— Он их убил? — прошептала она.

— Совершенно верно, — ответил Шерман, доставая из кармана жевательную резинку. — Вы по–прежнему считаете, что моя идея была глупой?

— Я вам не верю.

— Ну что ж, завтра вы прочтете об этом в газетах.

— А откуда вы это знаете? Слушая вас, можно подумать, что вы там присутствовали.

— Я был неподалеку, и — с улыбкой ответил Шерман, — я более или менее присутствовал при том, что там происходило.

Корина встала.

— Я не хотела, чтобы он их убивал, — сказала она. — Я только хотела причинить ему боль.

— Вы причинили ему зло. И даже больше: вы уничтожили его. Вероятно, его посадят на электрический стул.

— Но я не хотела его убивать, — простонала Корина. — Он был так добр со мной…

— Как это трогательно! — издевательски усмехнулся Шерман. — Однако это не помешало ему украсть у вас двадцать тысяч долларов.

Корина, глядя ему в глаза, сжала кулачки.

— Я уверена, что у Роя никогда не было столько денег. Я была сумасшедшей, когда слушала вас. Это вы виноваты во всем! Это была ваша мысль! Вам нужно было сделать подлость — и вы воспользовались мной.

— Совершенно неожиданно вы становитесь очень рассудительной, — с улыбкой проговорил Шерман. — Но даже если предположить, что все так, что вы можете сделать?

— Я пойду в полицию! Это ужасно, то, что я сделала! Если я расскажу им, что произошло, они, может быть, оставят Ника в покое.

— Не будьте дурой, Корина! Единственное, чего вы добьетесь, — станете всеобщим посмешищем. Теперь можно только молчать.

— Это мы еще увидим! — возразила Корина. — Я встречусь с капитаном Морили. Он скажет, что я должна делать.

Шерман пожал плечами.

— Ладно, валяйте. Я, конечно, не могу вам помешать. По лучше не вмешиваться во все это…

— Я обязана вмешаться! Меня допросят, как свидетельницу, зададут кучу вопросов. И не воображайте, что я не расскажу им про вас. Так и скажу, что это была ваша мысль.

Шерман покачал головой с задумчивым видом. Прошелся по комнате, не переставая жевать резинку, с неподвижным лицом и руками, засунутыми в карманы.

— Да, пожалуй, я начинаю думать, что вы действительно все им расскажете, — сказал он, останавливаясь перед окном.

Красный шелковый шнур, продетый в занавеси, был прочен.

— Как это мило, — проговорил он. — Вот уже несколько недель, а мне все не попадался такой цвет.

Он отрезал кусок шнура и подошел к лампе, чтобы получше рассмотреть его.

— Вы не помните, где покупали его?

— Какое вам дело! — агрессивно проговорила Корина. — Не пытайтесь переменить тему разговора!

— Я не собираюсь менять тему разговора, — спокойно возразил Шерман. Шнур свисал с его пальцев, как красная змея. — Я просто хочу, чтобы вы вспомнили, где купили его!

— Не помню, — ответила Корина, снимая трубку. — И ничего не трогайте. Ужасно не люблю, когда трогают мои вещи.

— Ну что ж, если не можете вспомнить, тем хуже, — Шерман пристально посмотрел на нее.

Корина наклонилась над телефоном. Шерман подошел сзади, сложив шнур в петлю.

Она подняла удивленные глаза и увидела отражение Шермана в зеркале. Корина мгновенно поняла, что он замыслил. У нее хватило воли, чтобы, не оборачиваясь, сделать шаг в сторону со словами:

— Я пойду открою… Там… Звонок…

Прежде чем он успел задержать ее, она на дрожащих ногах побежала к двери и распахнула ее.

На пороге стояла высокая темноволосая девушка в мокром плаще.

— Миссис Энглиш?

Корина утвердительно кивнула. Она дрожала так, что едва держалась на ногах.

— Я — Лоис Маршалл, секретарь мистера Энглиша, — сказала Лоис. — Я могу войти?

— О, да! — пролепетала Корина. — Да, войдите.

Лоис внимательно посмотрела на нее и вошла в холл.

— У вас такой испуганный вид…

— Испуганный? — едва слышно проговорила Корина. — Я… я умираю от страха… Тут мужчина…

В дверях появился Шерман с кольтом в руке. Он тихо сказал, улыбаясь:

— Заходите, мисс Маршалл. Я не ожидал вашего появления, но вы будете желанной гостьей.

Корина поднесла к лицу дрожащие руки.

— Я… он собирается задушить меня… — прошептала она и упала без сознания.

III

— Вот и вся история, — закончил свой рассказ Энглиш. — Что вы на это скажете?

Крайл достал носовой платок и вытер потное лицо.

— Все это очень плохо, Ник, — мягко сказал он.

— Это слишком слабо сказано! — воскликнул Леон. — Вы сказали, плохо? Это еще хуже, старина. Это катастрофа.

— Ты очень плохо справился со своими обязанностями, Эд, — сухо проговорил Энглиш. — Я говорил, что нужно следить за этой тварью. Я предупреждал тебя, что он попытается сыграть со мной скверную шутку.

— Не будь несправедливым, — сказал Леон. — За ним следили. Я нанял двух агентов у Блека, а они знают свое дело. В Кроун–стрит только два выхода, и оба охранялись. Я находился в твоей квартире и каждые полчаса выходил послушать у двери Шермана. Он был дома, у него было включено радио.

— Но он убил Юлию и Гарри!

— Ты уверен, что она не ошиблась?

— Абсолютно. Она описала мне убийцу, это — несомненно Шерман.

— Он не мог покинуть квартиру.

Вмешался Крайл.

— В настоящий момент он там?

— Он должен быть там. Когда мисс Маршалл позвонила мне, я оставил Бурта и Хорвилла у обоих выходов. Если Шерман вышел из дома, они должны это знать.

Энглиш подошел к телефону, набрал номер Шермана.

— Он не отвечает.

— Это не доказывает, что его нет дома, — сказал Леон.

— Можно сделать только одно, — сказал Крайл. — Поедем вместе в полицию и расскажем всю историю.

— Можешь быть уверен, что комиссар будет в восторге! И Райс тоже. А также и мэр. Ты воображаешь, что они мне поверят? Пи одного шанса.

— Он прав, — сказал Леон. — Этого не следует делать.

— Наоборот, нужно так поступить во что бы то ни стало! — воскликнул Крайл, поворачиваясь к Энглишу. — Разве ты не понимаешь? Для тебя это единственная возможность оправдаться!

Энглиш покачал головой.

— Если они наложат на меня лапу, я уже не выберусь оттуда. Никогда, Сэм. У меня слишком много врагов.

— Но это абсурд! — закричал Крайл. — Если ты убежишь, то тем самым подпишешь себе смертный приговор. Позволь мне защищать тебя, Ник! Я клянусь тебе, что это будет процесс века, твой процесс!

— Когда он сядет на электрический стул, его уже не будут интересовать процессы, вошедшие в историю, — сказал Леон. — Не вмешивайтесь в это, Крайл.

— Хорошо. Но не забудь, что я предупреждал тебя, Ник. Я сделаю все, что смогу во время судебного разбирательства, но ты очень усложняешь мою задачу.

— Дайте мне ваш носовой платок, — сказал Леон. — Кажется, я сейчас заплачу.

— Я тебя предупредил, — повторил Крайл, не обращая внимания на слова Леона. Он поднялся, взял пальто и шляпу. — Ты знаешь, где меня найти, если я тебе понадоблюсь, Ник. Желаю удачи.

Энглиш подошел к нему, чтобы пожать руку.

— Не расстраивайся так, Сэм. Я неплохо вел свой корабль до сих пор, и уверен, что это был правильный путь.

— Увидим. К тому же, где ты будешь прятаться? В этом городе тебя знают все.

— Не расстраивайся из–за меня. Я как–никак выкарабкаюсь. До свидания, Сэм. Увидимся на процессе.

После ухода Крайла Энглиш налил себе виски и залпом проглотил. Его лицо было бледным и осунувшимся.

— А ведь он прав, Эд, и ты это знаешь, — сказал он, начиная ходить по комнате. — Если мы не найдем Шермана, я пропал.

— Мы найдем его и заставим говорить.

Энглиш посмотрел на часы на камине.

— Мне очень бы хотелось, чтобы Лоис поторопилась, — сказал он, садясь. — Вот уже полчаса, как она ушла.

Леон протянул длинные ноги к огню.

— А куда она пошла?

— За Кориной. Я не говорил об этом Крайлу, но Корина, вероятно, работала на Шермана. Надо заставить ее признаться. Она может оказаться полезной в разоблачении Шермана. В присутствии такой свидетельницы, как Корина, Шерман многое не сможет отрицать на суде.

— Будем надеяться, что он не сделает такие же выводы, — проговорил Леон, доставая из кармана пачку сигарет.

Энглиш напрягся и выпрямился.

— Что ты говоришь?

— Я сказал: надеюсь, что Шерману не придет в голову мысль, что мы сможем заставить Корину свидетельствовать против него. Если же нет, то бедная девочка находится в опасности.

Энглиш встал. Выражение его глаз поразило Леона.

— Что с тобой происходит? — спросил он.

— Я, вероятно, совсем потерял голову! — закричал Энглиш. — Я позволил Лоис пойти…

— И что же? Что тебя беспокоит?

— А если Шерман там? Если он нападет на нее?

— А почему ты считаешь, что он там? Нельзя так распускаться, Ник. Гораздо вероятнее, что…

— Мне плевать! — бросил Энглиш. — Я не должен был позволять ей идти туда. Этот парень — маниакальный убийца. Я должен знать, что случилось с Лоис.

— Гм, минутку, — задумчиво проговорил Леон. — Ты, очевидно, забыл, что флики ищут тебя, а? Пойду я. Возможно, она вернется раньше меня.

— Я пойду с тобой.

— А если она придет с Кориной и никого не застанет? Будь же благоразумен, Ник.

Энглиш подумал, потом пожал плечами.