— Если она у него была.

— Любой громила идет на дело с сумкой. Даже новичок.

— Гм-м, возможно.

— Ну хорошо, если у него была сумка, то он сначала должен был бросить ее вниз и только потом вылезти из окна и повиснуть на подоконнике, прежде чем спрыгнуть, понимаешь? Чтобы ему оставалось лететь вниз как можно меньше.

— Не знаю, Берт, было ли у него столько времени. К тому моменту Флетчер уже должен был войти в квартиру и направляться в спальню.

— А кстати, Флетчер ничего не говорил о звоне стекла?

— Не помню. По-моему, его никто об этом и не спрашивал.

— Надо спросить.

— Зачем? Какая разница, слышал он…

— Не знаю, — пожал плечами Клинг. — Но если вор все еще находился в квартире, когда вошел Флетчер…

— То что?

— Ну, мне кажется, что получается именно так.

— Тогда он должен был находиться в квартире и услышать, как открывается дверь. В противном случае у него хватило бы времени, чтобы спокойно подойти к окну кухни, вылезти наружу и спуститься по пожарной лестнице — тем же путем, каким он и вошел.

— Да, верно, — задумчиво сказал Клинг. — Флетчеру еще повезло. Этот парень мог запросто и его прирезать.

— Знаешь что, давай-ка осмотрим переулок за домом, — предложил Карелла.

* * *

Женщина, случайно выглянувшая из окна цокольного этажа, увидела двух плечистых мужчин в длиннополых плащах и без шляп, расхаживающих взад-вперед по дорожке у задней стены дома. У одного из них были каштановые волосы и слегка раскосые глаза, придававшие ему некоторое сходство с китайцем. Второй — высокий румяный блондин — был моложе, но даже это не делало его менее подозрительным. Мадам без колебаний подошла к телефону и позвонила в полицию.

Карелла и Клинг, не подозревавшие, что кто-то подглядывает за ними в щель жалюзи, к тому моменту закончили обследовать асфальтовую дорожку между домами и теперь рассматривали окна квартиры Флетчера.

— Все-таки падать отсюда высоковато, — сказал Клинг.

— А отсюда, когда смотришь, кажется еще выше.

— Как ты думаешь, где он приземлился?

— Наверное, как раз там, где мы стоим, а может быть, чуть левее. — Карелла, наморщив лоб, оглядывался по сторонам.

— Заметил что-нибудь интересное?

— Да нет, просто пытаюсь кое-что представить.

— Что?

— Предположим, он спрыгнул со второго этажа и ничего себе не повредил…

— Так оно и было. Иначе бы он до сих пор тут валялся.

— Допустим. Но, даже если он ничего себе не сломал, я не могу поверить, что он просто так взял и ушел. — Карелла снова посмотрел на окно. — Слушай, Берт, сдается мне, здесь все сорок футов.

— С каждой минутой становится все больше, — хмыкнул Клинг. — Да нет, футов тридцать плюс-минус несколько дюймов.

— Пусть так. Человек пролетает вниз тридцать футов…

— Если он сначала повис на подоконнике, то скидывай еще десять.

— О'кей. Что тогда получается? Падение с высоты в двадцать футов?

— Примерно так.

— Так вот, человек падает с высоты в двадцать футов на асфальт, ничего себе не ломает, встает, отряхивается — и поминай как звали? — Карелла сделал паузу и покачал головой. — Я считаю, он должен был на какое-то время задержаться. Хотя бы для того, чтобы перевести дыхание.

— И что?

— А если бы Флетчер выглянул из окна?

— Чего это ради?

— Если твоя жена лежит на полу вся в крови, а в комнате разбито окно, то уж наверняка ты подбежишь к окну и выглянешь наружу. Вдруг тебе удастся увидеть убийцу?

— Нет, он торопился позвонить в полицию.

— Зачем?

— Господи, Стив, но это же естественно! Если Флетчер невиновен, он бы позаботился о своем алиби. Он звонит в полицию и остается в квартире…

— Знаешь, а мне по-прежнему кажется, что это его работа, — сказал Карелла.

— На твоем месте я бы не стал так раздувать это дело, — заметил Клинг. — Лично я бы с большим удовольствием двинул мистера Флетчера под зад коленом, но не забывай, что нам надо найти парня, который оставил свои отпечатки. Согласен?

Карелла вздохнул.

— Согласен.

— Нет, серьезно, Стив, давай все-таки придерживаться фактов. Если на рукоятке ножа отпечатки этого парня, а нож все еще в жертве…

— … то муж жертвы понимает, какая прекрасная возможность ему предоставлена, — подхватил Карелла. — Жена почти мертва, в квартире разгром и явные следы ограбления. Почему бы ему не довершить начатое? Ведь все равно подумают на взломщика.

— Докажи, — сказал Клинг.

— Не могу, — покачал головой Карелла. — До тех пор, пока мы не поймаем взломщика…

— Ну так давай ловить. Как по-твоему, куда он мог смыться после того, как выпрыгнул из окна?

— Есть только две возможности. Либо в ту дверь, которая ведет в подвал, либо перепрыгнул через ограду в дальнем конце переулка.

— Ну, а куда бы на его месте смылся ты?

— Грохнись я с такой высоты, сразу бы приполз домой и поплакался мамочке.

— Лично я выбираю дверь подвала. После такого падения напрочь отобьет охоту скакать через заборы.

— Да уж, радости мало.

Неожиданно дверь подвала распахнулась. На пороге стоял здоровенный красномордый патрульный, целясь в них из револьвера 38-го калибра.

— А ну-ка, ребята, быстро выкладывайте, что вы тут делаете? — рявкнул он.

— Ого! — Карелла рассмеялся. — Мы все время на посту!

* * *

Пока Карелла и Клинг доказывали патрульному, что они сами полицейские, Маршалл Дэвис, закончив свои исследования, позвонил в 87-й участок и попросил к телефону сотрудника, занимающегося делом Флетчера. Поскольку оба детектива, ведущие расследование, отсутствовали, трубку взял Мейер.

— Как дела? — спросил он. — Откопал что-нибудь интересное?

— По-моему, появилась довольно любопытная информация о нашем подозреваемом, — сказал Дэвис.

— Я должен что-нибудь записать?

— Не думаю. Насколько хорошо ты знаком с этим делом?

— Ну, скажем так — я в курсе.

— Тогда ты должен знать, что в квартире было полно отпечатков пальцев.

— Да, мы только что послали запрос в картотеку.

— Может быть, вам повезет, — с сомнением сказал Дэвис.

— Может быть, — согласился Мейер.

— А тебе известно, что на кухне остались следы ботинок?

— Нет, я этого не знал.

— Ну так вот, очень четкий след на кухонной раковине, скорее всего оставленный, когда он влезал в окно, и еще несколько следов похуже — они ведут из кухни в гостиную. У меня есть отличные фотографии плюс несколько увеличенных снимков подошвы ботинка — для сравнительных тестов, если позже появится такая необходимость.

— Отлично.

— Но главное то, — продолжал Дэвис, — что по этим снимкам можно получить представление о его походке. Судя по всему, это был мужчина, и он шел нормальным шагом — не быстро, не медленно.

— Как ты это определил? — удивился Мейер.

— Когда человек идет медленно, расстояние между его следами обычно не превышает двадцати семи дюймов. Если он бежит, следы отстают друг от друга дюймов на сорок. Расстояние в тридцать пять дюймов соответствует быстрой ходьбе.

— А что в нашем случае?

— Тридцать два дюйма. Он шел довольно быстро, но и не особенно спешил. Цепочка следов прямая и без изломов.

— Что это означает?

— Ну, представь себе линию следов, оставленную нашим подозреваемым. Как правило, эта линия проходит вдоль внутреннего края отпечатков каблуков. Толстяки и беременные женщины чаще всего оставляют неровную линию, потому что обычно ходят, слегка расставляя ноги… чтобы было легче удерживать равновесие.

— Но эта линия была нормальной? — спросил Мейер.

— Совершенно верно, — подтвердил Дэвис.

— Значит, наш клиент — ни толстяк, ни беременная.

— Совершенно очевидно, что это мужчина. Размер и фасон обуви, то, как он ставит ногу… в общем, это не вызывает сомнений.

— О'кей, спасибо, — сказал Мейер. Честно говоря, он не был склонен считать информацию Дэвиса ценной или важной. Они и так с самого начала пришли к выводу, что женщина вряд ли будет взламывать квартиры. Более того, в докладной Кареллы говорилось, что, судя по размерам следов, оставленных в раковине, они явно принадлежали мужчине. Если только на территории 87-го участка не появилась новая взломщица откуда-нибудь из России. Мейер зевнул.

— Так или иначе, но мы не считали эти сведения ценными или какими-то крайне важными, пока не обработали всю информацию целиком, — сказал Дэвис.

— И что у вас получилось?

— Окно в спальне было разбито, и детективы из отдела убийств…

— Моноган и Монро?

— Да. У них возникло предположение, что преступник мог выпрыгнуть из окна в переулок. Я подумал, что стоит туда спуститься и посмотреть. Вдруг найдутся еще какие-нибудь следы.

— Ну и как, нашел?

— Да, у меня есть несколько фотографий того места, где он приземлился. Мне удалось проследить, куда он затем направился. Следы ведут к двери в подвал. Однако это еще не самое главное.

— А что же самое главное? — терпеливо спросил Мейер.

— Он повредил ногу. И, на мой взгляд, довольно основательно.

— С чего ты взял?

— Его походка после падения резко изменилась по сравнению с той, которую мы наблюдали на кухне. Разумеется, следы те же самые, нет никаких сомнений, что их оставил один и тот же человек. Но по тому, как он передвигался, видно, что основная нагрузка приходилась на левую ногу и приволакивалась правая. Точнее, четких следов правой ноги вообще не осталось, только царапины на земле там, где край подошвы волокли по земле. Я бы посоветовал тому, кто расследует это дело, разослать предупреждения всем городским врачам. Если этот тип не сломал ногу, то я готов съесть все фотографии.