— Превосходный портвейн, полковник, — похвалил мистер Кин.

Было половина десятого, запоздалый обед в доме полковника Мелроуза только что завершился. Мистер Саттертуэйт прямо-таки сиял.

— Вот видите, мистер Кин, я оказался совершенно прав, — посмеиваясь, сказал он. — Вы сегодня выехали на нашу дорогу отнюдь не случайно! Вы спасли двух безумцев, которые чуть было не влезли головой в петлю.

— Вы ошибаетесь, — возразил мистер Кин — Я и не думал их спасать.

— Так вышло, что это не понадобилось, — согласился мистер Саттертуэйт. — Но все ведь висело на волоске. Никогда не забуду, как леди Дуайтон произнесла: «Я убила его». Того, как они были сказаны, я и на сцене никогда не слышал.

— Тут, пожалуй, я вынужден с вами согласиться, — заметил мистер Кин.

— Я думал, такое бывает только в романах, — повторил полковник, кажется, в двадцатый раз за сегодняшний вечер.

— А разве нет? — спросил мистер Кин.

Полковник удивленно уставился на него.

— Но вы же все видели своими глазами…

— И заметьте, — мистер Саттертуэйт, с бокалом портвейна в руке, откинулся на спинку стула, — леди Дуайтон была великолепна — просто великолепна! — но в одном все же ошиблась: решила с чего-то, что ее супруга не иначе как застрелили. И Делангуа тоже хорош: думает, раз на столе лежит какой-то нож, то им непременно сэра Джеймса и закололи? Но ведь это чистая случайность, что нож вообще выпал из книги леди Дуайтон.

— Думаете? — сказал мистер Кин.

— А представьте, — продолжал мистер Саттертуэйт, — если бы каждый из них просто признался в убийстве, не уточняя, чем оно было совершено, — что тогда?

— Тогда бы им, чего доброго, поверили, — как-то странно улыбнулся мистер Кин.

— Ну точно как в каком-нибудь романе, — опять изрек полковник.

— Да, — согласился мистер Кин, — Вероятно, оттуда они и почерпнули свою замечательную идею.

— Очень возможно, — оживился мистер Саттертуэйт. — Прочитанное возвращается к нам порой самым неожиданным образом. Разумеется, часы с самого начала не внушали нам доверия, — продолжал он, обращаясь к мистеру Кину. — Ведь яснее ясного, что их можно перевести вперед или назад.

— Вперед, — повторил мистер Кин, и после паузы: — Или назад.

Его тон словно бы подбадривал мистера Саттертуэйта, как и взгляд его темных блестящих глаз.

— Но стрелки часов были переведены вперед, — сказал мистер Саттертуэйт. — Это-то мы уже выяснили.

— Думаете? — снова спросил мистер Кин.

Мистер Саттертуэйт все пристальнее вглядывался в смуглое лицо.

— Вы хотите сказать, — медленно заговорил он, — что кто-то, наоборот, отвел назад стрелки карманных часов? Позвольте, но зачем? Нет, это совершенно невозможно!

— Отчего же невозможно? — пробормотал мистер Кин.

— Ну, во всяком случае, бессмысленно. Кому, по-вашему. это было нужно?

— Полагаю, тому, у кого есть алиби на это время.

— Черт меня подери! — взревел вдруг полковник. — Ведь Делангуа же нам как раз и показал, что в шесть пятнадцать он разговаривал со сторожем!

— Да, он назвал именно это время, — подтвердил мистер Саттертуэйт.

Они с полковником переглянулись, и у обоих одновременно возникло странное чувство, будто твердая почва уходит у них из-под ног. Все факты и события, казавшиеся такими понятными, стремглав понеслись по кругу, при этом оборачиваясь к ним какими-то новыми, неожиданными гранями, — а в самом центре этого калейдоскопа темнело смуглое, улыбающееся лицо мистера Кина.

— Но в таком случае начал Мелроуз, — в таком случае…

— Все было наоборот, — опередил его мистер Саттертуэйт, отличавшийся большей гибкостью ума. — Все так или иначе оказалось подстроено — против лакея… Да нет, не может быть, — спохватился он. — Ерунда какая-то! Тогда зачем им вообще было брать вину на себя?

— Вот именно, зачем?.. Однако, пока они этого не сделали, оба были под подозрением, верно? — В голосе мистера Кина появилась некая мечтательная умиротворенность. — Вы точно подметили, полковник, — все как в романе. Именно из романа они и позаимствовали весь этот сюжет. Они ведь поступили так, как всегда поступают невиновные герой и героиня. Неудивительно, что и полковник сразу же счел их невиновными — как-никак, за ними сила литературной традиции. Мистер Саттертуэйт, со своей стороны, без конца сравнивал происходившее с театром. И оба вы, несомненно, были правы. Все это мало правдоподобно и не имеет отношения к реальной жизни — вы оба, сами того не сознавая, повторяли эту мысль снова и снова. Если бы они добивались правдоподобия, им пришлось бы выдумать что-нибудь получше.

Полковник и мистер Саттертуэйт слушали его с самым безутешным видом.

— Да, им надо было бы быть поумнее, — проговорил наконец мистер Саттертуэйт. — И кстати, я припоминаю, в семь часов дворецкий ведь спускался в библиотеку, чтобы закрыть окна? Стало быть, им полагалось быть открытыми…

— Они и были открыты, когда через одно из них проник Делангуа, — кивнул мистер Кин. — Он одним ударом убил сэра Джеймса, а потом — уже вдвоем — они довели дело до конца…

Он взглянул на мистера Саттертуэйта, как бы приглашая его дорисовать картину убийства, и тот заговорил — поначалу не очень уверенно:

— Пожалуй, прежде всего они разбили большие часы и уложили их на стол… Да, вероятно, так. Потом перевели стрелки на карманных часах и разбили стекло Потом он выбрался наружу, а она заперла все окна изнутри. Я только одного не пойму чего ради они разбили карманные часы?Разве недостаточно было настольных.

— Такой ход был чересчур очевидным, — возразил мистер Кин. — Его легко можно разгадать.

— Зато с карманными часами чересчур заумный. Мы ведь и подумали-то о них совершенно случайно…

— Разве? — сказал мистер Кин — Помнится, нам очень помогла подсказка ее милости.

Мистер Саттертуэйт застыл с открытым ртом.

— Тем не менее, — мечтательно продолжал мистер Кин. — есть один-единственный человек, который ни за что не забыл бы о карманных часах, — лакей. Лакею лучше всех прочих известно, что лежит в карманах у его хозяина. Но он ничего не сказал. Переведи лакей стрелки на больших часах — он бы уж не забыл и про карманные… Нет, эти двое не знатоки человеческой натуры! Им далеко до мистера Саттертуэйта.

Мистер Саттертуэйт горестно качал головой.

— Как же я ошибся! — пробормотал он, — Решил, что вы явились спасать влюбленных!..

— Так оно и есть, — улыбнулся мистер Кин — Только не этих двоих — других Вы, возможно, не обратили внимания на служанку ее милости? Она, правда, не шуршала парчой и не разыгрывала трагических сцен — но все же она очень милая девушка и, кажется, по-настоящему любит своего Дженнингса. Думаю, господа, что спасение ее возлюбленного теперь целиком в ваших руках.

— Но мы не можем представить никаких доказательств, — мрачно буркнул полковник.

Улыбка озарила лицо мистера Кина.

— Мистер Саттертуэйт может.

— Я? — изумленно переспросил мистер Саттертуэйт.

— Смешно. Вы можете доказать, что часы сэра Джеймса разбились отнюдь не в его кармане. Прежде всего, нельзя вдребезги разбить стекло, не открыв при этом крышку. Не верите — попробуйте сами. Кто-то вытащил их из его кармана, откинул крышку, отвел стрелки назад, ударил по стеклу, а потом уже закрыл часы и вернул их на место. Вот только он не заметил, что один осколок при этом выпал.

— О Боже! — вскричал мистер Саттертуэйт. Рука его сама дернулась к жилетному карману, в глубине которого он нащупал заостренный осколок изогнутого стекла.

Наконец-то наступила его минута.

— Это стеклышко. — провозгласил мистер Саттертуэйт, — поможет мне спасти человека от виселицы

Глава 14

Чайный сервиз «Арлекин»

Мистер Саттертуэйт был вне себя. Сбывались самые его худшие опасения. Самое обидное, он ведь прекрасно знал, что доверять можно только старым машинам: надежным и испытанным. Конечно, у них свои недостатки, но они, по крайней мере, известны, предсказуемы и, как следствие, не фатальны. А эти новые автомобили! Сплошные окошки и куча непонятных приспособлений! Чего стоит одна панель! Блестит, конечно, здорово, но пока разберешься, что там к чему… Руки лихорадочно мечутся между бесчисленными переключателями: противотуманные фары, дворники, глушитель и так далее и тому подобное. При этом все — в самых неожиданных местах. И когда это сверкающее совершенство вдруг выходит из строя, механик флегматично цедит сквозь зубы: «Отличная машина, сэр, просто замечательная! Последнее слово техники. Только еще не обкатана. Я бы сказал, сэр, ха-ха, у нее просто режутся зубки».

Ха-ха. Очень смешно. Ничего себе младенец! Дожив до преклонного возраста, мистер Саттертуэйт вовсе не собирался нянчиться с новорожденными. Если вы покупаете машину, считал он, это должна быть надежная и проверенная машина, уже обкатанная машина, можно сказать, взрослая машина.

Мистер Саттертуэйт ехал за город к друзьям, чтобы провести у них выходные, но, едва его новенькая машина выбралась из Лондона, как мотор начал сдавать и пришлось срочно сворачивать в ближайшую авторемонтную мастерскую — выяснять, что с ним такое.

Пока его шофер неспешно беседовал с механиком, мистер Саттертуэйт, точно тигр, метался поодаль. Вчера он клялся по телефону, что будет ровно в четыре и ни минутой позже: нет ничего хуже, чем откладывать из-за опаздывающего гостя вечерний чай.

Он мрачно хмыкнул и попытался думать о чем-нибудь приятном. Что толку расхаживать взад и вперед, многозначительно поглядывая на часы, и кудахтать, точно снесшая яйцо наседка?

О чем-нибудь приятном… Было ведь что-то такое совсем недавно. Что-то, промелькнувшее за окном… Что-то, что очень ему понравилось и наверняка запомнилось бы, не начнись тогда вся эта суета с машиной.