— Если вы так уж торопитесь, то здесь есть улочка, которая как раз выходит на Истерн–стрит. Вы скорее туда попадете, если пойдете пешком.

— Если бы у меня было желание пройтись пешком, разве я сел бы в ваше такси? — фыркнул Леон, вспомнив сообщение Энглиша о, том, что на этой улочке был раздавлен Хеннеси. — Продолжайте и постарайтесь никого не задавить.

— Такого желания у меня нет, но посмотрите, что делается вокруг, — проворчал шофер, беспрестанно подавая сигналы.

Леон закурил сигарету. Энглишу легко было говорить, чтобы он поехал за неизвестной Митчел и привез ее к нему. Это было проще сказать, чем сделать. Девушка, вероятно, подумает, что ее собираются похитить, и позовет полицию.

Леон сделал гримасу и наклонился вперед.

— Еще далеко?

— Нет. Мы почти у места.

— Хорошо. Остановитесь на углу.

Шофер послушался. Леон расплатился с ним, прибавив хорошие чаевые.

— Не хотите ли, чтобы я остался ждать? Вам потом будет трудно найти такси в этом районе, когда вы захотите вернуться.

— Хорошо, если, у вас есть время, останьтесь, — сказал Леон. — Может быть, я быстро управлюсь с делами. Но если я не вернусь через полчаса, тогда вам лучше отправиться в другие кварталы.

— Пойду подзаправлюсь немного, — сказал шофер, вылезая из машины. — Свою тачку я оставлю здесь.

Истерн–стрит оказалась на редкость жалкой улицей с высокими домами, грязные фасады которых украшали пожарные лестницы, проходящие между балконами. Помойные ящики заполняли тротуары. Фонари с разбитыми стеклами бросали слабый свет на всю эту роскошь.

В конце улицы Леон заметил несколько тускло освещенных лавочек с грязными витринами и направился в их сторону.

Он прошел мимо номера 27 и остановился, чтобы посмотреть на витрину. На двери было написано: “Джо Хеннеси — базар”. Лавочка была темной, и Эд, покачав головой, двинулся дальше.

Дойдя до номера 28–а, он остановился. В тот же момент из темноты возникла черная машина и резко затормозила перед ним.

— Эй, ты! — послышался грубый голос.

Леон повернулся. Какой–то человек делал ему знаки из машины.

— Не знаешь, где здесь двадцать восьмой номер? — спросил он.

Леон приблизился к машине. Водитель находился в темноте, но он, нагнувшись, разглядел лицо мужчины, сидевшего за рулем.

Леон узнал его. Шрам, идущий от уха ко рту, косящий левый глаз, лицо, больше напоминающее морду хищного зверя — ошибиться было невозможно: это был тип, который приходил к Джо Хеннеси и угрожал ему:

На лице Леона ничего не отразилось:

— Номер двадцать восемь? — переспросил он. — Я думаю, это на другом конце улицы. Это номер двести двадцать восемь.

Человек со шрамом что–то проворчал вместо благодарности, и машина отъехала. Леон успел заметить другого типа, сидевшего в машине со шляпой, надвинутой на глаза.

У этих мужчин мог быть только один повод искать номер 28–а по Истерн–стрит. Энглиш не ошибся. После того, как они расправились с Хзниеси, они собирались разделаться также и с Мэй Митчел.

Леон пожалел, что он не вооружен. Быстро повернувшись, он побежал к дому и миновал дверь, возле которой висели ящики для писем. Быстрого взгляда на них было достаточно, чтобы узнать, что квартира Мэй Митчел находится на верхнем этаже. Он взглянул на улицу. Машина остановилась в двухстах метрах от него, человек со шрамом стоял на тротуаре и смотрел в его сторону.

Леон прошел в маленький холл, плохо убранный и скудно освещенный. Прямо перед ним был лифт, совсем небольшой, не более чем на трех человек.

Он быстро вошел в лифт и нажал на кнопку. В первую секунду ничего не произошло, потом подъемник задрожал, словно проснувшись, и стал подниматься вверх с завидной неторопливостью.

Леон почувствовал, что он весь в испарине. Он знал, что лишь минуты на три опережает человека со шрамом и его сообщника. И еще пять минут им понадобится, чтобы подняться ни пятый этаж. За это время ему нужно увести девушку, посадить ее в лифт и заставить спуститься. Он надеялся, что эта пара, поднимаясь по лестнице, не заметит опускающийся лифт.

Подъемник затратил сумасшедшее время, чтобы добраться до пятого этажа. Леон вышел из кабины и оставил дверцу открытой. Напротив него находилась дверь, снабженная одновременно и звонком, и дверным молотком. Свет блестел в замочной скважине.

Он нажал кнопку звонка. Звонок был ясно слышен за дверью. Он ждал, задыхаясь и прислушиваясь. Никакого ответа.

Тогда он раза четыре стукнул в дверь молотком, и звук ударов гулко отразился стенами лестничной клетки.

Он колебался: может быть, девица ушла из дому, забыв погасить свет?

Отойдя от двери, он перегнулся через перила, чтобы посмотреть вниз. Слабо освещенный холл был пуст. И вдруг он услышал шаги быстро поднимавшихся наверх людей.

— Что тут происходит? — спросил позади него чей–то голос.

Он, напрягшись, быстро обернулся.

На пороге открывшейся двери стояла девушка. Ее платиновые волосы в беспорядке, рассыпались по плечам. На ней была надета совершенно прозрачная черная шелковая пижама.

Ей было лет двадцать. У нее были голубые глаза, вздернутый носик и высокие скулы. Леон с трудом проглотил слюну, увидев ее соблазнительные формы.

— Что тут происходит? — повторила она, опираясь на косяк двери, совершенно безразличная к своей наготе. — Где что горит? Уж не этот ли сарай, парень?

Приближающиеся шаги теперь были слышны совершенно отчетливо. Мужчины одолевали четвертый этаж. У Леона не было времени на объяснения. Мысль, что одетую таким образом девушку нельзя провести по улице, мелькнула в его голове, но он отогнал ее.

Леон влетел в квартиру, захлопнул за собой дверь и повернул ключ, а потом задвинул оба засова вверху и внизу двери, как раз в тот момент, когда мужчины попытались высадить ее плечами.

Дверь затрещала, но выстояла. “Долго ли она продержится?!” — подумал Леон.

Девица бросилась на Леона и стала царапать его лицо. После короткой борьбы ему удалось прижать ее руки к груди.

— Ты наконец выслушаешь меня, черт возьми? Это те парни, которые заставляют тебя “петь”!

Она была слишком пьяна, чтобы понять, что он говорит. Нагнувшись вперед, она ударила его головой в подбородок, а потом стала бить ногами.

Ругаясь про себя, он схватил ее и отнес в другую комнату.

Это была маленькая комнатка с узкой кроватью, стоявшей около окна. Он швырнул девицу на кровать и повернулся, чтобы запереть дверь на ключ.

Она снова бросилась на него со сверкающими от злости глазами и перекошенным лицом.

На этот раз Эд рассердился по–настоящему. На счету была каждая секунда.

Он размахнулся и сильно ударил, слегка повернув кулак, когда он соприкоснулся с ее челюстью. Ее глаза закатились, ноги подогнулись, и девица упала ему на руки.

Эд швырнул ее на кровать, завернул в меховое манто, потом бросился к окну и распахнул.

Вздох облегчения вырвался у него из груди, когда он увидел, что площадка пожарной лестницы находится рядом с балконом. В соседней комнате послышался голос одного из мужчин:

— Он удирает через окно. Ломай эту дверь, а я спущусь вниз.

Леон не стал раздумывать. Человек со шрамом сядет в лифт, который идет очень медленно, потом ему придется обогнуть здание. Путь через окно опасен, но все же это лучше, чем погибнуть в этой комнате.

Он схватил на руки бесчувственную девушку и просунул ее через окно на площадку пожарной лестницы, а потом и сам перелез туда же. Дверь в комнате уже трещала. Он бросил взгляд вниз, чтобы узнать, где кончается эта узкая улочка, но увидел лишь темную стену соседнего дома. Тогда он посмотрел вверх, но крыша была вне его досягаемости. Значит, необходимо спускаться.

Перекинув девушку через плечо, он начал спуск, судорожно хватаясь руками за поручни и ощущая, как предательски дрожат ноги. Мэй Митчел была не такой уж легонькой, и, достигнув третьей площадки, он уже задыхался. Тем не менее Эд продолжал свой путь, стараясь достичь улицы раньше, чем человек со шрамом.

Когда он добрался до последней площадки, дыхание со свистом вырывалось из его груди, а колени подгибались; но Эд не позволил себе отдохнуть ни секунды.

Ощутив под собой землю, он на мгновенье прислонился к стене, чтобы обрести дыхание. Посмотрел направо, потом налево. Конец улочки, подобно туннелю, терялся в темноте.

Он направился вправо, поспешно, почти бегом. Однако не успел пробежать и трех метров, когда шум позади него заставил обернуться.

В нескольких шагах от Леона открылась дверь, и сноп света осветил улицу. Он увидел высокую и массивную фигуру человека со шрамом, выбежавшего из дома.

Леон задержал дыхание и неслышно продолжил свой путь.

Человек со шрамом стоял неподвижно, пытаясь определить, в какую сторону направился Леон.

Сантиметр за сантиметром продвигался Эд в темноте, готовый каждую минуту пуститься бежать, если человек со шрамом пойдет в том же направлении, что и он.

Неожиданно впереди возникла преграда. Покачнувшись, Эд сумел вновь обрести равновесие. Протянул руку — она уперлась в кирпичную стену. Тупик. Он выбрал неудачное направление и теперь пропал.

Леон прислонился к стене и посмотрел на другой конец улицы.

Человек со шрамом приближался. В тот момент, когда он проходил мимо освещенной двери, Эд увидел в его руке пистолет.

II

По шуму движущегося транспорта и отблескам света Леон понял, что магистраль — рядом. Поверни он налево — был бы уже на Истерн–стрит.