— Да, сэр.

— Какое?

— Фезерфарм.

— Какой его основной компонент или один из основных?

— Мышьяк.

— Мышьяк годится для обработки птичьих перышек или меха животных?

— В комбинации с другими веществами, которую я предложил, он весьма эффективен. Предохраняет чучела от моли и прочих вредителей, перья и мех не выпадают.

— В состав фезерфарма входят и другие вещества?

— Да, конечно. Очень многие.

— А теперь я собираюсь спросить у вас, мистер Хоббс, не было ли у вашей фирмы два года назад неприятностей, которые можно назвать нечестной конкуренцией?

— Были.

— Что в связи с этим предприняла фирма?

— У нас появились обоснованные подозрения, что один из наших препаратов скупают оптовики и перепродают розничным торговцам, которые заменяют наши этикетки на упаковке и пускают баночки в продажу в качестве конкурирующего продукта.

— Можно ли этим заниматься с выгодой для себя?

— Некоторые оптовики только этим и занимаются.

— Приняли ли вы какие-нибудь меры, чтобы исправить положение вещей?

— Да, сэр. '

— Что вы сделали?

— Мы стали добавлять совершенно незаметный химический элемент в некоторые товары, изготовляемые нашей фирмой.

— С какой целью?

— Чтобы иметь возможность прямо на месте установить, наш ли это продукт или нет. Могу добавить, что это делается довольно часто компаниями, которые выпускают препараты с неизвестным составом. Посторонний компонент добавляется в ничтожно малых количествах, потом продукцию можно подвергнуть спектральному анализу, ну и наличие линий постороннего элемента является своеобразной лакмусовой бумажкой, которая доказывает, что мы имеем дело с нашей продукцией.

— И вы точно так же поступили с фезерфармом? — Да.

— А теперь, возвращаясь к кускам тарелки, которую лейтенант Трэгг представил в качестве вещественного доказательства обвинения, произвели ли вы спектральный анализ остатков пищи, присохшей к тарелке?

— Да, мы соскоблили немного этой твердой массы и произвели обычный и спектральный анализ ее состава. Приправа, приставшая к внутренней стороне тарелки, содержала много фезерфарма.

— Можете приступить к перекрестному допросу, советник, — сказал Дру.

— Вы все еще продолжаете добавлять этот элемент в состав препарата, который продается под названием фезерфарм? — спросил Мейсон.

— Нет, сэр.

— Когда вы отказались от этого?

— Месяцев шесть назад, когда инцидент был исчерпан, наши так называемые конкуренты были уличены и прекратили свою противозаконную деятельность. Вы понимаете, что этот дополнительный элемент не имеет совершенно никакого отношения к свойствам препарата. Он только дает нам возможность, в случае необходимости, быстро произвести анализ.

— Понимаю. Насколько мне известно, это часто практикуется изготовителями, когда им нужно как-то отметить свою продукцию.

— Вы правы, это делается очень часто.

— Благодарю вас, у меня больше нет вопросов, — сказал Мейсон.

Дру объявил:

— Я намерен вызвать Томаса Джаспера в качестве следующего свйдетеля.

Джаспер, сутуловатый человек с добрыми серыми глазами и веселыми складками в уголках губ, поднялся на место для свидетелей, назвал свое имя, возраст (пятьдесят семь лет) и род занятия: руководитель хобби-магазина.

— Какого рода хобби вы имеете в виду?

— В первую очередь три вида хобби. Это коллекционирование редких монет, почтовых марок и обеспечение всем необходимым любителей-таксидер-мистов.

— Учитывая профиль вашего магазина, скажите, знакомы ли вы с препаратом, называемым фезерфармом?

— Да, мы продаем его довольно много. Фактически, его можно достать только в нашем магазине.

— Знаете ли вы обвиняемую Селму Энсон?

— Да, конечно. У миссис Энсон имеется, вернее сказать, имелся счет в нашем магазине.

— Продавали ли вы когда-нибудь ей препарат, называемый фезерфармом?

— О да.

— Сколько раз?

— Я бы сказал, раз пять или шесть.

— Вам известно, когда умер ее супруг?

— Да. Я, конечно, не могу с ходу сообщить точную дату, но я звонил ей тогда, выражал мое сочувствие.

— Покупала ли она фезерфарм после смерти мужа?

— Не припомню этого. И в книгах нет соответствующих записей. Если и покупала, то за наличные, но, насколько я помню, она перестала приобретать все, что связано с таксидермией, в том числе и фезерфарм, я тогда еще решил, что ей наскучило ее прежнее хобби.

— Благодарю вас, — сказал Дру, — можете приступить к перекрестному допросу, мистер Мейсон.

— Вопросов не имею, — сказал адвокат.

— Может быть, мне будет предоставлена возможность посоветоваться с лейтенантом Трэггом? — спросил Дру. — На это потребуется совсем немного времени. Полагаю, что тогда мы сможем быстрее закончить дело. До сего момента мы без задержки продвигались с расследованием.

— Я как раз хочу поздравить обоих советников с тем, что разбирательство проходит в хорошем темпе, без излишних проволочек, — сказал судья.

— Суд объявляет перерыв. Сколько еще у вас свидетелей, господин прокурор?

— Двое или трое. Я хочу предъявить страховой полис, затем выслушать показания токсиколога и патологоанатома, производившего вскрытие. Надеюсь, мы сумеем закончить сегодня, если не будет слишком длительного перекрестного допроса. Что касается моего допроса, он будет кратким.

— Это было бы превосходно, — сказал судья. — Суд объявляет пятнадцатиминутный перерыв.

Присутствующие поднялись с мест и молча наблюдали за тем, как судья Краудер величественно удалялся из зала.

И тут Мейсон почувствовал, как его кто-то дернул за рукав.

Раздался прерывающийся от сильного волнения голос Дафны Арлингтон:

— Мистер Мейсон, ох, мистер Мейсон!.. Мне необходимо с вами немедленно переговорить. Это ужасно важно!

Мейсон повернулся к Селме Энсон:

— Оставайтесь на месте. Делла, ты тоже подожди вместе с ней. Смотрит, чтобы она не вздумала делать каких-либо заявлений прессе и вообще. Хорошо, Дафна, идемте в приемную, там можно спокойно поговорить.

Мейсон провел девушку по длинному коридору в совершенно пустое сейчас помещение. Он видел, что Дафна с трудом удерживает слезы, но по дороге ни о чем ее не спрашивал.

Когда они сели близко друг к другу, девушка торопливо заговорила:

— Случилось именно то, чего я так боялась. И самое страшное, что мы не в состоянии доказать, что все это подстроено… То самое, о чем вы говорили в прошлый раз… Чистая работа. Какой кошмар!

— Успокойтесь, возьмите себя в руки и расскажите подробно, что все-таки произошло. И помните, безвыходных положений не бывает, если только трезво оценить обстановку. Главное — не паниковать.

— Они подсунули фактически убийственную для Селмы улику и подстроили таким образом, что обнаружил ее дядя Ди.

— Как все было?

— Джордж Финдлей спросил у дяди Ди, уверен ли он, что полиция действительно по-настоящему осмотрела всю беседку, не стоит ли им все там хорошенько проверить, а заодно перенести гриль в другое место и осуществить полную перестановку, чтобы избавиться от тяжких воспоминаний. Последнее предложение показалось дяде Ди заманчивым, он пошел в беседку, чтобы все спланировать, найти для каждой вещи наиболее подходящее место. Уж не знаю по чьей инициативе, только он заглянул в шкафчик под раковиной и в самом дальнем углу заметил какой-то неизвестный предмет. Естественно, дядя вытащил его оттуда. Это была до половины заполненная баночка фезерфарма. Вы сами видите, что это означает… У Селмы совершенно не было никаких причин ее приносить к нам в дом, когда у нас намечалось семейное барбекю. Конечно, она будет твердить, что приобретала этот предмет для того, чтобы сохранять оперение птиц, из которых она делала чучела. Но как ей удастся объяснить, чего ради она захватила с собой баночку фезерфарма, идя в гости на барбекю, и спрятала ее в дальнем темном углу шкафчика под раковиной? Я-то прекрасно понимаю, что либо один Джордж Финдлей, либо вместе с Милдред специально раздобыли эту баночку и подбросили ее в нашу беседку, а потом задурили голову дяде. Ди, так что он ее там нашел… И хотя я не специалист в подобных делах, но понимаю, что в дополнение ко всем остальным материалам обвинения эта «улика» погубит несчастную Селму, а вместе с ней и дядю. Что прикажете ему делать, как поступить? Он должен либо сам пойти на преступление, скрыв такое важное доказательство, либо свидетельствовать в суде против Селмы.

— Скажите, Дафна, — строго спросил адвокат, — он действительно любит Селму?

— Конечно, любит. Как мне кажется, вначале он не догадывался, какое это сильное чувство, но сейчас он просто мечтает о том, чтобы она согласилась стать его женой. Однако он не хуже меня понимает, что она ни за что на это не пойдет, пока над ней висит такое страшное обвинение. Положение безвыходное, мйстер Мейсон, чем больше я думаю об этой истории, тем безнадежнее она мне представляется.

Мейсон покачал головой, не соглашаясь с девушкой.

— Без паники, Дафна. Давайте спокойно все обдумаем.

Он еще ближе придвинул свой стул.

— Как вы считаете, ваш дядя Ди пойдет к властям и заявит о своей находке?

— Ему придется это сделать. Совесть не позволит ему поступить иначе. Совесть и кристальная честность. Не говоря уже о том, что сокрытие важной улики расценивается как преступление, не так ли?

— Это зависит от обстоятельств.

— Каких обстоятельств?

— Зависит от личных взаимоотношений, вернее сказать, от степени родства между двумя сторонами. Муж имеет право не выступать в качестве свидетеля против своей жены.