– Одевайся, – без лишних приветствий сказал Брукман. – Тебя ждут.

– Счастлив слышать, что мне оказывают такую честь, – Гирланд улыбнулся и отступил в глубь комнаты.

– Это неважно, – ответил второй, которого, как оказалось, звали О'Брайен. – Надевай пальто и следуй за нами.

Гирланд спокойно подошел к гардеробу, снял с вешалки белый плащ, рассеянно порылся в нем, а потом резким движением обернулся.

– Не двигаться! – приказал он, держа в руке пистолет, заряженный капсулами с аммиаком.

Лица непрошеных гостей застыли. Они не отрывали взгляд от оружия, действие которого было им хорошо известно.

– Извини, Гирланд, – сказал Брукман, сдерживая злость. – Не будем увлекаться. Может быть, мы слегка погорячились, но дело в том, что Дорн хочет срочно видеть тебя. Дело очень важное. Не будем валять дурака.

– Какой ответ вы желаете получить? Так вот, я презираю мелких и крупных мерзавцев, занимающихся тем, что ради собственного удовольствия пытаются перевернуть этот бедный мир. А теперь убирайтесь. Если через десять секунд вы все еще будете здесь, я, не колеблясь, всажу в вас всю обойму. Спускайтесь вниз, минут десять подумайте и снова поднимайтесь наверх. Если на этот раз вы будете вежливы и любезны, то, возможно, я выслушаю вас. Вон!

– И какой дурак сказал мне, что вы превратились в смирного ягненка, – сказал Брукман. – Вы, как я вижу, по-прежнему ищете повод к ссорам. Ну что ж, начнем все сначала, только на этот раз мы постараемся быть повежливее.

Брукман подтолкнул О'Брайена, а Гирланд раскрыл перед ними дверь. Затем, с минуту подумав, он набрал номер телефона Дорна.

– Говорит Гирланд, – начал он. – Чего ради вы вздумали отправлять ко мне этих идиотов? Я ведь уже послал вас к черту. Разве вам этого мало?

– У меня есть для вас работа, – ответил Дорн. – Связанная с красивой женщиной. Не будьте таким злопамятным.

– Сколько? – Гирланд машинально позвенел в кармане своим капиталом.

– Десять тысяч франков, – ответил Дорн, не колеблясь.

– О… вы пьяны? С чего бы такая щедрость?

– Перестаньте дерзить и приезжайте.

– Я приеду. Но женщина… какая она?

– Шведка. Молодая и красивая. Блондинка. Как раз то, что в вашем вкусе.

– Да, действительно. Что же, я ваш, Дорн.

Он повесил трубку, взял плащ на левую руку и начал спускаться с лестницы, прыгая через три ступеньки. На середине пути он встретил двух посланцев, поднимавшихся ему навстречу. Брукман и О'Брайен остановились, увидев Марка. Оба молодца вытаращили глаза.

– Я только что говорил с вашим шефом, – весело сказал Гирланд. – Пожалуй, мне придется принять его предложение.

– Вот как! – ответил О'Брайен с кислой миной. – Но, надеюсь, мы еще повстречаемся с вами. То-то будет забава.

– Советую следить за язычком вашего друга, Брукман. Он мне уже надоел, – сказал Гирланд.

– Прошу вас, не будем терять время на ссору, – мрачно сказал Брукман. – Шеф ждет вас.

Гирланд в это время вынул из кармана платок и неловко уронил его на пол. Пока агенты с нетерпением следили, как он, нагнувшись, пытается поднять платок, Гирланд молниеносным движением схватил О'Брайена за лодыжки и спустил с лестницы головой вниз. Тот, сломав перила, сорвался в лестничную шахту и, рухнув на площадку второго этажа, застыл.

Брукман, вытаращив глаза, нагнулся над перилами, а потом обернулся к Гирланду, совершенно спокойно засовывавшему в карман свой платок.

– Мерзавец! Ты же его убил!

– Не думаю. Такие идиоты легко не умирают.

Еще через секунду он неуловимым движением надвинул шляпу Брукману на глаза. Здоровяк, выругавшись, отступил, однако сильнейший удар в солнечное сплетение заставил его упасть на колени. Весело посвистывая, Гирланд продолжил свой путь, не забыв по дороге пнуть тело О'Брайена, лежавшее в проходе.

«И все же жизнь чертовски хороша!» – подумал он, садясь в свой старенький «Фиат». Впервые за последние несколько месяцев Гирланд чувствовал себя таким удовлетворенным.


В Нейи шел мелкий дождь. Дверь американского госпиталя открылась, и на бульвар высыпала кучка медсестер. Одни были в плащах, другие с зонтиками. Все они торопились к зданию общежития.

– Эти птички определенно знают, где находится наша девица, – заметил Жожо, показывая на них пальцем. – Время-то ведь уходит. Надо спросить у них.

– Не смеши меня, – ответил Саду. – Можно подумать, что они ответят на твой вопрос. Кроме того, я не хочу привлекать к себе внимание.

– Гляди, вон одна отстала, – вновь начал Жожо. – Скажи, что ты журналист. Нам позарез нужно знать, где они прячут шведку.

Саду решил, что Жожо прав. Другой такой случай вряд ли представится.

– Простите, мадемуазель, – сказал Саду, когда медсестра поравнялась с машиной. – Я репортер «Пари-матч». Мне нужно знать, на какой этаж и в какую палату поместили эту шведку.

Девушка остановилась, пристально рассматривая Саду.

– Зачем вам это?

– Видите ли, наш журнал любит информировать читателей обо всех подробностях. Не будете ли вы так любезны сообщить мне номер палаты этой загадочной дамы с татуировкой?

– Я не могу это сказать, – ответила медсестра, отступая на шаг. – Спросите в справочном бюро.

Краем глаза Саду увидел, как Жожо вышел из машины и скользнул за спину девушки. Сдавленно вскрикнув, она начала падать. Инстинктивно Саду подхватил ее и прижал к себе, затем быстро окинул взглядом бульвар. Справа было пустынно, а слева быстрыми шагами к ним приближались двое мужчин.

– Тащи ее скорее на стройку! – прошипел Жожо. – Живее!

Саду понял, что это был единственный выход. Он взял девушку на руки, быстро пересек тротуар и нырнул во мрак недостроенного дома. Тут же около него появился и Жожо.

– Клади ее.

Саду положил медсестру на мешки с цементом.

– Ты с ума сошел, – сказал он, отдышавшись. – Она же может меня узнать. Что ты собираешься делать?

Жожо сорвал с девушки шарф и, схватив за волосы, грубо встряхнул ее. Несколько раз простонав, несчастная открыла глаза. Жожо грязной рукой зажал ей рот.

– Если закричишь, я убью тебя! – прошипел он. – А теперь быстро отвечай. Где находится эта женщина?

Девушка судорожно сглотнула и сделала попытку вырваться.

– Отвечай!

– Не бейте меня… она… она на пятом этаже. Палата 112.

– Пятый этаж, палата 112. Все верно?

– Да.

– Почему же ты мне сразу этого не сказала, мерзавка! – Жожо сделал стремительное движение, и Саду видел, как блеснуло лезвие ножа. Девушка захрипела и бессильно осела на пол.

– Что ты сделал? Боже мой, что ты сделал! – крикнул Саду, схватив Жожо за руку. Тот нетерпеливым движением оттолкнул Саду и нагнулся, чтобы вытереть лезвие ножа о плащ медсестры.

– Вот видишь, теперь мы знаем, где находится эта блондинка. Не будем терять времени.

Саду дрожащей рукой отыскал зажигалку и наклонился, чтобы осветить лицо убитой. Увидев это, Жожо дунул на пламя.

– Идем же. Никто ее до завтра не найдет. А мы к этому времени будем далеко.

– Но ты же убил ее!

– А ты как хотел? Ведь она продала бы всех нас. Пойдем! Надо торопиться.

Они осторожно покинули стройку и направились к госпиталю.


– Входите же, – поторопил Дорн появившегося на пороге Гирланда. – Как поживаете?

– Прекрасно, – ответил Гирланд с издевательской улыбкой. – Видно, плохи ваши дела, раз вы снова решили обратиться ко мне. – Он пересек комнату и спокойно уселся в кресло.

– Вы, как всегда, невежливы, – отозвался Дорн с горькой усмешкой. – Но у вас есть редкие качества, за которые я готов вам платить. Насколько мне известно, ваши дела в последнее время идут неважно.

Гирланд спокойно взял сигарету из серебряного портсигара, украшавшего стол Дорна.

– Все зависит от точки зрения. Люди вроде вас мечтают о богатстве и славе, а мне больше нравится фотографировать хорошеньких девушек.

– О вкусах не спорят, согласен. Но поговорим серьезно. Во-первых, хотели бы вы поработать на меня?

– Работать на вас? Конечно же, нет! – ответил Гирланд со смехом. – Но мне кто-то говорил о десяти тысячах. За такие деньги я готов рискнуть.

– У вас в голове, видимо, только две вещи – деньги и женщины…

– Я живу так, как мне нравится. Вас это совершенно не касается. Так о чем идет речь? – Мужчины уставились друг на друга, и Дорн испытал странное удовлетворение, когда его взгляд встретился с холодным взглядом Гирланда.

«Я не ошибся, пригласив этого типа», – сказал он себе, а затем вкратце изложил дело Эрики Ольсен.

– Нам необходимы сведения о Кунге, – сказал он не терпящим возражения тоном. – А эта женщина, видимо, знает многое. Ходят упорные слухи, что он изобрел какое-то принципиально новое оружие. Так это или не так, но мы хотим знать как можно больше. Особенно нас интересуют его слабости. Кому их и знать, как не его любовнице.

– А почему вы думаете, что она начнет говорить? – Гирланд уселся поудобнее в кресло.

– Мы добьемся этого. Я же сказал, что ценю вас за особый талант. Талант нравиться женщинам. Ваши способности обольстителя я и оплачу.

– Да, ваши тупицы определенно не смогут сыграть такую роль. – Гирланд внимательно рассматривал дым сигареты. – А вы значительно хитрее, чем я думал, Дорн.

– И все же попытайтесь быть повежливее, хотя бы сейчас… Итак, вы беретесь?

– Я этого пока не сказал. Не будем торопиться. Что конкретно я должен сделать?

– Потеря памяти у вашей будущей подопечной, видимо, подлинная. Но доктор все же надеется, что память к ней вернется. Я хочу, чтобы вы жили с ней и сообщали обо всем, что касается Кунга.

– Жить с ней? Что вы хотите этим сказать?

Гирланд выпрямился в кресле. Дорн спокойно облокотился на подлокотники кресла.

– Я хочу сказать, что вы будете играть роль ее мужа. Сейчас она о себе ничего не помнит. Ни имени, ни прошлого, ничего. Вы будете представлены ей как муж. У вас на руках все доказательства: ее паспорт на имя Эрики Гирланд, ваше свидетельство о браке. Вы перевоплотитесь в богатого дельца, отдыхающего на берегу Лазурного залива. Эта женщина… я хочу сказать, ваша жена, исчезла из Парижа в то время, когда вы отсутствовали по своим делам. Вы нашли ее в американском госпитале и, естественно, увезли на свою виллу. Вы будете помогать ей обрести память. Рано или поздно она заговорит и обязательно даст сведения о Кунге.