— Нет! Магазин мы закроем. Вы с Жожо уже наделали достаточно глупостей.

Саду попытался было протестовать, но потом решил, что это ниже его достоинства.

Подъехав к магазину, он сразу же направился к телефону, чтобы предупредить Иет Сена.

— Завидую вам, Гирланд, — сказал Керман, когда «Ягуар» затормозил перед аэропортом в Ницце. — Через два часа я снова окажусь под неприветливым небом Парижа, а вы будете наслаждаться великолепным средиземноморским климатом. Да еще и с новой женой… Везет, как всегда, одним и тем же…

— Вы хотите сказать, тем, кто умеет ловить удачу? — отозвался Гирланд, смеясь. — До свидания, Джек, и благодарю за помощь. После приезда в Эзе я сразу же позвоню Дорну.

Мужчины пожали друг другу руки, и Керман бросил многозначительный взгляд на Джаннет.

— Берегитесь, мадемуазель, — проговорил он и удалился по направлению к билетным кассам.

Гирланд повернулся и улыбнулся Джаннет.

— Как чувствует себя наша больная?

— Хорошо, насколько это возможно в ее состоянии. Но мне бы хотелось как можно скорее уложить ее в постель.

— Потерпите, осталось совсем немного. Она очень красива, не правда ли?

Их взгляды встретились, и Джаннет снова улыбнулась.

— Да.

— Ну что же, тогда в путь.

«Ягуар» мчался по дороге, петлявшей вдоль моря. Гирланд уже попросил у Дорна оставить при себе Джаннет, и шеф согласился, предварительно проконсультировавшись с доктором Форрестером. Джаннет была очень молода, и американец находил ее весьма привлекательной. Будущее представлялось ему в розовом свете. Было одиннадцать часов, когда «Ягуар» достиг наконец виллы в Эзе.

«Вилла „Гелиос“», — прочел Гирланд на дорожном указателе в километре от деревни и повернул направо. Машина двигалась по узкой дороге между приморских сосен, и вскоре справа от себя путешественники увидели каменную стену высотой не меньше трех метров. На массивной деревянной двери красовалось название виллы: «Гелиос». Но сама вилла не была видна за увитой плющом стеной.

— О, да это же настоящая крепость! — воскликнул Гирланд.

Он вышел из машины, подошел к двери и нажал кнопку звонка. В дверях открылось окошко, и Гирланд увидел молодого белокурого мужчину, рассматривающего Марка с нескрываемой подозрительностью.

— Это вилла господина Дорна? — осведомился Гирланд.

— А кто вы такой? — спросил блондин с явным акцентом.

— Меня зовут Марк Гирланд, если только это вам что-то говорит.

— Прекрасно, господин Гирланд, покажите ваши документы.

«Так я и знал! — подумал Гирланд. — Дорн прислал сюда кого-то из болванов О'Халлагена».

Он передал через окошко свои водительские права. Через несколько секунд массивная дверь отворилась. Сержант американской армии, вооруженный автоматом, вышел из будки. Немного поодаль к кольцу в стене была привязана немецкая овчарка.

— Я сержант О'Лари, — сказал военный. — Вы можете войти.

— О, я вижу, Дорн принял меры предосторожности от любой неожиданности.

— Да, у меня здесь шесть человек. Вы можете совершенно не беспокоиться. Если и возникнут какие-либо осложнения, мы немедленно их разрешим.

Гирланд снова забрался в машину и въехал на территорию виллы.

— Поезжайте по этой аллее до конца, — сказал ему О'Лари, — и вы окажетесь перед домом.

Он с любопытством посмотрел на спящую блондинку, голова которой покоилась на коленях Джаннет. Потом его взгляд остановился на медсестре. Он легонько присвистнул, приподняв брови, но эти знаки внимания не понравились Джаннет, и она отвернулась, пожав плечами.

«Ягуар» проехал по аллее, повернул на девяносто градусов и очутился перед прекрасной двухэтажной виллой. Вокруг всего первого этажа шла открытая терраса. Фасад украшали цветы. Гигантские приморские сосны росли вокруг.

— Вы только посмотрите на все это! — воскликнул Гирланд, покидая машину. Огромный негр, одетый во все белое, спускался по террасе, чтобы встретить прибывших.

— Добрый день, месье, — сказал он, обнажая в улыбке великолепные зубы. — Меня зовут Диало, я мажордом мистера Дорна. Добро пожаловать. Для вас уже все приготовлено.

Действительно, все было приготовлено. Два часа спустя свежевыбритый, одетый в рубашку и шорты Гирланд растянулся в шезлонге с бокалом чинзано в руках.

Зазвонил телефон.

— Вы заказывали Париж? — послышался голос в трубке. — Я соединяю.

— Дорн? Добрый вечер. Да, я уже в Эзе. Должен сказать, что по части жилья вы не поскупились. Дом великолепный. Однако меня удивляет…

— Прекратите, — оборвал его Дорн. — Сейчас совсем не время для шуток. Как она себя чувствует?

— Не очень хорошо. Эти мерзавцы вкатили ей огромную дозу снотворного. Да еще я добавил немного парализующего газа. Мне кажется, что денька через два-три она придет в себя.

— Может быть, ей нужен врач?

— Медсестра сказала, что в этом нет необходимости.

— Начинайте работать, Гирланд, и не думайте, что вы на каникулах. Вам ведь известно, чего я от вас жду?

— Известно. Но ведь я ничего не могу поделать, пока она находится в этом летаргическом сне.

Дорн снова повторил свои рекомендации. Рассеянно слушая шефа, Гирланд отпил из стакана, слегка потянулся и принялся рассматривать домики Кап-Ферра, видневшиеся вдали.

— Скажите, — перебил он Дорна, — эти вооруженные до зубов типы подчиняются О'Халлагену?

— Да.

— Но подобное недоверие меня задевает.

— В Нейи Малих провел вас как детей. Мне бы не хотелось, чтобы нечто подобное повторилось. Излишняя предосторожность никогда не помешает. И прошу вас, Гирланд, будьте осторожны. Отбросьте вашу легкомысленность. Имейте в виду, вы не получите ни единого су, пока не добудете нужную информацию… Да, кстати, что это за медсестра, которую вы увезли с собой? — Голос шефа выдал его подозрения.

— А в чем дело?

— Она молода?

— Значит, вы заботитесь о моей нравственности, дорогой Дорн? Не беспокойтесь. Ей около пятидесяти лет, и эта старая рухлядь совсем не в моем вкусе.

Когда минуту спустя Гирланд окончил разговор, то обнаружил, что стоявшая в дверях Джаннет слышала все.

Они несколько секунд смотрели друг на друга, потом разразились смехом.

— Вам должно быть стыдно, — сказала она.

— О, мне действительно стыдно, так как ваш белый халат несколько не подходит к здешней обстановке. Пойдемте-ка со мной и попробуем найти более подходящую одежку. Дорн за все заплатит. Вы же ничего не успели захватить с собой, бедная девочка?

— Да, — ответила Джаннет, слегка смутившись. — Но я попробую сама о себе позаботиться. А вот для больной потребуется много всего. Я все указала в этом списке.

— Пожалуйста, ни о чем не беспокойтесь. У меня твердое намерение сделать наше пребывание здесь как можно более приятным. Вы ведь из-за нас натерпелись всякого. Подождите… Диало! Диало!

Через несколько минут появился улыбающийся негр.

— Диало, вы немедленно отвезете мадемуазель в Ниццу. Ей нужно кое-что купить для нашей больной и для себя. У вас имеются для этого деньги?

— Да. На этот случай месье Дорн открыл счет в банке.

— Прекрасно. Отправляйтесь в банк и возьмите побольше денег. И предоставьте мадемуазель распоряжаться ими по своему усмотрению. Вы поняли?

— Как вам будет угодно.

Гирланд улыбнулся Джаннет, которая смотрела на него округлившимися глазами.

— Желаю вам хорошо провести время, дорогая. Сейчас вы гостья США, а я тем временем присмотрю за больной.

Джаннет снова улыбнулась Гирланду и направилась вслед за негром к машине.

Роскошно одетая женщина подергала ручку двери лавки на площади Риволи. Дверь была закрыта. Она подождала еще немножко, но опущенные металлические шторы на окнах и полное отсутствие жизни внутри показывали, что владелец китайского магазинчика отсутствует. Женщина с досадой посмотрела на часы. Было 10.10.

Однако в заднем помещении магазина все же находились люди. Саду, услышав, как кто-то дергает ручку двери, хотел было пойти и открыть ее, так как не хотел упускать клиента. Но атмосфера в комнате была такой напряженной, что он не осмелился подняться со стула.

Он сидел напротив Иет Сена, а Жемчужина стояла рядом, опершись о спинку стула. В углу маялся Жожо и грыз ногти.

— В назначенный день и час эта женщина должна умереть, — в который уже раз повторил Иет Сен. — Если этого не произойдет, Пекин будет очень недоволен и я тоже…

— Мы все бы сделали еще вчера вечером, если бы Дорн не отреагировал так быстро. Мы и подумать не могли, что он отправит ее на Лазурный берег. Заметьте, однако, что нам не понадобилось много времени, чтобы снова напасть на след.

Иет Сен прекрасно понимал, кому именно «не понадобилось много времени», и слегка улыбнулся Жемчужине Куо.

— Но мне не хотелось бы, чтобы вас постигла еще одна неудача, — сказал он. — Когда вы едете?

— Двухчасовым самолетом Париж — Ницца, — ответил Саду.

— У нас там будет машина? — спросил Жожо.

— Я позвонил в гараж Гарца. Там имеются машины без водителей. Одна из них будет ждать вас на аэродроме. — Затем старый китаец посмотрел на Жемчужину. — Дорну не потребуется много времени, чтобы обнаружить микрофон. Подозрение неминуемо падет на Вольверта, и, если его допросят с пристрастием, он обязательно заговорит. Он нам еще нужен?

— Нисколько! — Жемчужина совершенно спокойно вынесла смертный приговор своему бывшему возлюбленному.

— Ну что же, надеюсь, все ясно, — сказал Иет Сен. — Я ухожу. Но не думайте, что я так же спокойно восприму вашу новую неудачу. В этом случае я буду действовать решительно.

Он вышел через черный ход и сел в ожидавшую его машину. Вернувшись в свой кабинет, Иет Сен снял трубку и сказал в микрофон несколько слов на кантонском диалекте.