Агата Кристи - Безмолвный свидетель

— И чем же кончилось?

— О, она вышла за него. Сестры не хотели признавать ее. Обвинить-их трудно. Томас был этим смертельно оскорблен. Он уехал жить на острова. Не знаю, действительно ли она отравила первого мужа, а с Томасом они жили хорошо. Он пережил ее всего на три года. Осталось двое детей, мальчик и девочка. Тереза и Чарльз.

— Племянник и племянница приезжали проведать тетю?

— Только после смерти родителей стали приезжать на каникулы. Эмили к этому времени осталась совсем одна, они и Бэлла были единственными родственниками.

— Бэлла?

— Да, дочь Арабэллы. Довольно глупая девушка, на несколько лет старше Терезы. Хотя Бэлла ничего из себя не представляла, но вышла замуж за человека с университетским образованием, правда, за иностранца, грека по национальности. Он доктор. Внешности непривлекательной, но с хорошими манерами. Для бедняжки Бэллы и такой муж настоящая находка.

— Супружество счастливое?

Мисс Пибоди прикусила губу.

— Трудно говорить о чужой семье! Впрочем, кажется, они счастливы. Двое детей. Живут в Смирне.

— Но сейчас в Англии, не так ли?

— Да, приехали в марте, а скоро вроде бы собираются назад.

— Мисс Арунделл любила свою племянницу?

— Вы говорите о Бэлле? О, едва ли. Уж очень та глуповата.

— А как относилась мисс Арунделл к мужу племянницы?

— Как к иностранцу…

Пуаро кашлянул.

— Говорят, мисс Эмили оставила хорошее наследство. Мисс Пибоди поудобнее устроилась в кресле.

— Да, оказалось, что она довольно богата. Старик генерал Арунделл оставил очень маленький доход. Часть капитала снова вложили в дело и получили неплохую прибыль. Томас и Арабэлла взяли свои доли, когда отделились от семьи. После того как Матильда умерла, ее деньги поделили Эмили и Агнесса, а по смерти последней все осталось Эмили. Она тратила очень мало, поэтому сумела кое-что накопить, а Лоусон, компаньонка, теперь получила все!

— Разве это вас не удивило?

— Сказать по правде, да! Эмили всегда заявляла, что после ее смерти деньги будут разделены между племянницами и племянником. Это вполне естественно. Какая-то часть слугам, а все остальное Терезе, Чарльзу и Бэлле. Не представляете, что здесь делалось, когда стало известно, что перед кончиной хозяйка написала новое завещание, передав все мисс Лоусон.

— Новое завещание появилось перед смертью?

Мисс бросила на Пуаро быстрый взгляд:

— Думаете о чьем-то влиянии? По-моему, этого не было. У бедняжки Лоусон ни ума, ни воли. Казалось, она сама поражена таким оборотом дела.

— Кто-нибудь оспаривал завещание?

— Тереза советовалась с адвокатом. Пыталась что-то сделать. И меня звали в свидетели, но ничего не удалось.

Сыщик изменил тему:

— Говорят, мисс Арунделл занималась спиритизмом?

Мисс Пибоди внимательно посмотрела на Пуаро:

— Если вы думаете, что дух Джона Арунделла вернулся и приказал дочери оставить деньги Минни Лоусон, то ошибаетесь. Эмили не было дурой, вовсе не походила на других в этом отношении. Например, на сестер Трипп. Вы видели их?

— Нет.

— А встретили бы, так поняли, насколько они глупы. Эти женщины верят всему. Так же и Минни Лоусон.

Пуаро снова попытался переменить предмет разговора:

— Предполагаю, вы хорошо знаете молодого Чарльза Арунделла. Что это за человек?

— Красивый бездельник, и всегда в долгах. Вечно окружен женщинами. Совсем не похож на Томаса. Тот был скромным и старомодным, воплощение честности.

А здесь вмешалась другая кровь. Чарльз за шиллинг или два способен на подлость, никакой морали.

— А его сестра?

— Тереза? Это экзотическое существо, необычная девушка. Она помолвлена с местным доктором. Да вы, наверное, его видели?

— Доктор Дональдсон?

— Вот именно. Говорят, очень сведущий врач. Я бы, будучи молодой, никогда такого не выбрала. Но Тереза знает, что делает. Она далеко не наивна.

— Дональдсон не бывал у мисс Арунделл?

— Иногда приезжал, когда доктор Грейнджер отсутствовал.

— А во время последнего приступа болезни не был?

— Не знаю.

— Мисс Пибоди, вы невысокого мнения о нем как о враче?

— Не совсем так. Возьмем пример: в давние времена, если ребенок объедался зелеными яблоками, получалось разлитие желчи, врач так и называл заболевание, потом отправлялся домой и посылал вам несколько пилюль из своей аптечки. А в наши дни то же самое заболевание именуется сложным латинским названием, рекомендуют соблюдать диету, выписывают те же лекарства, но в красивых упаковках, стоящих в три раза дороже! Дональдсон принадлежит к этой школе, и молодые матери верят им больше.

— А что, есть какой-нибудь особый метод лечения?

— Да, серотерапия, сывороточное лечение. Думаю, что называю правильно. Больной получает определенное количество инъекций, независимо от того, как он их переносит.

— Значит, доктор Дональдсон специализируется на каком-то особом заболевании?

— Не спрашивайте больше, я знаю, что он обычный терапевт. А ему хотелось бы работать в Лондоне, но для этого нужны деньги, он же совсем не имеет средств.

В какой-то миг недовольство промелькнуло в глазках старухи. Заметив это, Пуаро поднялся:

— Больше не могу отнимать у вас время, мисс. Очень благодарен вам за любезность.

— Сообщите, когда напишете книгу, прочту с большим интересом…

Последнее, что мы услышали, уходя, иронический смешок хозяйки.

— А теперь что нам делать? — спросил Пуаро, когда мы сели в машину.

— Давайте выпьем чаю.

— Чаю, Гастингс? Что за мысль! Напрасная трата времени.

— Уже половина шестого, что-нибудь горячее необходимо.

— Постоянно чай у вас, англичан. Нет, мой друг. В книге правил этикета я прочел, что дневные визиты совершают до шести часов. У нас осталось только полчаса…

— К кому мы поедем?

— К сестрам Трипп.

— Собираетесь писать о спиритизме? Или все-таки о жизни генерала Арунделла?

Адрес был известен. Дом выглядел живописным, но очень старым. Девочка лет четырнадцати-пятнадцати открыла дверь и, прижавшись к стене, пропустила нас внутрь. Обстановка была довольно богатой: большой открытый камин, старинная мебель под дуб. На стенах много фотографий.

Девочка, впустившая нас, что-то пробормотала и скрылась, а голосок ее отчетливо был слышен на верхнем этаже:

— Двое мужчин хотят видеть вас, мисс. Женщина лет пятидесяти спустилась по лестнице и довольно грациозной походкой направилась в нашу сторону. На ней было легкое муслиновое платье какого-то странного фасона.

Пуаро шагнул вперед и завел самый любезный разговор:

— Простите, что отнимаю время, мисс, но мне необходимо видеть одну женщину, а она уехала из городка. Говорят, вы знаете ее адрес.

— О ком вы спрашиваете?

— О мисс Лоусон.

— Конечно, Минни Лоусон — наша ближайшая подруга. Садитесь, мистер… Как ваше имя?

— Пуаро. А это мой друг, капитан Гастингс.

— Садитесь здесь. Пожалуйста, без стеснения. Вам будет удобно? Дорогая Минни Лоусон… О, а вот и моя сестра… — К нам пришла вторая дама. Она была одета в платье из клетчатой бумазеи, больше пригодное для девушки лет семнадцати. — Моя сестра Изабель. А это мистер Пуаро и капитан Гастингс. Джентльмены — друзья Минни Лоусон.

Мисс Изабель Трипп в восторге сжала руки:

— Как великолепно! Дорогая Минни! Вы видели ее недавно?

— Нет, не встречал уже несколько лет. Мы совсем потеряли связь друг с другом. Я путешествовал. Вот почему был удивлен и обрадован свалившейся на нее удачей.

— Да, действительно, Минни — редкая душа, такая простая и искренняя.

— Джулия!.. — вдруг вскрикнула Изабель.

— Да, милочка?

— Как необыкновенно! Ты помнишь, что в прошлый сеанс настойчиво повторялась буква П. А наш гость имеет фамилию на эту букву — Пуаро…

Обе дамы смотрели на Пуаро в немом изумлении и восторге.

— Спиритические указания всегда правдивы. Вы интересуетесь оккультными науками, мистер Пуаро? — спросила мисс Джулия.

— У меня небольшой опыт в этом отношении, мисс, но, подобно другим, путешествующим по Востоку, я соприкасался со многим, что не могу объяснить.

— В ваших словах настоящая правда, — заметила Джулия.

— Восток — родина мистицизма и оккультных наук, — пробормотала Изабель.

Путешествия моего друга по Востоку состояли, как мне известно, в единственной поездке в Ирак, которая продлилась, может, несколько недель. А по его рассказам можно подумать, что он всю жизнь провел в джунглях или на восточных базарах в тайных беседах с факирами, дервишами и магараджами. Насколько мне удалось понять, обе дамы были вегетарианками, теософками, спиритуалистками и обожали любительские фотографии.

Пуаро решил, что вступительная часть закончена.

— Полагаю, что главной темой ваших последних разговоров была мисс Арунделл?

Сестры переглянулись и заговорили, перебивая друг друга:

— Да! В тот день, когда мы были у нее, произошло невероятное: ночь, мы трое около кровати… И вдруг видим совершенно отчетливо сияние, нимб вокруг головы мисс Арунделл…

— Это было какое-то светящееся облако. Разве не так, Изабель?

— Совершенно точно, свет окружал голову мисс, которая оказалась как бы в ореоле. Это знак, что она переходит в другой мир.

— Необыкновенно! В комнате было темно? — спросил Пуаро с соответствующим выражением в голосе.

— В темноте свечение особенно заметно, вечер был совсем теплый, даже не зажигали камина.