«Это кого же?..»
«Да Зариду. Это медиум, предсказывает будущее…»
«Опять! — простонал Джордж. — Какая-то новенькая?»
«О да! Я так понимаю, ее порекомендовала вашей жене моя предшественница, сестра Карстерс. Сама миссис Притчард ее и в глаза не видела. Попросила меня написать ей и пригласить на сегодня».
«Ну, по крайней мере, я смогу поиграть в гольф», — сказал Джордж и ушел, отчасти даже благодарный так кстати появившейся прорицательнице.
Вернувшись домой, он нашел миссис Притчард в состоянии крайнего возбуждения. Она лежала на софе — как, впрочем, всегда — и то и дело подносила к носу флакон с нюхательной солью.
«Джордж! — воскликнула она. — Я ведь тебя предупреждала про этот дом! Я почувствовала неладное, едва переступила его порог. Ты что же, не помнишь?»
«Что-то не очень».
«А ты никогда не помнишь того, что связано со мной. Мужчины вообще бессердечны, а ты особенно».
«Успокойся, Мэри, дорогая, ты несправедлива ко мне».
«Так вот, то, что я говорила тебе давно, эта женщина почувствовала сразу! Она… так и отпрянула… если ты понимаешь, что я имею в виду… Вошла в дверь и сказала: „Здесь — зло. Зло и опасность. Я чувствую“.»
«Ну, сегодня ты не зря заплатила своему медиуму», — не подумав, улыбнулся Джордж.
Его жена немедленно закрыла глаза и изо всех сил потянула носом из флакона.
«Боже! Как ты меня ненавидишь! Когда я умру, у тебя, верно, будет праздник».
Джордж запротестовал, но она перебила его:
«Можешь смеяться, но я все-таки расскажу тебе. Этот дом убьет меня — Зарида так прямо и сказала».
Все расположение Джорджа к упомянутой Зариде мигом улетучилось. Он-то знал, что стоит жене уверовать в этот бред, и переезд неизбежен.
«Что еще сказала эта женщина?» — сухо осведомился он.
«Она не могла долго говорить: была слишком расстроена. Но кое-что все-таки сказала. У меня на столике в стакане стояли фиалки. Она показала на них и вскрикнула: „Уберите их прочь! Прочь! Никаких синих цветов! В вашем доме не должно быть синих цветов! Помните, синие цветы для вас — смерть!“
А ты ведь знаешь, — добавила миссис Притчард, — я действительно никогда не любила синий цвет. Всегда чувствовала, что он мне вреден».
Джордж был достаточно благоразумен и промолчал, что первый раз об этом слышит. Он спросил только, что эта таинственная Зарида собой представляет. И миссис Притчард с удовольствием принялась ее описывать.
«Густые черные волосы, собранные на затылке, мечтательные полузакрытые глаза, черные круги вокруг них, а рот и подбородок скрыты черной вуалью. Говорит немного нараспев, с заметным иностранным акцентом, по-моему, испанским».
«Ну что ж, в общем вроде все как и положено», — бодро заметил Джордж.
Миссис Притчард тут же снова закрыла глаза.
«Ну вот, мне сразу стало хуже, — сказала она. — Вызови сиделку. Твоя бессердечность меня убивает, и ты это прекрасно знаешь».
Через два дня после этой сцены сестра Коплинг подошла к Джорджу и мрачно сказала:
«Зайдите к миссис Притчард. Она получила письмо, которое ее очень сильно расстроило».
Он поднялся к жене.
«Прочти», — сказала она, протягивая ему письмо.
Джордж прочел. Оно было написано большими черными буквами на сильно надушенной бумаге.
«Я видела будущее. Верьте мне: час близок… Бойтесь полной луны. Синяя примула — предупреждение, синяя роза — опасность, синяя герань — смерть…»
Джордж хотел было рассмеяться, но, поймав предостерегающий взгляд сиделки, сдержался и довольно неловко пробормотал:
«Она тебя просто запугивает, Мэри. Послушай, ведь до синих примул, ни синих гераней не бывает».
Но миссис Притчард только плакала и причитала, что дни ее сочтены. Джордж с сиделкой вышли на лестницу.
«Чушь какая!» — вырвалось у него.
«Конечно», — подтвердила та.
Однако что-то в ее тоне его насторожило, и он взглянул на нее повнимательнее.
«Но вы же… вы же не верите?..» — вырвалось у него.
«Нет-нет, мистер Притчард. Конечно нет. Все эти предсказания сплошная чушь. Но… но какой в этом смысл? Прорицатели зарабатывают своими предсказаниями. А эта женщина запугивает миссис Притчард без всякой видимой причины. Никак не пойму: зачем ей это? И еще одно…»
«Да?»
«Миссис Притчард говорит, что Зарида ей кого-то напоминает».
«Кого бы это?»
«Словом, мне это не нравится, мистер Притчард, совсем не нравится».
«Вот уж не думал, что вы так суеверны».
«Я не суеверна, я просто чувствую, что здесь что-то не так».
Прошло еще четыре дня, и произошел первый инцидент. Чтобы объяснить его, надо описать комнату миссис Притчард.
— Это ты лучше предоставь мне, — прервала его миссис Бантри. — Так вот: комната у нее была оклеена этими новомодными обоями. Цветы, цветы и еще раз цветы. Такое ощущение, будто попала в клумбу. Глупость, конечно, страшная. Я хочу сказать, не могут они все цвести одновременно…
— Не придирайся, Долли, — заметил ее муж. — Все и так знают, что ты одержима цветами.
— Но ведь это абсурд, — возмущалась миссис Бантри. — Собрать вместе колокольчики, нарциссы, люпины и астры!
— Да, дизайнер был явно не силен в ботанике, — согласился сэр Генри. — Но продолжайте же.
— Так вот: среди этого моря цветов были желтые и розовые примулы… Ой, извини, Артур, это ведь ты рассказываешь…
Полковник Бантри продолжил историю:
— Однажды утром миссис Притчард начала звонить в колокольчик как одержимая. Мигом примчалась прислуга. Все были уверены, что у нее приступ. Ничего похожего. Она сидела в постели и истерично тыкала пальцем на обои. И там, среди примул, теперь была одна синяя.
«Ой, — воскликнула мисс Хельер, — мне как-то не по себе*»
Джордж попытался убедить жену, что этот цветок был на обоях и раньше, но ему это не удалось. Миссис Притчард была твердо уверена, что до того самого утра никакой синей примулы там не было. К тому же накануне как раз было полнолуние, и миссис Притчард не помнила себя от страха.
— Я встретила Джорджа Притчарда в тот самый день, и он рассказал мне все, — вмешалась миссис Бантри. — Я пошла проведать миссис Притчард и, как могла, постаралась ее успокоить. Куда там! Я ушла с тяжелым сердцем. Помню, еще повстречала Джин Инстоу и поделилась с ней новостями. «Что, в самом деле так расстроилась?» — удивилась Джин. Я ей сказала, что миссис Притчард настолько суеверна, что вполне может умереть от страха.
А Джин, надо вам сказать, девица довольно своеобразная. Возьми да и ляпни в ответ: «А может, оно и к лучшему. Вам так не кажется?» И таким еще безразличным тоном, что я была просто в шоке. Нет, я понимаю, теперь это в моде — вести себя вульгарно и вызывающе, только я никак не могу к этому привыкнуть. А Джин ухмыльнулась и говорит:
«Да что вы так напряглись-то? Это ж правда. Разве у нее жизнь? И сама не живет, и мужу не дает. Напугать ее до смерти — лучше и не придумаешь».
Я говорю: «Джордж с ней так терпелив». А она: «Да, уж если кто заслужил награду, так это Джордж Притчард. Привлекательный малый. Вот и последняя их сиделка тоже так думала. Как ее? Карстерс, что ли? Хорошенькая такая. То-то они с хозяйкой и не поладили».
И очень мне, знаете, не понравилось, каким тоном Джин все это сказала. Тут поневоле призадумаешься… — Миссис Бантри сделала многозначительную паузу.
— Конечно, дорогая, — спокойно произнесла мисс Марпл. — Всегда возникают вопросы… А мисс Инстоу тоже хорошенькая? Наверное, и в гольф играет?
— Просто замечательно, и не только в гольф. И такая милая, просто душка: волосы светлые, а глаза ну прямо цвета неба. И кожа нежная. Все, конечно, знали, что она и Джордж Притчард… То есть это если бы сложились обстоятельства по-другому. Они так подходили друг к другу…
— И они были друзьями? — спросила мисс Марпл.
— О да, и хорошими.
— Может быть, Долли, я все же дорасскажу? — обиженно проговорил полковник Бантри.
— Да-да, Артур, извини, возвращайся к своим привидениям, — согласилась миссис Бантри.
— Остальное я слышал лично от Джорджа, — продолжал полковник. — Понятно, что с тех пор мысли миссис Притчард были заняты следующим полнолунием. Она даже отметила его на календаре и, когда он наступил, заставила сначала сестру, а потом и Джорджа тщательно исследовать обои. Убедилась, что розы на обоях розовые или на худой конец красные, выпровадила их и тщательно заперла дверь.
— А к утру несколько цветков посинели, — догадалась мисс Хельер.
— Совершенно верно, — подтвердил полковник Бантри. — Или почти верно. Синей стала одна роза, как раз у нее над головой. Это потрясло даже Джорджа, хоть он и уверял всех, что это чья-то глупая шутка. Сам-то он прекрасно знал, что миссис Притчард запирала дверь на ночь, да и перемену обнаружила раньше всех, раньше даже сестры Коплинг.
Он, похоже, и сам уже начинал верить во всякие сверхъестественные штуки, только даже себе не хотел в этом признаться. И, вопреки своему обыкновению, категорически отказывался потакать капризам жены.
«Мэри, прекрати строить из себя дурочку, — заявил он — Вся эта чертовщина — вздор и чепуха».
Прошел месяц. Миссис Притчард успокоилась и даже стала меньше капризничать. Догадываюсь даже почему: бедняжка была настолько суеверна, что попросту смирилась с неизбежным. Только все повторяла: «Синяя примула — предупреждение, синяя роза — опасность, синяя герань — смерть». Целыми днями лежала и разглядывала на обоях соцветия розово-красной герани, самой близкой к ее постели. Обстановка в доме становилась совершенно невыносимой. Настроение хозяйки передалось даже ее сиделке За два дня до очередного полнолуния она явилась к Джорджу и стала уговаривать его увезти жену из дома Джордж пришел в ярость.
Эта книга Агаты Кристи про загадочного мистера Кина и его детективное агентство «Большая Четверка» действительно поражает своей интересностью. Каждый рассказ заставляет задуматься и постараться разгадать загадку. Мистер Кин и его команда применяют научный подход и интуицию, чтобы раскрыть самые сложные дела. Эта книга прекрасно подходит для любителей детективных историй и приключений.