Я подошел к письменному столу, открыл ящик и вынул пачку банкнот. Все билеты были по одному фунту. Эти деньги я собирался презентовать Нетте.

— Вот они, берите!

Я наблюдал за ним краем глаза. Он смотрел на деньги алчным взглядом.

— Берите и убирайтесь, — повторил я.

— Вы не будете возражать, если я пересчитаю их? — В голосе Коля звучала фальшь. — Это не потому, что я вам не верю, но дело есть дело.

— Считайте, и побыстрее! Я не могу терпеть вас даже одну лишнюю минуту.

Наступило долгое молчание. Коль буквально дрожал от жадности, пересчитывая деньги своими толстыми пальцами. Когда он выпрямился, в глазах его горел победный огонек. Голова перестала трястись, а лицо выражало торжество.

— Отлично, мой мальчик, никогда не думал, что вы так легко капитулируете. Я предполагал, что вы доставите мне кое-какие неприятности.

Он сунул деньги во внутренний карман пиджака и снова улыбнулся своей мерзкой улыбочкой. Я не смог больше сдерживаться.

— Убирайся отсюда, жирная свинья!

Коль взглянул на увядшие цветы в своей петлице, вынул их и положил на стол.

— А вот вам сувенир от меня, мой мальчик, — глумливо усмехнулся он.

— А вот сувенир от меня, дорогой папочка! — размахнувшись, я врезал наглецу прямо в глаз. Шатаясь, он отступил в угол и некоторое время стоял там, приходя в себя. Потом испустил жалобный вопль и стал пробираться вдоль стены к выходу.

— Подонок! — вопил он. — Грязное американское отродье!..

Я сделал угрожающее движение в его сторону. Коль торопливо распахнул дверь и тут же попятился назад. В коридоре его ждал плечистый полицейский в штатском. Он бесцеремонно толкнул Коля, и тот влетел обратно в номер. Полицейский улыбнулся мне, входя вслед за причитающим толстяком.

Лицо Коля перекосилось, а колени задрожали. Полицейский неумолимо надвигался, и Коль пятился назад, пока не уперся в стену.

— Итак, вы предполагали, что я доставлю вам кое-какие неприятности? — сурово сказал я. — Да, мой друг, в этом вы не ошиблись. — Я подошел к ванной комнате и открыл дверь. — О'Мелли, вы можете выходить.

Инспектор О'Мелли вышел из ванной комнаты. Следом за ним вышел еще один полицейский в штатском с блокнотом в руках.

— Итак, вы все успели записать? — поинтересовался я.

— Слово в слово, — ответил О'Мелли, довольно потирая руки. — Все прошло замечательно. Если этот тип не заработает по крайней мере десять лет, я готов отказаться от своей должности!

Трое полицейских с неприязнью смотрели на Коля. О'Мелли подошел к нему и представился:

— Я инспектор О'Мелли из полицейского участка Биг-стрит. А эти господа из криминальной полиции, — сказал он, указывая на обоих полицейских. — Моя обязанность задержать вас по обвинению в шантаже. Также я должен предупредить, что все сказанное вами зафиксировано и будет служить доказательством против вас на суде.

— Вы не можете сделать этого! — Коль позеленел от страха. — Вот человек, которого вы должны задержать! Это убийца! — Его палец дрожал, когда он указывал на меня. — Он убил Медж Кенит и Генри Литбриджа. Я видел, как он совершал оба преступления! Вы не можете задержать меня! Я добропорядочный гражданин!.. — визжал он.

— Вы сможете объяснить все это судьям, — твердо проговорил О'Мелли. — А сейчас вам придется пройти со мной. — Инспектор неприязненно смотрел на неудавшегося шантажиста.

Оба полицейских стали рядом с Колем. Один из них вынул из кармана съежившегося негодяя мои деньги и передал их О'Мелли.

— Мы вынуждены пока сохранить деньги у себя, — предупредил инспектор. — Но после суда над шантажистом мы вернем их вам.

— Надеюсь на это, — с иронией проговорил я. — Мне было бы весьма печально узнать, что вы использовали их для поддержки финансового состояния своего спортивного клуба.

Трое полицейских рассмеялись.

— Ну, вперед! — О'Мелли подтолкнул Коля к выходу. — Мы поместим вас в очень удобную и комфортабельную камеру.

— Я вам говорю — это убийца! — вопил Коль в отчаянии. — Задержите его! Он собирается покинуть страну!.. Вы слышите, что я говорю, он вскоре покинет страну!..

— Пошли, мой дорогой, нет никакого основания так нервничать, — сказал один из полицейских. — Если вы будете вести себя хорошо, я велю дать вам в тюрьме шикарный ужин.

Коль отнял руку от заплывшего глаза и пронзительно заверещал:

— Он набросился на меня! Я хочу подать на него жалобу за нанесенные увечья! Задержите его!..

— Вы действительно сделали это? — спросил О'Мелли, начиная сердиться.

— Увы, — я с сожалением развел руками. — Я не собирался причинять ему вреда. Но он так стремился поскорее начать тратить мои деньги, что второпях ударился глазом о дверную ручку.

— Да, он слишком торопился. — О'Мелли подмигнул мне.

— Итак, прощайте, жирная свинья! — Я подошел к Колю и улыбнулся. — В следующий раз, когда вам захочется заняться шантажом, никогда не выбирайте жертву среди журналистов. Надеюсь увидеть вас лет эдак через десять.

Полицейские увели Коля. Он шел, уронив руки и опустив голову, совершенно раздавленный случившимся. В дверях О'Мелли оглянулся через плечо и сказал:

— До вечера!

— Рассчитывайте на меня. Корриган скоро вернется. Представляете, какое у него будет лицо, когда я преподнесу ему свой маленький сюрприз. Нет, я не отказался бы от удовольствия видеть это за все виски Лондона!

— И я тоже, хотя пью одну только воду, — проговорил О'Мелли.

Глава 23

В салоне миссис Крокетт часы пробили половину восьмого, когда я проскользнул на лестницу и подошел к квартире Медж Кенит. Никто не видел, как я входил в дом. Я чувствовал большое облегчение от того, что Жюль Коль не может больше появиться на пороге своей квартиры, чтобы шпионить за мной и трясти головой. Я прислушался, стоя возле двери Медж, затем постучал.

— Это я, Стефан!

Несколько минут длилось молчание, потом дверь отворилась, и Нетта, одетая в красно-белое платье, впустила меня. Я вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

— Ну как? — спросил я.

— Ты пришел довольно рано, — она сжала мою руку. — Все идет хорошо?

— Думаю, что да. Я говорил с Виксом, и он хочет познакомиться с тобой.

— Познакомиться со мной? — переспросила Нетта, нахмурив брови. — Зачем?

— Ах, ты не знаешь Викса! Он ужасный бабник. Он говорит, что не собирается рисковать потерей места из-за удовольствия провезти в Соединенные Штаты обыкновенную бабу. Я объяснил ему, что ты женщина высокого класса, но он думает, что все мои знакомые ходят на каучуке и носят юбки из красной фланели моды 1900 года. Единственная возможность уговорить его — это представить ему тебя. Если ты с ним немного пошутишь, можешь быть уверена, что он возьмет нас с собой. От тебя многое зависит. Придется выпить с ним по стаканчику вина.

— Но у нас на это нет времени, — недовольно возразила она. — И потом, ведь это опасно. Нас могут опознать полицейские. Нет, эта идея мне совершенно не нравится. Почему ты не привел его сюда?

— Я не мог это сделать. У Викса много неотложных дел. Ну, не стоит раздумывать. Соглашайся. Мы найдем его в одном из баров на Кинг-стрит. У меня машина. Немного поболтай с ним, и он сразу же отправится на аэродром. Мы вернемся сюда за багажом и выедем чуть позже. Самолет отлетает не раньше 22.30. У нас еще много времени.

Я отлично понимал, что подобная прогулка вызовет у Нетты мало энтузиазма, но ей ничего не оставалось делать, как согласиться со мной.

— Ну хорошо, Стефан, ты лучше знаешь, как поступить. Я только надену шляпу и буду готова.

Ожидая ее, я прохаживался от стены к стене и меня одолевали воспоминания. Вскоре Нетта появилась в комнате. Ее шляпа больше напоминала абажур настольной лампы, но нельзя было не признать, что она ей очень шла.

— Ты не волнуйся, он сразу обалдеет, едва увидит тебя, — уговаривал я ее. — Ты просто ослепительна!.. Ну, пошли на цыпочках. Нельзя, чтобы миссис Крокетт застала нас на лестнице.

Мы осторожно спустились вниз, вышли на улицу и сели в «Бьюик», нанятый мной на сегодняшний день. Когда мы ехали по Кромвель-роад, Нетта спросила меня:

— А что у тебя нового, Стефан? Ты дал деньги Жюлю Колю?

Я ожидал этого вопроса, и моя маленькая ложь была припасена заранее:

— Все в порядке, — ответил я. — Этот прохвост получил деньги. И он не станет вести двойную игру до нашего отъезда.

Я бросил на нее быстрый взгляд и увидел, как она побледнела, закусив губу.

— А когда ты их дал ему? — спросила Нетта едва слышным голосом.

— В половине четвертого дня я был облегчен на пятьсот фунтов. Это довольно большие деньги, дорогая.

Она ничего не ответила, продолжая сидеть как статуя. Лишь когда машина остановилась перед маленьким баром на Кинг-стрит, она спросила:

— А Бредли? Ты слышал о нем что-нибудь?

— Нет. И я ничего не смогу сделать для него. Корригана нет в городе. Ультиматум Бредли истек в четыре часа. Вполне возможно, что меня уже разыскивает полиция. Но даже если они идут по моим следам, я имею преимущество во времени.

Мы вышли из «Бьюика». Нетта опасливо посмотрела по сторонам.

— Ты уверен, что мы находимся в безопасности, Стефан? — Она нехотя пошла к дверям. — Мне кажется абсолютным безумием идти туда, где нас могут узнать.

— Успокойся, все идет отлично. Это такой бар, где никто никого не знает. Полиции никогда не придет в голову искать нас здесь. — Я увлек ее на дорожку, ведущую к бару.

Гарри Викс был облачен в форменный пиджак со всеми регалиями своей профессии. Он стоял, прислонившись к стойке со стаканом виски в руке. В баре находились еще два человека, но они сидели в дальнем конце помещения и даже не посмотрели в нашу сторону, когда мы вошли. Викс, краснолицый, массивный, добродушный, выпрямился, завидев нас. Он взглянул на Нетту, и его рот раскрылся от изумления.