Саймон Джиллиат с женой и двумя детьми тоже вынуждены были уехать из страны, вдруг ставшей для них чужой. Старый Том Эдисон давно уже звал их к себе, и теперь они решили принять его приглашение. И вот они приехали: зять Тома с новой женой и их двое детей — хотя, какие они теперь дети? Молодые люди! Они вернулись, живут все вместе, и они счастливы. Внучка Тома, Инесс Хортон, как я уже говорил, живет в деревне с отцом-врачом и много времени проводит в Довертон-Кингсбурне с дедом. У них прекрасные отношения. Кажется, они все там счастливы. Том уже много раз приглашал меня приехать повидаться с ними. Ну, и вот я наконец сумел выбраться на выходные. Страшновато, конечно, после стольких лет увидеть старого друга… Все думаешь: а вдруг в последний раз? Однако, как я понимаю, сам он не унывает. И потом, я сильно скучаю по Довертон-Кингсбурну: с этим домом у меня связано столько воспоминаний… Если прожил жизнь зря и остался в итоге ни с чем, как это случилось со мной, только и остается, что старые друзья и воспоминания о счастливой юности… Вот только..

— Что такое? Вас что-то тревожит?

— Честно говоря, очень боюсь разочароваться. Вдруг того, что я помню, уже нет? За это время дом мог стать совсем другим: могли пристроить новое крыло, вырубить сад — да мало ли что? Столько лет минуло!

— Думаю, этого не случится, — сказал мистер Кин. — В любом случае, у вас останутся воспоминания. Думаю, это хорошо, что вы туда едете.

— А знаете, что я тут придумал? — воскликнул вдруг мистер Саттертуэйт. — Поедемте со мной! Составьте мне компанию. Поверьте: это совершенно удобно. Том Эдисон — самый гостеприимный человек на свете. Мои друзья — его друзья. Поедемте! Вы просто должны поехать. В конце концов, я настаиваю.

Разволновавшись, он чуть не столкнул со стола чашку и лишь чудом успел ее подхватить.

Услышать ответ ему помешал звон подвешенного над дверью колокольчика. Вошедшая женщина была уже немолода, но все еще привлекательна: каштановые волосы, тронутые сединой, и та изумительно гладкая кожа цвета слоновой кости, которая часто встречается у рыжеволосых женщин с голубыми глазами. Заметно было, что она тщательно следит за фигурой. Окинув посетителей трактира небрежным взглядом, она стремительно направилась к прилавку.

— О! — воскликнула она, не совсем еще отдышавшись. — Вы его еще не продали?

— Сервиз? Да, миссис Джиллиат, вчера как раз привезли новую партию.

— Как удачно. Я все волновалась, что не успею. Даже мотоцикл у мальчиков взяла. Слава Богу, никого из них не было дома. Представляете: сегодня гости, а утром разбивается несколько чашек. Будьте добры, подберите мне синюю, зеленую, ну и, пожалуй, красную. Думаю, этого будет достаточно.

— Конечно, миссис Джиллиат. Прямо беда с этими сервизами. Так трудно подобрать нужный цвет…

Мистер Саттертуэйт с интересом наблюдал за этой сценой. Когда продавщица упомянула имя Джиллиат, он тут же сообразил. Ну конечно! Как он сразу не догадался? Поколебавшись, он поднялся с места и подошел к женщине.

— Простите, — обратился к ней он, — вы ведь миссис Джиллиат из Довертон-Кингсбурна?

— Да. Верил Джиллиат. А вы? — спросила она в свою очередь, нахмурившись.

Мистер Саттертуэйт решил, что она ему нравится. Возможно, лицо слишком уж волевое для женщины, но зато умное. Вот, значит, кто занял место Лили. Не так, конечно, красива, но, бесспорно, хороша. И энергии, ей, кажется, не занимать…

На лице миссис Джиллиат появилась улыбка.

— Ах да, конечно. У Тома же есть ваша фотография. Вы, должно быть, тот самый гость, которого мы ждем. Мистер Саттертуэйт?

— К вашим услугам, — любезно подтвердил тот. — Вы не ошиблись. Кстати, сразу должен извиниться за опоздание. Представляете, сломалась машина, сейчас над ней колдуют в гараже.

— Сочувствую. Но волноваться совершенно не из-за чего. До ужина еще уйма времени, а, если понадобится, мы его и отложим. Я тут случайно. Может, вы слышали… я тут говорила… у нас разбилось несколько чашек, так что пришлось приехать за новыми. Обычная история: стоит пригласить гостей, и непременно произойдет что-нибудь непредвиденное.

— Ваша покупка, миссис Джиллиат, — вернулась продавщица. — Упаковать?

— Да нет, заверните получше в бумагу — и достаточно.

— Если нам по дороге, я вас подвезу, — предложил мистер Саттертуэйт. — Машину вот-вот починят.

— Как мило с вашей стороны. Я бы с радостью, но, понимаете, мотоцикл… Мальчики собирались на нем куда-то вечером. Жутко расстроятся, если не пригнать его обратно.

— О, позвольте представить вам, — спохватился мистер Саттертуэйт. — Мой старый друг, мистер Кин. Случайно встретил его здесь и как раз пытаюсь уговорить поехать со мной. Как вы думаете, Том ведь сможет его устроить?

— О да, разумеется, — ответила Верил Джиллиат. — Уверена, он будет только рад новому знакомству. Или они уже знакомы?

— Нет, — впервые подал голос мистер Кин, — не имею счастья быть знакомым с мистером Эдисоном, хотя много о нем слышал.

— Тогда приезжайте, доставьте нам удовольствие. Мы будем очень рады.

— К сожалению, — ответил мистер Кин, — у меня назначена встреча.

И, посмотрев на часы, добавил:

— На которую, похоже, я уже начинаю опаздывать. Вот так всегда и бывает, когда встречаешь старого друга.

— Пожалуйста, миссис Джиллиат, — сказала продавщица. — Уверена, довезете их в целости.

Верил Джиллиат осторожно положила пакет в сумку и повернулась к мистеру Саттертуэйту.

— Ну, тогда до встречи. Чай подадут не раньше четверти шестого, так что можете не спешить. Очень рада, что наконец-то познакомилась с вами. Столько слышала о вас от Саймона и свекра!

Она небрежно попрощалась с мистером Кином и быстро вышла из магазина.

— Спешит, — заметила продавщица. — Как всегда, впрочем. Просто невероятно, сколько она всего успевает за день.

С улицы донесся треск мотоцикла.

— Интересная женщина, — проговорил мистер Саттертуэйт. — Правда?

— Не без того, — отозвался мистер Кин.

— Так вы едете?

— Я только прохожу мимо, — напомнил мистер Кин.

— Но мы еще увидимся?

— И очень скоро. Вы меня узнаете.

— И вы… больше ничего не хотите мне сказать? Объяснить?

— Объяснить что?

— Ну, хотя бы, почему я встретил вас именно сейчас?

— Вы уже столько знаете, — улыбнулся мистер Кин, — что добавить практически нечего. Впрочем, думаю, одно слово может вам пригодиться.

— Какое еще слово?

— Дальтонизм, — ответил мистер Кин, улыбаясь.

— Что-что? — нахмурился мистер Саттертуэйт. — Да нет, я знаю, только никак не могу вспомнить…

— Ну что ж, до свидания, — сказал мистер Кин. — Вон ваша машина.

Обернувшись, мистер Саттертуэйт увидел, что у дверей трактира действительно остановился его автомобиль. Как ни грустно ему было расставаться с мистером Кином, но он не хотел больше заставлять своих друзей ждать.

— Я могу что-то для вас сделать? — грустно спросил он.

— Для меня? — удивленно переспросил мистер Кин. — Разумеется, ничего.

— Возможно, для кого-то другого?

— Думаю, да. Весьма вероятно.

— Кажется, я догадываюсь, о чем вы.

— Очень на это надеюсь. Очень, — сказал мистер Кин. — Помните: я в вас верю. Вы много знаете и способны наблюдать и проникать в суть явлений. И вы нисколько не изменились, уверяю вас.

Его рука на мгновение задержалась на плече мистера Саттертуэйта. Затем он вышел и быстро зашагал по деревенской улице в направлении, противоположном Довертон-Кингсбурну. Мистер Саттертуэйт в свою очередь вышел и сел в машину.

— Надеюсь, проблем больше не будет, — сказал он.

Шофер пообещал, что нет.

— Тут уж рукой подать, сэр. Мили три, максимум — четыре. Все идет как по маслу.

Они проехали до конца улицы и свернули на дорогу.

— Три, максимум четыре мили, — зачем-то повторил шофер.

— Дальтонизм, — не слушая его, пробормотал мистер Саттертуэйт.

Слово совершенно ничего ему не говорило, хоть он и чувствовал, что слышал его раньше.

— Довертон-Кингсбурн, — тихонько проговорил он, прислушиваясь к своим ощущениям.

Ничего не изменилось: это название означало для него то же, что и всегда: место, где тебя ждут и где тебе всегда рады. Куда всегда приятно приехать — даже теперь, когда там нет многих, кого он знал. Но старый Том все еще там. Старина Том. Сразу вспомнились трава, озеро, речка и далекое детство.

Чай пили в саду. Между ливанским кедром и красноватым буком, расположившимся у подножия ведущей с веранды лестницы, накрыли два белых резных столика и расставили плетеные стулья с мягкими разноцветными сиденьями и шезлонги для тех, кто любит устроиться поудобней. Зонтики от солнца отбрасывали на них густую тень.

Солнце начинало уже клониться к закату, смягчая сочную зелень аккуратно подстриженной лужайки и обводя золотой каймой листья старого бука. Огромный кедр величественно раскинул свои ветви на фоне розовеющего неба.

Том Эдисон ждал своего друга, расположившись в большом плетеном кресле. В глаза мистеру Саттертуэйту бросилось, что на его немного отечных подагрических ногах надеты разноцветные тапочки: один красный, другой зеленый.

«Старина Том все такой же, — подумал мистер Саттертуэйт. — Совершенно не изменился».

И тут его осенило. Конечно же, он знал, что означает то слово. Как он мог забыть?

— А я уж думал, ты так никогда и не явишься, старый хрыч, — проворчал Том Эдисон.

Это был статный старик с широким лицом и глубоко посаженными серыми живыми глазами. Широкие плечи говорили о все еще недюжинной силе. Его улыбающееся лицо лучилось радушием.