве на Уилбрэхем-Крезент, 19, перед ставшим знаменитым домом целыми днями толпился народ. Удивительно, как при определенных обстоятельствах обычное сооружение из кирпичей и извести может внезапно стать притягательным в глазах публики. В течение первых суток дежурному полисмену пришлось применять силу, чтобы разгонять толпы любопытных. С тех пор интерес к месту преступления несколько упал, но не исчез вовсе. Водители фургонов, доставляющих продукты на дом, сбавляли скорость, проезжая мимо; матери с колясками останавливались минут на пять на противоположной стороне улицы, сосредоточенно изучая жилище мисс Пебмарш; женщины, бегавшие за покупками, застывали на этом месте как вкопанные и обменивались друг с другом очередными сплетнями.

– Это тот самый дом…

– Труп был в гостиной… По-моему, она слева от входа.

– А бакалейщик говорил, что справа.

– Ну, может, и справа. Я как-то была в доме 10 и точно помню, что там столовая справа, а гостиная слева…

– По внешнему виду не скажешь, что здесь произошло убийство…

– Девушка выбежала оттуда, вопя благим матом…

– Говорят, она с тех пор не в своем уме. Конечно, это страшное потрясение…

– Я слышала, что убийца влез через заднее окно. Он как раз укладывал в сумку серебро, когда вошла эта девушка и застала его там…

– А ведь хозяйка дома слепая, бедняжка. Конечно, она не могла видеть, что происходит…

– Но ее тогда не было дома…

– А я думала, что она сидела наверху и услышала шум… О боже, я должна бежать в магазин!

Подобные разговоры почти непрерывно велись около дома 19. Место трагедии притягивало людей как магнит; все прохожие считали своим долгом остановиться и посмотреть на дом, после чего с удовлетворенным видом шли своей дорогой.

Здесь-то и очутилась все еще напряженно думающая Эдна Брент. Напротив стояла небольшая группа из пяти-шести человек, проводивших время в приятном созерцании места преступления.

Подчиняясь стадному инстинкту, Эдна тоже остановилась.

– Итак, это произошло здесь! А выглядит дом так мирно, на окнах чистые занавески. И все же в нем убили человека. Закололи обычным кухонным ножом, какой есть почти у всех…

Загипнотизированная окружающей обстановкой, Эдна уставилась на дом, прервав свои размышления.

Она почти забыла, что привело ее сюда.

Услышав голос, обращавшийся к ней, Эдна вздрогнула от неожиданности. Обернувшись, она с удивлением узнала…

Я заметил, что Шейла Уэбб потихоньку выскользнула из зала суда. Девушка очень толково давала показания. Выглядела она взволнованной, что было вполне естественно, но отнюдь не чрезмерно взволнованной. (Я представил себе, как Бек скептически произносит: «Да, неплохая актриса».)