Патриция Хайсмит - Бестолочь

Появилась Клавдия:

— Мистер Стакхаус, будете вы с миссис Стакхаус обедать?

Обычно она приглашала их к столу по-другому. Уолтер понял — она слышала, как Клара вопила в спальне.

— Будем, Клавдия,— ответил он.— Схожу позову ее.

Когда они завтракали, позвонили в парадную дверь. Клавдия была на кухне, поэтому он сам пошел открыть. Принесли телеграм­му для Клары. У него возникло предчувствие, что это от ее матери. Клара пробежала телеграмму глазами.

— Мать умирает,— сообщила она.      Телеграфировал врач.

Уолтер прочитал телеграмму. У ее матери случился еще один удар, она протянет не больше полутора суток.

Лучше всего отправиться самолетом,— посоветовал он.

Клара встала, отодвинув стул.

— Ты же знаешь, что я ни за что не полечу.

Уолтер знал: Клара боится самолетов.

— По крайней мере, хоть решила поехать,— заметил Уолтер, проходя за ней в холл. Ей нужно было куда-то успеть к девяти, а для этого требовалось выйти из дома пораньше.

— Конечно. Придется решить кое-какие финансовые вопросы, за эти годы она все запустила,— заявила Клара раздраженным тоном. Она собрала бумаги со столика в холле и сложила в кар­тонную папку, которую всегда брала с собой, отправляясь по де­лам.

— Как некстати твоя машина вышла из строя,— сказал Уол­тер.

— Еще бы! Из-за этого поездка обойдется дороже.

— Хочешь — возьми мою,— предложил Уолтер, улыбаясь угол­ками губ.

— Она понадобится тебе самому.

— Только сегодня и завтра. C субботы она мне не нужна.

Утром в субботу Уолтер улетал в Неваду.

— Оставь машину себе,— сказала Клара.

Уолтер затянулся сигаретой.

— Когда думаешь выехать?

— Сегодня ближе к вечеру. У меня на службе одно дело, ко­торое нужно закончить, и никакая мать мне не помешает.

— Попробую тебе позвонить. Когда это лучше сделать?

— Зачем?

— Узнать, когда ты уезжаешь! Вдруг понадобится помочь,— нетерпеливо произнес он, досадуя на самого себя. Какого черта он лезет ей помогать?

— Ну, если тебе так уж нужно, позвони около двенадцати.— Она выглянула в окно, как раз когда показался большой «пак­кард» Филпотов.— А вот и Роджер. Мне пора. Клавдия! Будьте добры, выложите на постель мое серое платье и зеленый костюм, я потом сама упакуюсь. Дома буду где-то от трех до четырех.

И она отбыла.

В двенадцать Уолтер позвонил Кларе на работу. Она сообщила, что решила ехать автобусом, который отходит от автовокзала на 34-й улице в 5.30.

— Автобусом! — воскликнул ,Уолтер.— Ты вымотаешься, это же сколько часов ехать!      

— До Гаррисберга всего пять часов, Поезда ходят, очень не­удобно. А сейчас мне нужно спешить, Уолтер, в половине первого у меня встреча .за ленчем в Локаст Валли. До свидания.

Уолтер сердито бросил трубку. Он ослабил воротничок и услы­шал, как отлетевшая пуговица пару раз подпрыгнула на пробковом паласе. Скорее всего, он приедет туда ее проводить, но окажет ей эту любезность против воли. На самом деле ему было нужно выяснить кое-что, о чем он собирался спросить ее до отлета в Рино. Например, как она намерена поступить с домом? Дом, разумеется, принадлежит ей. Но, если подумать, ему-то в этом какой интерес? Кто-кто, а уж она сумеет о себе позаботиться.

Он подтянул узел галстука, провел расческой по волосам и выз­вал звонком Джоун — требовалось написать несколько писем. Джоун не появилась, и Уолтер сообразил, что у нее перерыв на ленч. Он сам взялся за письма, но тут вошла Джоун с двумя бу­мажными пакетами в руках.

— Я принесла вам поесть,— объявила она,— а то бы вы так и сидели голодный, честное слово. Мое доброе дело на сегодня.

— Что ж, спасибо,— ответил удивленный Уолтер. Оказывать ему личные знаки внимания вроде этого было не похоже на Джоун. Он полез в карман: — Сколько я вам должен?

— Нисколько, я вас угощаю.— Она переложила из пакетов к нему на стол сандвич и пластмассовый сосуд с кофе.— Мистер Стакхаус, я не знаю, что тут происходит между вами и мистером Кроссом, мне только хотелось сказать: если вы подумываете уйти или устроиться в другую фирму, я надеюсь, вы сможете взять ме­ня с собой. А жалованье пусть будет любое.

Уолтера это так тронуло, что он застеснялся. Фирма поразитель­но легко разрешила ему взять полуторамесячный отпуск. Как предполагал Уолтер, за эти полтора месяца Кросс выберет время сообщить, что ему вообще не нужно возвращаться в фирму. Кросс дал понять, что знает о планах Уолтера и Дженсена уйти из фирмы, а еще накануне заявил Уолтеру, что не удовлетворен его работой.

Что ж, перемены возможны,— ответил Уолтер.— То есть, как я надеюсь, они уже происходят. Если я не вернусь, то буду держать с вами связь.

— Прекрасно.— На круглом лице Джоун появилась улыбка.

— Но на работе никому ни слова, прошу вас.

— Что я, не понимаю! Надеюсь, у вас все выгорит, мистер Стакхаус.

— Спасибо, — улыбнулся Уолтер.

Как только Дик вернулся с ленча, Уолтер пошел к нему спро­сить, много ли, по его мнению, знает Кросс об их планах. Вместо ответа Дик рассказал, что Кросс заявил ему о недовольстве ра­ботой Уолтера, которому, как он считает, не хватает рвения. Дик попросил Уолтера взять себя в руки и приналечь на работу, пока они еще не распрощались с фирмой.

— Да я бы хоть завтра с ней распрощался и больше не вспом­нил,— ответил Уолтер.

Дик поморщился от его слов.

Уолтер вышел, закрыв за собою дверь.

На автовокзал он приехал в четверть шестого и сразу увидел Клару — она прохаживалась у газетного киоска. На ней был но­вый свободного покроя костюм из зеленого твида.

— Да, вот еще что,— выпалила она, не успел он подойти,— завтра машина будет готова, так не вздумай доплачивать за хромирование переднего бампера, это входит в стоимость ремонта, что бы там ни говорил старший мастер.

Уолтер поднял ее синий чемодан, но ей вдруг срочно понадо­билось отойти что-то выяснить в окне справок. Уолтер ждал, не сводя с нее взгляда.

— Сколько ты думаешь пробыть в Гаррисберге? — спросил он, когда она возвратилась.

— Недолго, должна вернуться в субботу. Или завтра вечером.

Она казалась оживленной и улыбалась, но, когда подняла на него глаза, он увидел, что в них стоят слезы, и поразился.

— А если она умрет? — спросил он.— Разве ты не останешься на похороны?

Нет.

Клара наклонилась, балансируя на тоненьком каблучке, и, при­подняв другую ногу, отлепила от каблука клочок бумаги. Инстинк­тивным жестом она в поисках равновесия протянула Уолтеру руку. Он ее поддержал.

Прикосновение ее пальцев пробудило в нем смешанные чувст­ва — удовольствие, ненависть и какую-то безнадежную нежность, которую он в себе подавил, едва успев распознать. В эту прощаль­ную минуту ему вдруг захотелось ее крепко обнять, а потом от­толкнуть.

— И еще одно,— произнесла она, вытащив из кармана костюма и вручив ему сложенный листок,— этим двоим мне нужно было завтра звонить. Ты только позвони миссис Филпот и продиктуй номера, а там уж она сама справится.

Она опустила голову, натягивая черную кожаную перчатку, и Уолтер заметил, как на перчатку капнула слеза.

Он с тревогой следил за ней, не понимая, то ли она действитель­но переживает из-за матери, то ли дело в чем-то другом.

— Позвони, как доберешься. Звони в любое время.

— Разве ты не рад, что избавляешься от меня на двое суток раньше? И нечего зубами скрипеть. Взял бы лучше Элли с собой в Рино.

Она внимательно на него посмотрела и улыбнулась злой выму­ченной улыбкой, словно задумала все это с ведьмовским расче­том, словно ей наперед было известно, что ему никогда не бывать с Элли, что ему никогда не знать счастья на этом свете.

Она направилась к автобусам, Уолтер с чемоданом пошел следом. Он сжимал ручку чемодана и жалел, что ему не хватает пороха обрушить его ей на голову. Он сунул чемодан к багажу других пассажиров, отбывающих рейсом Нью-Йорк — Питсбург.

— Вид у тебя что-то нерадостный,— весело заметила она.

Уолтер посмотрел на нее со слабой улыбкой, впитывая ее слова. Если возненавидеть ее как следует, подумалось ему...

— Где автобус делает остановки в пути? — вдруг спросил он.

— Остановки? Не знаю. Вероятно, только одну, в Аллента­уне.— Она оглянулась все с той же безумной, застывшей улыб­кой.— Пожалуй, пора садиться.

Поднявшись по ступенькам в автобус, она пошла по проходу, выглядывая свое место, и заняла кресло в задней части салона, не у окна. Оттуда она улыбнулась ему и помахала рукой. Уолтер приподнял руку в ответ. Он глянул на часы — до отхода автобуса оставалось пять минут; он резко повернулся и прошел в зал ожи­дания. Ему страшно захотелось выпить, но он с ходу миновал бар и вышел на улицу.

Машину он оставил на стоянке в двух кварталах к западу от автостанции. Вырулив со стоянки, он повернул на восток. Маши­ны шли сплошным потоком. Какой-то автобус выехал на проспект, направляясь к югу. Он не смог разглядеть, тот или не тот. Сох­раняя спокойствие, он прополз немного вперед в общем потоке, снова застрял и зажег сигарету. Тут прямо перед ним автобус Нью-Йорк — Питсбург свернул на Десятую авеню, он успел даже заметить в нем Клару.

Когда дали зеленый свет, Уолтер повернул направо и поехал за автобусом. Тот двигался к центру города в направлении тунне­ля Холланд; Уолтер держался следом — до туннеля и сквозь тун­нель.

Доеду до Ньюарка, подумал он, развернусь и отправлюсь домой. А в Ньюарке — Мельхиор Киммель. Можно будет разок проехать мимо его книжной лавки. Она, возможно, еще будет открыта. И заказанная книга, возможно, уже пришла.

Но он, не останавливаясь, проследовал через Ньюарк за серым автобусом, напоминающим своей формой огромный хлебный батон. Когда один раз красный свет светофора отсек его от автобуса и тот на несколько секунд скрылся из вида, повернув за угол, Уолтер чуть с ума не сошел.