— У меня нет никаких сомнений насчет того, что там произошло. Мисс Виттейкер попыталась все подстроить так, чтобы старая леди подписала завещание, не зная об этом. Племянница подложила его старушке в куче отчетов о подоходном налоге, в надежде, что тетушка подпишет его, не читая. Думаю, это наверняка было именно завещание. Я не слышал, чтобы какой-либо еще документ требовал обязательного заверения двумя свидетелями при условии присутствия обоих этих свидетелей и завещателя.

— Именно! А раз мисс Виттейкер пришлось привлечь в качестве свидетелей двух служанок, значит, сама она не могла выступать в роли свидетельницы. Это говорит о том, что завещание было составлено в ее пользу.

— Несомненно. Не стоило затевать такие хлопоты, чтобы в результате саму себя лишить наследства.

— Но тут возникает трудность иного рода. Будучи ближайшей родственницей старой леди, мисс Виттейкер в любом случае должна была автоматически унаследовать все то, что могла завещать ей тетушка. В общем-то, так потом и случилось. Почему же Мэри Виттейкер так переживала из-за этого завещания?

— Может быть, как мы уже говорили, она боялась, что мисс Доусон передумает, и хотела заручиться заранее составленным завещанием… Нет, все не то.

— Вот именно, потому что после подписания второго завещания первое все равно стало бы недействительным. Кроме того, когда старая леди через некоторое время послала за своим поверенным, мисс Виттейкер не стала чинить к этому никаких препятствий.

— По словам сестры Форбз, она особо беспокоилась о том, чтобы у тетушки в любой момент была возможность встретиться с поверенным.

— На фоне того недоверия, какое мисс Доусон питала к племяннице, действительно кажется странным, что старушка не завещала свои деньги кому-нибудь другому. Тогда мисс Виттейкер была бы заинтересована в том, чтобы тетушка прожила как можно дольше.

— Я не думаю, что старая леди действительно не доверяла мисс Виттейкер. Во всяком случае, не до такой степени, чтобы бояться покушения с ее стороны. В тот раз мисс Доусон просто разволновалась и сказала больше, чем думала на самом деле. Со всеми такое случается.

— Да, но она явно ожидала, что за этим последуют и другие попытки заставить ее подписать завещание.

— Почему ты так решил?

— А разве ты забыл про доверенность на право подписи? Старая леди, несомненно, все продумала и решила, что лучше будет уполномочить мисс Виттейкер самостоятельно подписывать все бумаги от имени хозяйки дома. Таким путем мисс Доусон надежно застраховалась от любых фокусов с документами со стороны племянницы.

— Ну конечно. Какая сообразительная старушка! Что за досада для мисс Виттейкер! И это — результат долгожданного визита поверенного, на который возлагались такие надежды. Вот ведь разочарование! Вместо ожидаемого завещания — палка в колеса, да еще вставленная столь ловко!

— Это так. Но перед нами по-прежнему стоит проблема, зачем ей вообще понадобилось завещание.

— Верно.

Некоторое время оба джентльмена курили свои трубки в полном молчании.

— Несомненно, тетушка хотела, чтобы ее деньги перешли прямиком к Мэри Виттейкер, — наконец заметил Паркер. — Старая леди так часто уверяла ее в этом. Кроме того, я склонен предположить, что мисс Доусон была честной и совестливой старушкой. Наверняка она помнила о том, что по сути это деньги семейства Виттейкер, которые перешли к ней через голову преподобного Чарльза или как бишь его звали.

— Это так. Значит, осталась только одна причина, которая могла предотвратить такое развитие событий, и эта причина — блудный сын! Старая, любимая романистами история о пропавшем наследнике!

— О Боже, ты прав! Черт побери, какие мы идиоты, что сразу об этом не подумали. Наверное, Мэри Виттейкер дозналась, что у мисс Доусон остался какой-то более близкий родственник, который загребет весь куш. Возможно, мисс Виттейкер боялась, что если тетушка об этом узнает, то разделит деньги между ними или вообще ничего ей не оставит. А Может быть, племянница просто отчаялась втолковывать старой леди, в чем суть дела, и ухватилась за мысль о том, чтобы тетушка подписала завещание в пользу Мэри, сама того не зная.

— Ну и мозги у тебя, Чарльз! Или другой вариант: мисс Доусон все прекрасно знала, хитрюга этакая, и нарочно решила умереть без завещания, оставив все другому родственнику. Этим она отплатила бы мисс Виттейкер за ее назойливость и нетерпение по поводу наследства.

— Если так, то мисс Доусон заслужила все, что с ней произошло, — довольно злобно отметил Паркер. — Она ведь выдернула бедняжку с работы, поманив ее обещанием оставить ей свои деньги.

— Молодой даме был бы урок: нехорошо быть такой расчетливой, — парировал Вимси с беззаботной жестокостью человека, никогда в жизни не знавшего денежных затруднений.

— Но если эта блистательная идея верна, — продолжал Паркер, — она сводит на нет твою гипотезу об убийстве, не так ли? Ведь в этом случае Мэри должна была сделать все, чтобы ее тетушка прожила как можно дольше. Это дало бы мисс Виттейкер надежду на то, что старая леди все-таки передумает и напишет завещание.

— Согласен. Черт бы тебя подрал, Чарльз! Я, как никогда, близок к тому, чтобы проиграть свое пари. Для нашего друга, доктора Карра, это тоже будет тяжкий удар. Я-то надеялся отстоять его репутацию и ввести доктора обратно в Лихэмптонское общество под звуки деревенского оркестра сквозь триумфальную арку с сияющей надписью «Добро пожаловать, отважный правдолюбец!», составленной из красно-бело-синих лампочек. Ну да ничего. Лучше проиграть пари, но узреть свет истины, чем купаться в золоте, пребывая во тьме невежества. Постой-ка! А может быть, Карр все-таки прав? Может быть, я просто неверно определил убийцу? Ага! Я вижу, что на сцене появляется новая, еще более зловещая фигура, новый претендент на наследство, предупрежденный своими сообщниками…

— Какими сообщниками?

— Не будь таким придирой, Чарльз. Сестрой Форбз, например. Я не удивлюсь, если узнаю, что она подкуплена. На чем я остановился? Я бы попросил меня не перебивать.

— Предупрежденный своими сообщниками, — подсказал Паркер.

— Ах, да! Предупрежденный своими сообщниками, что мисс Доусон якшается с адвокатами, что ее склоняют к составлению завещания и так далее, злодей приказывает сообщникам убрать старушку, пока она не успела наделать глупостей.

— Да, но каким образом?

— При помощи одного из тех экзотических ядов природного происхождения, которые убивают за доли секунды и которые не в силах выявить самый искусный химик. Об этих ядах прекрасно осведомлен даже самый захудалый сочинитель мистических романов. Такие ерундовые вопросы меня не смутят.

— А почему этот гипотетический джентльмен до пор не заявил о своих правах на наследство?

— Он выжидает. Его напугал шум, поднявшийся круг смерти старой леди. Теперь злодей залег на дно и ждет, когда улягутся страсти.

— Ему будет не так-то легко отобрать наследство у мисс Виттейкер, после того как она уже вступила во владение им. Факт владения — это девять десятых законных прав.

— Я знаю, но ведь злодей будет ссылаться на то, что в момент смерти мисс Доусон он якобы был вне пределов досягаемости и всего лишь несколько недель назад прочел о ней в газете, в которую ему завернули банку консервированного лосося. И вот, бросив свою ферму, находящуюся в какой-нибудь N-ской глуши, он помчался сюда, спеша возвестить, что он и есть пропавший без вести кузен Том… О великий Скотт! Какие ассоциации!

Вимси опустил руку в карман и извлек оттуда письмо.

— Вот это мне доставили сегодня утром перед самым уходом. Столкнувшись на пороге с Фредди Арбатнотом, я сунул письмо в карман, не успев его как следует прочитать. Но, по-моему, там как раз что-то было про некоего кузена из какой-то глухомани. Сейчас посмотрим.

С этими словами Вимси развернул письмо, написанное круглым старомодным почерком мисс Климпсон. Письмо было украшено таким количеством подчеркиваний и восклицательных знаков, что напоминало учебное упражнение в нотной записи.

— О Боже! — произнес Паркер.

— Да, это даже хуже обычного. Наверняка там содержится что-то отчаянно важное. К счастью, письмо довольно короткое.


«Дорогой лорд Питер,

сегодня утром я узнала нечто, что может оказаться весьма интересным для вас, и потому спешу сообщить вам об этом! Если вы помните, ранее я упоминала, что служанка миссис Бадж — сестра нынешней служанки мисс Виттейкер. Так вот!!! Сегодня вечером тетушка обеих девушек нанесла визит служанке миссис Бадж и была мне представлена (естественно, что, будучи жилицей миссис Бадж, я вызываю в городке всеобщий интерес, причем, помня о ваших инструкциях, я поощряю его в такой мере, что при других обстоятельствах сочла бы это невозможным!!).

Оказалось, что упомянутая тетушка близко знакома с бывшей домоправительницей мисс Доусон, то есть с той, которая служила в этом доме до девиц Готобед. Сама тетушка — весьма представительная особа в капоре, с крайне неприступным выражением лица. Она показалась мне женщиной недоброжелательной и склонной к осуждению. Однако продолжим! Когда разговор зашел о смерти мисс Доусон, тетушка — ее фамилия Тимминс — казала, поджав губы: «Меня нисколько не удивляет, мисс Климпсон, что в этой семье разыгрываются столь неприятные скандалы. У них же совершенно невозможные родственники! Вы ведь помните, миссис Бадж: я даже была вынуждена уволиться после того, как в доме появился один совершенно фантастический субъект, который назвался кузеном мисс Доусон». Естественно, я спросила, кто бы то мог быть, постольку я ничего не слышала о других родственниках. Мисс Тимминс объяснила, что это был мерзкий, грязный негритос (!!!), который в одно прекрасное утро явился в дом, причем в одеянии священника!!! — и послал ее, то есть мисс Тимминс, к мисс Доусон, доложить последней, что приехал ее кузен Аллилуйя!!! Мисс Тимминс, волей-неволей, как она выразилась, пришлось провести его наверх, в такую опрятную, чистую гостиную! По ее словам, мисс Доусон действительно опустилась до того, чтобы лично принять «эту тварь», хотя, по правде говоря, его следовало выгнать вон вместе со всеми его «черными делами»(!). Более того, в довершение скандала, мисс Доусон пригласила его отобедать «с ней и ее племянницей», на которую, как сказала мисс Тимминс, «…этот отвратительный арап выкатил свои страшные глазищи». Мисс Тимминс уверяла, что от этого у нее «желудок просто наизнанку вывернуло» (это ее подлинные слова, и я надеюсь, что вы простите мне такую цитату — насколько я знаю, данная часть тела в наше время часто упоминается даже в хорошем (!) обществе). Как выяснилось, мисс Тимминс отказалась готовить обед для бедного негра (в конце концов, негры — тоже Божий твари; мы сами вполне могли бы родиться неграми, если бы Господь, в Его бесконечной доброте, не наградил нас белым цветом кожи!) — и немедленно покинула дом мисс Доусон!!! В силу этого она, как ни печально, не смогла рассказать нам ничего о том, как развивался дальше этот поразительный инцидент! Как бы то ни было, мисс Тимминс утверждает, что у «негритоса» была визитная карточка, на которой стояло имя, «Преподобный А. Доусон», и адрес (где-то за границей).