Мари казалась испуганной. Она забилась в глубь кресла, поднесла руки к лицу и устремила отчаянный взгляд на Малиха.

– Я вам скажу это… она в посольстве США.

Но Малих лишь вежливо улыбнулся ее словам.

– Ну что же, это именно та ложь, которую я и ожидал. А теперь перейдем к правде. Я прекрасно осведомлен, что Эрика Ольсен находится в окрестностях Ниццы. Уточните ее местонахождение.

Мари почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног, но решила защищаться до конца.

– Идите к черту! – закричала она и, схватив тяжелую пепельницу, размахнулась, чтобы кинуть в окно. Этим она хотела привлечь внимание прохожих. Но у нее не хватило сноровки. Резкая боль пронзила затылок, и она упала. Смерк схватил ее за плечи и бросил обратно в кресло, а Малих, закурив новую сигарету, встал рядом.

– Приступай, – приказал он напарнику.

Смерк достал из кармана шприц, наполнил его скополамином и ввел иглу в вену Мари. Полчаса спустя, когда препарат начал действовать, девушка ответила на все вопросы.

– …Вилла Дорна в Эзе… Эрика Ольсен находится там вместе с Гирландом… Да, там шесть человек охраны… Вилла называется «Гелиос». Туда можно попасть по Среднему карнизу.

Малих надел плащ и сделал знак Смерку.

– Мне этого вполне достаточно, теперь дело за вами. – Он высыпал из пепельницы окурки в носовой платок. – Не правда ли, жаль, такая хорошенькая мордашка…

Смерк равнодушно пожал плечами. Он никогда не интересовался женщинами.

– Ночью все кошки серы, – сказал он.

– Однако будьте осторожны, – сказал Малих перед уходом. – Дайте мне минут пять, чтобы исчезнуть.

– Не беспокойтесь, я свое дело знаю.

Было 23.50, когда Малих спустился вниз. В комнате консьержки было темно. Он вышел никем не замеченный, пересек улицу, сел в машину, стоящую перед домом, и уехал.

А в квартире Смерк помог Мари подняться.

– Вы немного утомлены, – сказал он ей. – Выйдите на балкон, там вам станет легче.

Совершенно не в состоянии понять ситуацию, Мари поблагодарила его и вышла на балкон. Ночная свежесть действительно принесла ей облегчение, и она оперлась о перила. Улица Де ла Тур была совершенно пустынна.

Смерк тщательно изучал соседние окна. Он видел, что тут и там из-за штор пробивались лучи света, но никого не было видно. Он возвратился в комнату, подождал некоторое время, потом снова вышел на балкон, нагнулся, схватил Мари за ноги, приподнял и перекинул через перила…


Джаннет вышла на террасу. Услышав ее шаги, Гирланд поднял голову и положил на колени книгу.

– Как она себя чувствует?

– Очень хорошо, – ответила медсестра, садясь рядом с ним на стул. – Она провела спокойную ночь. Теперь вы можете вживаться в свою роль.

– Вы же сами знаете, что она для меня ровным счетом ничего не значит. – Он пожал плечами. – Мне поручили дело, и я выполняю его. За это мне и платят деньги.

С минуту царило молчание.

– Я думаю, завтра мне уже можно будет возвращаться в Нейи, – сказала Джаннет. – Считаю, что мне незачем оставаться здесь дольше.

– Вовсе нет! Вы должны заботиться о больной, ведь вам за это платят.

– Завтра она встанет, и ей больше не нужна сиделка.

– Это мы еще посмотрим. В любом случае мне нужно подумать, прежде чем принять решение.

Девушка поднялась и медленными шагами подошла к балюстраде.

Некоторое время она смотрела на огни побережья, потом повернулась к Гирланду, который, казалось, погрузился в созерцание небесной сферы.

– Больная сегодня будет спать крепко, – сказала она. – Я отправляюсь спать тоже… спокойной ночи.

Гирланд испытывал те же чувства, что переполняли грудь девушки, но он еще крепился.

«Она слишком молода, – думал он. – Я только усложню себе жизнь. А сейчас для этого совсем не подходящее время».

– Очень хорошо, спокойной ночи, – ответил он с напускным равнодушием.

Джаннет исчезла.

Он зажег сигарету, снова взял с колен книгу и попытался читать, но милый облик девушки застилал строки. Он с досадой отбросил книгу и встал. Из сада доносились приглушенные голоса. Это бодрствовали люди О'Халлагена.

– Не хотите ли еще чего, месье? – раздался голос Диало.

– Нет, благодарю, можете идти спать. Я еще немного побуду здесь. – Гирланд бросил недокуренную сигарету и направился к своей комнате. В этот момент в гостиной зазвонил телефон.

Он подошел и снял трубку.

– Алло?

– Гирланд? Это Дорн. Полчаса назад погибла Мари Дэвис… она упала из окна. Сейчас производится вскрытие. У нее на руке след укола. Я думаю, что это скополамин. По-видимому, она все рассказала тому, кто сделал ей укол. Будьте внимательны и осторожны. Я отправлю вам на подмогу еще шесть человек. Думаю, что вас могут атаковать с Большого карниза. Да и хороший стрелок сможет достать вас оттуда. Не позволяйте Эрике выходить из комнаты ни под каким предлогом. Вы меня хорошо поняли? Терраса слишком открыта. Ей нельзя покидать комнату. За это вы отвечаете лично!

– Хорошо, шеф, я позабочусь об этом. Вы думаете, это Малих?

– Вероятно. Его почерк. Но ничего нельзя утверждать наверняка. Если он направится на юг, я вас предупрежу.

– Спасибо. Я переговорю с О'Лари. Мы поставим часового на Большом карнизе.

– Прекрасно.

– Да, еще одна просьба. Я хотел бы познакомиться с досье Кунга. Вы можете его мне прислать?

– Зачем?

– Мне будет легче понимать слова Эрики. Иначе я могу пропустить какую-нибудь важную деталь.

– Она уже сказала что-нибудь?

– Сегодня после полудня она говорила о какой-то черной жемчужине.

– О жемчужине?

– Да. Но я ничего толком не понял… Может быть, эти слова ничего не значат. Но если она и дальше станет говорить нечто подобное, будет лучше, если я как можно больше узнаю о Кунге.

– Хорошо. Я отправлю вам это досье с одним из людей О'Халлагена. А что она конкретно говорила о жемчужине?

Гирланд добросовестно повторил фразу, сказанную Эрикой.

– Очень странно, – сказал Дорн. – В любом случае ключ должен оказаться в наших руках. Сообщайте мне обо всем, что она скажет.

Он повесил трубку. Гирланд вышел из комнаты и спустился в парк, чтобы переговорить с О'Лари.

– Поставьте человека с собакой на Большом карнизе, – приказал он тоном, не терпящим возражения. – Оттуда хороший стрелок может перебить нас всех, как зайцев.

– Как прикажете, – ответил ирландец, пожимая плечами. – Я сам обследовал все вокруг. С дороги вилла не видна, а по обрыву к ней невозможно спуститься. Если бы я предполагал хотя бы малейшую опасность с той стороны, то сам бы поставил там человека. Не беспокойтесь, наши тылы неприступны. Охрана территории – мое дело. Вы лучше занимайтесь своей блондинкой.

– Немедленно отправьте человека с собакой наверх. Это приказ, О'Лари.

Мужчины некоторое время молча смотрели друг на друга, потом ирландец голосом, в котором слышалась плохо скрываемая злоба, проговорил:

– Если это так необходимо, пусть будет по-вашему. Но гарнизон уменьшится на одного человека.

– Завтра вы получите еще шесть. А пока выполняйте то, что я вам приказываю.

Гирланд повернулся, пересек террасу и вернулся в дом. Проходя мимо комнаты Эрики, он прислушался, но ничего не услышал. Осторожно открыв дверь, он вошел внутрь. Молодая женщина спала, и ее белокурые волосы разметались по подушке.

Он прошел в ванную, принял холодный душ и, не одеваясь, направился в свою комнату, находящуюся в нескольких шагах от ванной. Открыв дверь, он замер на месте, прикрыв свою наготу одеждой, которую держал в руке.

– Джаннет!

– Простите меня, но я чувствую, что завтра потеряю вас… Когда эта женщина проснется, вы на меня больше и не взглянете… Не прогоняйте меня…

В лунном свете была еле различима обнаженная фигура, сидящая на кровати.

– Джаннет, милая, кто бы осмелился это сделать! – Он бросил одежду на пол и сел рядом с ней на кровать. – А вы уверены, что не будете в этом раскаиваться?

Его руки нежно обняли ее, такую милую и хрупкую.

– Я знаю, что мне должно быть стыдно, – проговорила она, лаская его лицо, – но я люблю вас!

Подарок был столь драгоценен, что Гирланд не мог не принять его.


Французская полиция, выслеживавшая Малиха и Смерка на всех дорогах, было ловко обманута. Они без всяких помех добрались на машине до Миле, где наняли самолет до Туке. А там их уже ждал один из людей Смерка, он на машине доставил их в Гро-де-Камп. Здесь на уединенной вилле их ожидал Пьер, один из глубоко законспирированных агентов Малиха.

– Вилла «Гелиос» практически совершенно неприступна, – заявил он, кладя на стол карту. – К тому же ее, как нам известно, охраняют шесть американских солдат.

Малих в течение нескольких минут сосредоточенно изучал карту, потом встал со своего места, зажег сигарету и прошел несколько раз по комнате.

– Это надо тщательно обдумать, – сказал он. – Лобовая атака, конечно, отпадает. Но я не вижу особых препятствий, которые могли бы помешать нам проникнуть туда с тыла. Вы абсолютно уверены, что к вилле нельзя спуститься с Большого карниза? Нет ли там какой-нибудь козьей тропинки?

– На картах, которыми мы располагаем, ничего нет.

– Но это ведь еще ничего не значит, – возразил Малих. – Тропинка все же может существовать. Немедленно отправляйтесь туда и как следует все проверьте.

– Слушаюсь, – ответил Пьер и вышел.

– Идиот! – прорычал Малих на Смерка. – Это ведь надо было проверить в первую очередь.

– Он еще молокосос, – ответил тот. – И поэтому неопытен. Но ведь нам приходится довольствоваться теми агентами, которых нам присылают.


Первый рейс самолета Париж – Ницца отправлялся в 7.50 и прибывал в Ниццу в 8.55. С самолета сошли американские и французские туристы, среди которых была молодая китаянка с виолончелью в руках. Она без всяких затруднений прошла контроль и вышла на территорию аэропорта, где ее уже ожидал молодой желтолицый человек.