– А как насчет фотографа? Когда появился он?

– Сначала меня неожиданно почти ослепила внезапная вспышка света. Джордж оказался быстрее меня. Он схватил подлеца за руку и стал с ним ругаться, а я поддерживала Флер.

– Помните, как он выглядел?

Арлен покачала головой:

– Как я сказала, вспышка почти ослепила меня, поэтому мне удалось разглядеть только его силуэт.

– Но Джордж договорился с ним о фотографиях?

– Да, он предложил зайти в дом. Мы уложили Флер в кровать, и, пока я вызывала врача, Джордж спустился в гостиную и договорился с фотографом. Знаете, для человека его возраста Джордж в прекрасной форме. Я имею в виду, что, вытащив Флер с выступа и все такое, он сохранил достаточную быстроту реакции и успел схватить гада с фотокамерой раньше, чем тот удрал.

– Джордж – крепкий мужик, – согласился я. – Полагаю, в таком состоянии его поддерживает любовь к юным девушкам.

Арлен хихикнула.

– Помню, один раз он абсолютно серьезно сказал мне, что между нами могут быть только платонические отношения, поскольку я для него слишком стара.

Мы повернули к дому, и по дороге я рассказал, что случилось вчера, когда я встретил Флер Фалез в коридоре перед спальней.

– Знаю, что у нее комплекс вины перед первым мужем, – медленно проговорила Арлен. – По какой-то причине в его смерти Флер винит себя. Возможно, в нынешнем состоянии ей опять не дает покоя ее прошлое.

– Вчера ее мучил не только комплекс вины, но и мания преследования, бред, – буркнул я. – Ей казалось, что если она не сбежит из дома, то в конце концов ее убьют. Кто бы это ни был.

– Я всегда считала, что для Флер дом – единственное место, где она в безопасности. Потому что он построен как средневековый замок, только вместо солдат в доспехах стены охраняют электронные приборы. Бедняжка! Очевидно, она больна гораздо серьезнее, чем я себе это представляла.

Когда мы вошли в дом, я сказал Арлен, что должен уехать по делам и, вероятно, вернусь только вечером. Я съехал по бетонному спуску вниз, Арлен открыла ворота, и, когда они закрылись за мной, почувствовал, что снова вернулся в страну живых. Через час я затормозил перед офисом Джорджа Блума.

Пухлогубая Лолита приветствовала меня, как старого друга. Ее верхнюю половину, до столешницы, прикрывала почти прозрачная блузка, сквозь которую открывался великолепный вид на маленькие розовые груди с чуть более темными сосками. На мгновение меня разобрало любопытство, что она носит в неофициальной обстановке.

– Привет! – Улыбка девушки просто ослепляла. – Очевидно, вы очень быстро продвигаетесь, мистер Холман, если вернулись так скоро.

– Джордж здесь? – спросил я. – В смысле, не откинул ли он ночью копыта от сердечного приступа в вашей квартире или что-нибудь в таком духе?

Она понимающе засмеялась.

– Признаюсь вам по секрету, мистер Холман, – я устаю первая! У мистера Блума сейчас никого нет, так почему бы вам не пройти в его кабинет?

Когда я вошел, голову Джорджа окутывал синий дым, что, возможно, не предвещало ничего хорошего. Судя по выражению лица, в данный момент он был не очень настроен радоваться появлению Холмана. Джордж вынул изо рта сигару, стряхнул пепел в вогнутый живот отдыхающей на его столе обнаженной дамы из стекла, которая служила ему пепельницей, и ее вечная венецианская улыбка ничуть не изменилась.

– Что, по-твоему, мой кабинет, – пролаял он, – комната отдыха?

Я сел в ближайшее кресло и закурил.

– Меня тревожат отношения с клиентом, Джордж, – сказал я. – Я всегда надеюсь на доверие, откровенность, честность с его стороны. Вчера ты с благостным выражением лица рассказывал о своих долгих отношениях с Флер Фалез. Ты хотел помочь ей только из сострадания, потому что она многое для тебя значила?

– Ну, договаривай, договаривай!

– И поэтому умолчал о грандиозном фильме-возвращении, который взялся продюсировать? Ты это помнишь, Джордж? Для него уже готов великий сценарий с Виктором Эмори в главной мужской роли и Дуайтом Кезнером в качестве режиссера. Сколько ты уже вложил – тысяч двести? Или больше?

– Кто тебе все это рассказал? – хмуро спросил он.

– Не важно. Главное, не ты.

Еле передвигая свой вес, Блум с кряхтением откинулся на спинку кресла, и его лицо медленно расплылось в ухмылке.

– Просто проверял твое отношение к работе, Рик. Если ты так быстро обнаружил то, о чем я умолчал, значит, именно ты сумеешь найти разгадку. – Сигара описала в воздухе благодушную кривую. – Всего лишь небольшой тест на старание.

Я смотрел на Блума, пока ухмылка сначала не завяла, а потом и не сползла с его лица.

– Ладно, – пожал я плечами. – Будем считать, у тебя склероз. Что еще ты скрыл от меня?

– Ничего, – проскрипел он.

– К моменту моего появления в доме там уже торчал Бичеватель, – небрежно заметил я. – Ему все известно о фильме-возвращении и о происшествии с Флер. Он проник в дом, угрожая Арлен, что сообщит в газеты, если она его не впустит.

– Олтмен? – Блум свирепо прикусил сигару. – Как, черт возьми, он узнал о Флер?

– Не спрашивал, – сказал я. – Решил, что все равно не скажет. Утром Арлен показала мне место, где вы подняли Флер с уступа. Арлен считает, что ты в хорошей форме, из-за твоей быстрой реакции – ты схватил фотографа, едва сработала фотовспышка.

Блум попытался принять скромный, вид.

– Регулярные физические упражнения…

– Несомненно, – заметил я. – Видел ее в приемной. Расскажи о фотографе, Джордж.

– Что ты хочешь знать?

– Во-первых, как он туда попал, – огрызнулся я. – Поразительное совпадение – над Малибу-Бич поздний дождливый вечер, Флер Фалез падает со скалы, а когда ты втаскиваешь ее обратно, там вас уже поджидает парень с фотоаппаратом!

– Все верно. – Продюсер ущипнул себя за подбородки и почти виновато поглядел на меня. – Тогда я об этом просто не подумал, Рик. Я хотел только одного – не допустить появления снимка в газетах.

– Расскажи мне все, начиная с того момента, как сработала вспышка.

– Я смотрел в другую сторону, поэтому она не ослепила меня, в отличие от Арлен, – начал он. – Силуэт парня был отлично виден на фоне неба, поэтому я просто схватил его и предложил на выбор: или он сейчас же продает мне снимок, или я отберу фотоаппарат и сброшу его со скалы. Парень не вышел ростом и, думаю, по моей хватке понял, что я не обманываю. Я знал, что спокойно могу оставить его в гостиной, пока помогаю Арлен втащить Флер на верхний этаж, потому что никто не может выбраться из дома, если не знает, как обращаться с этими электронными штучками. Когда я вернулся в гостиную, то был не в настроении торговаться, поэтому согласился заплатить за пленку двести долларов, а потом выпустил парня из дома. Вот и все.

– Ты проявил пленку, Джордж, – сказал я, – и отпечатал кадр. Зачем? Почему просто было не засветить всю катушку и не забыть про этот неприятный инцидент?

– Не знаю, – промямлил он. – Любопытство, наверное, взяло верх. Черт! А почему я не могу взглянуть на пленку, за которую заплатил двести баксов, а? Скажи?

– Ты узнал его имя?

– Черт, нет. – Блум свирепо усмехнулся. – Мы не настолько подружились.

Я перегнулся через стол и погасил окурок о стеклянный живот – венецианская обнаженная продолжала все так же безмятежно улыбаться. Коллега-мазохист, догадался я: ей нравится горячий пепел, а мне – сидеть здесь, вытягивая правду из Джорджа Блума.

– Как он выглядел? – терпеливо продолжал я.

– Маленького роста. – Блум неуверенно посмотрел на меня. – Или я уже это говорил?

– Говорил, но это не важно. Дальше?

– Молодой, лет тридцати. Кудрявые светлые волосы, очки без оправы, тонкий голос. – Джорджа распирало от самодовольства. – Какова память?

– Мне надоело оскорблять тебя, даже по приглашению, – проскрипел я. – Все?

– Пожалуй. – Продюсер обиделся. – Вспомни, что со мной тогда происходило, Рик. Шок, физические усилия и…

– Конечно, конечно! – простонал я. – Но скажи теперь, где мне найти Харви Линдермана?

Блум нервно погладил лысую голову.

– Зачем он тебе?

– Арлен говорила о трехнедельном отдыхе, который неожиданно решила устроить себе Флер? – Он быстро кивнул. – И про последующие телефонные звонки, которые внезапно прекратились через пару месяцев?

– Говорила.

– Знаешь, кто звонил?

– Не представляю, – буркнул продюсер.

– Возможно, это имеет значение. Возможно, Линдерман знает. Она несколько раз встречалась с ним, приходя в себя после разговоров с анонимным собеседником, – и могла чем-то поделиться с ним.

– Вполне, – признал Джордж. – Вопрос в том, захочет ли Харви Линдерман, чтобы ты его нашел? Когда дело доходит до его частной жизни, то по сравнению с ним покойный Говард Хьюз – душа общества!

– Крупный кинопродюсер, вроде тебя, вполне может устроить с ним встречу, – сказал я.

– Попытаться устроить, – уклончиво ответил он. – Нужно время. Можешь перезвонить сюда часика в три?

– Идет. Что сейчас поделывает Олтмен?

– Недели две назад закончил картину для Стеллы, так что, думаю, отдыхает.

– Запиши мне его адрес и телефон, – попросил я.

Блум вышел из себя:

– Черт возьми, Рик! Ты что, сломал руку?

– Просто маленький тест, вроде того, что ты мне устроил, – осклабился я. – Докажи, что умеешь писать, вот и все.

Бормоча что-то сквозь зубы, Джордж нацарапал в блокноте несколько слов, вырвал страницу и протянул мне.

– Я как раз собирался о нем спросить. Какого черта его занесло в дом Флер?

– Пришел на поминки. У него, видишь ли, очень сильное экстрасенсорное предчувствие, когда время умирать другим. Сиделка не пропустила его к Флер, по, по словам Арлен, он очень старался проникнуть к ней. А также велел передать, что идея с новым возвращением Флер не просто нелепа, но и жестока.

– Несчастный сукин сын! – Его сжатый кулак обрушился на крышку стола, заставив стеклянную натурщицу невольно выбросить немного драгоценного пепла. – Как, черт возьми, он узнал о Флер? Это наш с Арлен секрет!