Полученные сведения показались Карелле крайне важными, и он попросил у лейтенанта Бернса разрешения обратиться в суд за ордером на установку микрофона в машине Флетчера. Бернс не возражал, а суд выдал ордер. Карелла снова позвонил в полицейскую лабораторию, и ему сказали, что как только Карелла обнаружит, где Флетчер паркует свою машину, ему тут же пришлют техника.

* * *

Читать чужие любовные письма — это почти то же самое, что пробовать изысканные блюда китайской кухни в одиночку.

Сидя за своим столом в дежурке, Клинг безрадостно "пережевывал" лучшие образцы творений Ричмонда, лишенный возможности с кем-то поделиться ими или обменяться мнениями по поводу их "вкуса" и "аромата". Следовало отдать Ричмонду должное — письма были интересными, учитывая тот факт, что перед тем, как покинуть тюрьму, все письма проходят цензуру, а цензура во многом способна подорвать любовный пыл мужчины. В результате Ричмонду приходилось писать о своих чувствах к Hope лишь иносказательно — с каким нетерпением он ждет встречи с ней по окончании срока, который, как он надеялся, будет сокращен, и его выпустят на поруки.

Однако в одном из писем Клингу попался короткий абзац, который можно было принять за открытую угрозу:

"Надеюсь, ты будешь мне верна. Пит писал мне, что он уверен в этом. Если тебе что-нибудь понадобится, сразу же звони ему, он всегда готов помочь. В любом случае он будет за тобой присматривать".

Клинг еще раз перечитал абзац и потянулся к телефону. В этот момент телефон зазвонил, и Клинг с удивлением поднял трубку.

— Восемьдесят седьмой участок, детектив Клинг.

— Берт, это Синди.

— Привет.

— Ты не занят?

— Так, собирался звонить в бюро идентификации.

— Извини, что помешала.

— Ну что ты, какая ерунда! Это может подождать.

— Берт… А ведь завтра сочельник.

— Знаю.

— Я тебе кое-что купила.

— Зачем ты это сделала, Синди?

— По привычке.

Клингу показалось, что она улыбается.

— Синди, я бы хотел тебя увидеть, — мягко сказал он.

— Я заканчиваю в пять.

— Разве у вас не будет предрождественской вечеринки?

— В больнице? Берт, дорогой, мы каждый день имеем дело с жизнью и смертью.

— Мы тоже. Я встречу тебя у больницы.

— Хорошо. У бокового входа. Это рядом с приемным отделением.

— Я знаю, где это. В пять?

— Нет, давай в четверть шестого.

— О'кей, договорились.

— Тебе понравится мой подарок, — пообещала она и положила трубку.

По-прежнему улыбаясь, Клинг набрал номер бюро идентификации, передал свой запрос сотруднику по фамилии Рейли, и тот заверил его, что найдет все нужные сведения через десять минут.

Рейли позвонил через восемь минут.

— Клинг?

— Да?

— Это Рейли из картотеки. У меня здесь есть дело Фрэнка Ричмонда. Хочешь, чтобы я прислал копию?

— А ты бы не мог просто зачитать его послужной список?

— Гм-м, — хмыкнул Рейли, — вообще-то это довольно длинная история. У этого парня неприятности с законом начались в шестнадцать лет.

— Какого рода неприятности?

— Да в общем-то так, мелочь. Кроме последнего дела.

— Когда?

— Два месяца назад.

— В чем его обвиняют?

— Вооруженное ограбление.

Клинг присвистнул.

— Рейли, а подробности у тебя есть?

— Здесь нет. Сейчас посмотрю, есть ли копия рапорта об аресте. — Клинг ждал, слушая, как на другом конце провода Рейли шуршит бумагами. — Ага, вот он!.. Так… Он и еще один тип вошли в универмаг перед самым закрытием и забрали дневную выручку. Не успели они выйти за дверь, как их арестовал полицейский, который жил по соседству.

— А кто был вторым?

— Некий Джек Янси. Тоже сидит. Хочешь, чтобы я прочитал информацию и на него?

— Нет, это необязательно.

— А третий просто чудом отделался.

— По-моему, ты только что сказал, что их было двое.

— Нет, на стоянке у грузового входа была машина с шофером. Когда его задержали, мотор работал, но он клянется, что не имеет никакого отношения к тому, что произошло в магазине. Ричмонд и Янси выгородили его, сказали, что в жизни его не видели.

— Ха, тоже мне, благородство среди воров! — презрительно сказал Клинг. — Я в эти сказки не верю.

— Бывает, случаются еще более странные вещи, — возразил Рейли.

— Как его зовут?

— Кого, шофера? Питер Брайс.

— У тебя нет его адреса?

— В рапорте нет. Посмотреть в деле?

— Сделай одолжение.

— Я перезвоню, — пообещал Рейли и положил трубку.

Когда через десять минут телефон зазвонил вновь, Клинг подумал, что это Рейли, но ошибся — это оказался Артур Браун.

— Слушай, Берт, — без всякого предисловия начал он, — эта Ортон только что звонила Флетчеру. Ты можешь связаться со Стивом?

— Постараюсь. А в чем дело?

— Они договорились встретиться завтра вечером. Собираются в соседний штат, в ресторан под названием "При свечах". Флетчер заедет за ней в половине восьмого.

— Понял.

— Берт!

— Что?

— Стиву нужно, чтобы я сидел на телефоне, пока они будут ужинать? Завтра ведь последний день перед Рождеством. Сам понимаешь.

— Я его спрошу.

— И Хэл тоже хочет знать, дежурить ему в фургоне, пока их не будет дома?

— Стив тебе позвонит.

— Сам посуди, Берт, если они будут развлекаться в соседнем штате, то кого тогда слушать в квартире?

— Все верно. Думаю, Стив согласится.

— О'кей. Как там у вас дела?

— Все спокойно.

— Даже не верится, — засмеялся Браун и повесил трубку.

Глава 15

Детективом, втянувшим сторожа гаража в идиотский разговор о вымышленном наезде, был Стив Карелла. Техник из полицейской лаборатории, изображавший механика из автомобильного клуба, якобы посланного заменить испорченный аккумулятор в машине Флетчера, был тем же сотрудником, который организовал прослушивание квартиры Арлены Ортон.

Машина Флетчера стояла в гараже в четырех кварталах от его конторы — факт, установленный в результате обыкновенной слежки за ним по пути на работу 24 декабря. Карелла был уверен, что Флетчер оставит машину там, где, по словам Брауна, оставлял ее в первый раз: человек, который каждый день ездит на работу, обычно паркует машину в одном и том же гараже.

Итак, Карелла задавал сторожу выдуманные вопросы о помятом бампере и разбитой левой фаре несуществующего "Бьюика" выпуска 1968 года, а тем временем полицейский техник сажал "жучок" на "Олдсмобиль" Флетчера 1972 года. Было бы гораздо проще и быстрее использовать батареечный микрофон того же типа, что и в квартире Арлены Ортон, но, поскольку батарейки требовали регулярной замены, а доступ к любой машине куда труднее, чем к квартире, он решил подсоединить микрофон к автомобильной электропроводке. Открыв капот и протянув провода от аккумулятора Флетчера к своему ремонтному грузовичку, он деловито копался в моторе, зачищая контакты. Ему не хотелось устанавливать микрофон на приборную доску: во-первых, так его легче всего обнаружить, а во-вторых, зимой в машине наверняка будет работать печка, и чувствительный микрофон вместо разговора запишет лишь одно гудение. Поэтому он, уложив проводки между сиденьем и спинкой водительского кресла, протянул их под ковриком на полу кабины и через приборную доску вывел к электрической системе "Олдсмобиля". В пределах городской черты микрофон будет четко передавать любой звук на расстояние чуть больше квартала, а это означало, что за автомобилем Флетчера придется следить с близкого расстояния в машине без опознавательных знаков. Если же Флетчер выберется за пределы городской черты, что он и собирался сделать сегодня вечером, пригласив Арлену в ресторан "При свечах", то на открытом пространстве радиус действия передатчика увеличится до четверти мили. Но и в том, и в другом случае полицейскому, который будет следить за Флетчером, придется изрядно попотеть.

Дождавшись, когда техник закончит свою работу, Карелла быстро поблагодарил сторожа и поехал в участок.

* * *

До Рождества оставались считанные часы, и в соответствии со старой недоброй традицией в 87-м участке уже вовсю шла "предпраздничная вечеринка". Камеры предварительного заключения начали принимать первых "гостей" — в основном воров и карманников, промышлявших в магазинах, а также пьяных, среди которых затесался даже один убийца.

Воров и карманников свозили из находившихся на территории участка универмагов пачками, что было в порядке вещей: предрождественская распродажа — самая горячая пора для "работы". Сочельник был последним днем, когда можно было продемонстрировать свое "искусство" в магазинах, набитых толпами обалдевших покупателей. Магазинные воры работали самыми разными способами. Например, когда в дежурку ввели стройную женщину по имени Эстер Брейди, она была похожа на беременную. Ее "беременность" была вызвана ворохом краденых вещей на сумму в двести долларов, засунутых в эластичные спортивные брюки, надетые под платье, — довольно рискованная процедура, если учесть всю сложность операции: поднять подол платья, схватить вещь, спрятать ее в брюки и вновь опустить подол. Тем не менее это позволило ей за двадцать минут из красотки с точеной фигурой превратиться в даму на восьмом месяце.

Феликс Хопкинс, высокий худощавый негр с изящными манерами, с аккуратными усиками и в очках в золотой оправе, был одет в длинное пальто с множеством карманов, набитых маленькими, но очень ценными ювелирными изделиями, которые он время от времени хватал с прилавков. Обычно он заходил в отдел и просил показать ему зажигалку; пока продавец доставал ее из витрины, Хопкинс успевал прикарманить пять-шесть авторучек с золотыми перьями. Его руки работали с быстротой фокусника — он занимался своим ремеслом так давно, что для того, чтобы спрятать украденное, ему даже не надо было расстегивать пальто. И хотя, когда его задержали, карманы его пальто были битком набиты — золотая ручка, платиновые часы, золотая скрепка для банкнот, ожерелье с фальшивыми бриллиантами, пара золотых серег, обтянутые кожей часы для путешествий и кольцо с черным ониксом, — он продолжал убеждать полицейского, что все эти вещи он купил в других магазинах. Чеки выбросил, а сами покупки нес домой, чтобы упаковать, как ему больше нравится, поскольку его не устраивает, как упаковывают вещи в магазинах.