— Айрис, — уточнил я его отношение к сестрице.

— Айрис! — повторил эскулап почтительно.

Я осторожно повесил трубку и увидел, что в синих глазах сестры Демпси зажегся расчетливый огонек.

— Дедини? — Она медленно соображала. — А ведь он не женат!

— И страдает от чудовищной сексуальной депрессии, — добавил я. — Если вам удастся коснуться своим задом его пальцев, когда он будет развязывать вам руки, то он непременно почувствует, что для него просто долг чести жениться на вас!

— А ведь этот, санаторий, вероятно, приносит приличный доход! — Сомнение появилось в ее глазах. — Почему вы это делаете для меня, Холман?

— Потому что вы — отвратительная маленькая сучка, и вас гораздо выгоднее заставить играть роль обожающей и верной супруги в уютном гнездышке с шестью телевизорами и четырьмя автомобилями, который будет счастлив создать для вас Дедини!

— И вы не станете причинять мне неприятности за то, что я помогла убежать Кармен Коленсо?

— Если бы не вы, то все равно нашелся бы кто-нибудь другой, — проворчал я. — Но если вы вздумаете позвонить Тайлеру Уоррену и попытаетесь все ему рассказать, после того как сюда приедет Дедини, то обещаю нам, что сегодня же вечером приеду в санаторий и утоплю вас в первой же попавшейся ванне!

— Я не сделаю этого! — В экстазе она закатила глаза под лоб. — Я не знаю, как мне вас благодарить, Рик! Вы внезапно открыли передо мной целый мир новых возможностей и… — В глазах ее опять появился знакомый блеск. — Обождите минутку! Это ваше срочное свидание — оно не выдуманное? Вы и правда торопитесь?

— Конечно, — кивнул я. — А почему вы спрашиваете?

— Просто я подумала, что у нас достаточно времени, пока Дедини доберется сюда. Я вполне могла бы на деле доказать вам, как велика моя благодарность и признательность! Прямо здесь, на кушетке! — Она вздохнула. — Это было бы завершающим штрихом, перед тем как отдаться вечной супружеской любви и преданности.

— У вас самый извращенный ум, какой мне приходилось встречать за всю мою жизнь, Айрис Демпси! — восхитился я.

— Не настолько уж извращенный. — Она вдруг хихикнула. — Хотя, честно признаться, мне и в самом деле пришла в голову мысль, что это было бы совсем новое, необычное для меня ощущение — я имею в виду, если бы вы так и оставили при этом мои руки и ноги связанными, вот как сейчас!

Глава десятая

Хижина стояла как раз там, куда направила меня Айрис Демпси. Солнце медленно скользило за край каньона, когда я добрался до места. Мои шаги прозвучали неожиданно громко, нарушив глубокое молчание пустынного синего мира, в котором верх крыши хижины вырисовывался на фоне неба, словно силуэт одинокого часового на краю чужой планеты. Вряд ли я рисковал наткнуться в этом заброшенном уголке на ходячего мертвеца по имени Луи, но пару раз в моей жизни мне уже приходилось сполна расплачиваться за свою доверчивость и беспечность. Поэтому я извлек из кобуры на поясе свой «тридцать восьмой», стиснул его в правой руке и решительно подошел к двери.

На ней висел большой замок, но петли были смазаны недавно. Я сбил замок рукояткой пистолета, и звук удара разнесся, казалось, по всему пространству между небом и землей. Потом я поднял ногу и хорошенько ударил по двери, отчего она распахнулась настежь. Длинная и узкая жилая комната, обшитая панелями, оказалась на редкость мрачной, полутемной, и мне пришлось немного постоять на пороге, пока глаза не привыкли к полумраку. Секунд пять спустя откуда-то из дальнего угла комнаты послышался слабый стон, от которого у меня волосы буквально зашевелились на затылке.

Разум после короткой борьбы одержал верх над чувством паники: он подсказал мне, что если бы в глубине хижины таилась опасность для меня, то я был бы уже несколько секунд как мертв, потому что стоял на пороге и представлял собой превосходную мишень даже для не слишком опытного стрелка. Я сунул пистолет обратно в кобуру и шагнул в комнату. Не совсем твердыми пальцами я чиркнул спичкой и в ее слабом пламени увидел стоявшую неподалеку на столе лампу. Я приподнял стекло, поднес другую спичку к фитилю, и лампа загорелась ровным пламенем, так что несколько секунд спустя комната озарилась мягким, теплым светом.

Тихий стон опять прозвучал откуда-то из-за моей спины. Я круто повернулся и увидел ее: скорчившись, она полусидела в углу у пустого камина. Кто-то вбил крюк прямо у нее над головой, один конец веревки обвязал вокруг ее запястий, а другой — перебросил через стальное кольцо, болтавшееся на крюке. Отпечаток какой-то злобной расчетливости, от которой кровь стыла в жилах, лежал на всем этом сооружении: веревка была ровно такой длины, чтобы Кармен не могла ни встать, ни лечь — только сидеть вот так, полускрючившись. Я прихватил с собой лампу на кухню, нашел там нож, потом вернулся в комнату и перерезал веревку, стягивающую ее запястья. Кожа на руках была стерта до крови, и как только веревка соскользнула, руки беспомощно упали вдоль тела.

«Если бы Шумейкер мог ее сейчас видеть! — с яростью подумал я. — Он бы нашел, что его описание Кармен в высшей степени льстит ей!» Женщине, на которую и смотрел, можно было дать лет сорок пять — пятьдесят. Пряди неопрятных, спутанных черных волос скрывали ее лицо. Глаза были обведены фиолетовыми кругами. Дыхание, слабое и прерывистое, каждые полминуты нарушал стон сквозь стиснутые зубы. Пергаментного цвета кожа туго обтягивала костлявое лицо, рот запал. Я поднял ее на руки и отнес на кушетку, и мог бы сделать это одной рукой — она ровным счетом ничего не весила.

Потом снова отправился с лампой на кухню, нашел там жестянку куриного бульона, разогрел его и перелил и надтреснутую чашку. Мне понадобилось не меньше десяти бесконечно долгих минут, чтобы, осторожно потряхивая ее плечо и монотонно повторяя имя, заставить Кармен приоткрыть глаза.

— Я ваш друг, мисс Коленсо. Все будет теперь хорошо. Больше никто не причинит вам зла!

— Друг? — Она вдруг сделала отчаянную попытку принять сидячее положение, и это ей удалось. — У меня нет друзей!

— Съешьте вот это. — Я осторожно вложил чашку с бульоном в ее руки.

Кармен медленно глотала бульон, не обращая внимания на сбегающие по подбородку струйки, пачкающие ее и без того грязное платье, на котором остались следы всех предыдущих «приемов пищи». Когда она выпила бульон, пустая чашка выскользнула из ее пальцев прямо на пол. Темные, ничего не выражающие глаза немигающе уставились мне прямо в лицо.

— Друг. — Голова Кармен судорожно дернулась. — Но вы ведь не из тех? Они почти все время держали меня привязанной к стене, а когда я ночью оставалась одна, то слышала, как возятся крысы.

— Вы помните их?

— Все как в тумане — словно призраки, витающие в моем мозгу…

— Вы помните, как убежали из санатория? — Я переждал новый приступ судорожного подергивания головой. — В машине вас ждал водитель?

— Никого не было. Я села за руль, но ключей не обнаружила. А потом что-то острое впилось мне в шею!

— Помните ли вы хоть что-нибудь из того, что произошло с вами, когда вы убежали из санатория? — спросил я с отчаянием. — Хоть что-нибудь? Лица? Голоса? Одежду, которая была на них?

— Только обрывки. — Глаза ее внезапно загорелись. — Рэй? С ним все в порядке?

— Все в порядке, — заверил я ее.

— Это хорошо, — пробормотала Кармен. — Значит, кто-то помешал Россу убить его?

— Росс Митфорд мертв, — сказал я жестко. — Кто-то воткнул ему в спину ножницы и убил его!

Она снова испустила болезненный стон.

— Это не я! — Кармен закрыла глаза, плотно их зажмурила, и пальцы ее с неожиданной силой вцепились в мою руку. — Я ведь не могла этого сделать — снова?! Но я помню, что села в машину, а потом мы долго ехали…

— После санатория?

— Нет, позже. Потом я помню ужасный запах в том месте, где мы остановились. Меня внесли в какую-то комнату. — Кармен содрогнулась при этом воспоминании. — В этой комнате было так страшно! Там была повсюду смерть, а потом — как-то вдруг! — я лежу на полу, а рядом со мной лицо Росса, и он смотрит мне прямо в глаза! Но на его лице все время одно и то же выражение! — Глаза ее широко раскрылись, и она в ужасе уставилась на меня. — Я не могла убить его, я это знаю. Все, что я хотела сделать, когда убежала из санатория, — это предупредить Рэя, что Росс охотится за ним! А он-то уже знал бы, что ему делать с таким человеком, как Росс Митфорд!

— Еще что-нибудь вы помните? — настаивал я.

— Да! — Это «да» вырвалось, казалось, из самой глубины души. — Эта женщина — блондинка! Наклонилась надо мной, и в глазах ее была ненависть. И она говорила мне, что я никогда больше не увижу Рэя, потому что они запрут меня до конца моих дней. И тогда Рэй будет целиком принадлежать только ей. Я не смогу больше отнимать его у нее или отвлекать его внимание. А потом она вонзила иглу мне в кожу и все время смеялась, пока нажимала на поршень.

— Я отнесу вас в свою машину и отвезу туда, где о вас позаботятся, и вы снова поправитесь.

— Понимаете, друг? — Голос изменил ей. — Мне все время чудится, что это скрыто где-то у меня в мозгу!

— Ну конечно.

Я снова взял ее на руки и отнес в машину.

— Если бы только я могла припомнить тот самый первый раз, с которого все началось… — Глаза ее внезапно засверкали, и голова откинулась на спинку сиденья.

Я вернулся в хижину, еще раз внимательно осмотрел все вокруг, но не нашел ничего, стоящего внимания. Потом погасил керосиновую лампу и вернулся к машине.

Кармен Коленсо беспокойно завозилась на заднем сиденье, когда мы свернули за поворот.

— Они на самом деле все злые, — вдруг сказала она ясным голосом. — Все, кроме Рэя, конечно! Вы знаете, почему Тайлер меня так страшно ненавидел? Потому что я знала, что он ворует у отца все это время, — вот почему! Это был лишь примитивный, подлый обман — ничего особенно хитроумного!