— Я не умею читать мысли полиции, но чувствую, они считают, что она располагает какой-то до сих пор не раскрытой информацией о смерти ее мужа.

— Я скажу вам, что я намерен сделать, — доверительно заговорил Мейсон. — Страховая компания «Дабл Ин-демнити» стараетсл всеми правдами и неправдами получить назад деньги, выплаченные по полису после смерти мужа миссис Энсон. Как я понимаю, было высказано предположение, что миссис Энсон могла отравить мужа сама. В данный момент миссис Энсон собирается ехать вместе со мной и мисс Стрит ко мне в офис на такси. Но сначала я намерен нанести визит Дункану Гаррису Мон-роу и попросить его допросить миссис Энсон.

— Дункан Гаррис Монроу? — повторил репортер. — Вы имеете в виду человека, который действует с детектором лжи?

— Мне не слишком нравится такое наименование, — проворчал Мейсон. — Я предпочитаю рассматривать мистера Монроу как ученого следователя. Да, он прибегает к помощи полиграфа, но ведь и врач использует стетоскоп, чтобы поставить больному диагноз. К сожалению, полиграф стали называть детектором лжи — несведущие люди приписывают этому устройству способность уличать во лжи преступника и изобличать его. Им и невдомек, что основная цель научного допроса с полиграфом — установление не вины, а невиновности проверяемого. Я намерен установить невиновность Селмы Энсон. Причем я собираюсь позвонить в компанию «Дабл Индемнити» и предложить, если им угодно, прислать их представителя на эту проверку.

— Но какова цель такой проверки? — спросил репортер. — Ведь такие данные нельзя, как мне известно, использовать в суде.

— А мне и не требуется предъявлять их в каком-либо калифорнийском суде, — ответил Мейсон, — пусть обвинение обосновывает и доказывает вину Селмы Энсон так, чтобы ни у кого не осталось и тени сомнения. А что касается публики, я заранее докажу, что эта женщина невиновна.

Селма Энсон смотрела на адвоката с полуоткрытым ртом.

— Иными словами, вы решаетесь поставить все на карту? И вы не боитесь такого риска, мистер Мейсон?

— Мой дорогой, я давно научился разбираться в картах, — усмехнулся Мейсон. — Не сомневайтесь, я безошибочно определяю невиновного клиента, когда он ко мне обращается.

— Так вы говорите, что готовы подвергнуть миссис Энсон обследованию полиграфом?.. — еще. раз переспросил репортер.

— Конечно. Шансы на то, что такая женщина, как миссис Энсон, сумеет обмануть ученого следователя, использующего все современные средства психофизиологии и криминалистической техники, практически равны нулю.

— С полицией это не пройдет!

— А я и не стремлюсь, чтобы это прошло у полиции. Мне важно, чтобы об этом прочитали простые люди и разобрались в случившемся. Поэтому я и сообщаю вам это.

— Мы никогда не отказываемся от хорошего материала, — сказал репортер, — но надо сказать, что в редакции существует предубеждение против отчетов о тестах с детектором лжи.

— Боже мой, при чем здесь какие-то тесты с детектором лжи? — рассердился Мейсон. — Я же сказал вам, что мы не стараемся обнаружить ложь, мы стараемся доказать невиновность. Именно это я и намерен сделать. Человеческий организм реагирует на внешние раздражители. Вы когда-нибудь бывали в ночном клубе, где хороший артист изображал что-нибудь смешное?

Репортер оторопело посмотрел на него и ответил:

— Бывал, конечно, но я не усматриваю связи…

— Что делала аудитория?

— Смеялась, разумеется.

— Видели ли вы хотя бы одного человека, который оставался серьезным?

— Откуда мне знать? Я же на них не смотрел. Сам хохотал.

— С вами кто-нибудь был тогда?

— Да, жена.

— Она что делала?

— Тоже смеялась.

— Что такое смех? — спросил Мейсон. — Это внешнее проявление определенной эмоции. Ты открываешь рот. Произносишь: «ха-ха-ха». У тебя сотрясается диафрагма. Зубы обнажены, губы оттянуты назад. Плечи тоже сотрясаются.

— Верно, но какая связь между всем этим и использованием детектора лжи? — недоумевал репортер.

— Все очень просто. Люди созданы одинаково. Когда их что-то радует, они улыбаются. Когда что-то их огорчает, они плачут. Люди хохочут в ночных клубах и рыдают на похоронах. Все мы человеческие существа, и все наделены человеческими эмоциями. Одни люди проявляют свои чувства более, другие менее явно, но совершенно бесчувственных людей нет. Когда человек лжет, он испытывает совершенно определенную эмоцию. Опытный обманщик может ее скрыть, подавить, так что она не видна невооруженному глазу собеседника. Но утаить эмоциональные реакции от полиграфа невозможно. К тому же требуется определенное напряжение и усилия, чтобы солгать, а чтобы сказать правду — их не нужно.

— Судьи хмурятся, когда в печати появляются описания тестов с помощью детектора лжи, статьи о полученных таким образом признаниях вины и подобных вещах, — снова затянул свою песню репортер.

— Совершенно верно, — согласился адвокат, — они протестуют, что полиграф использовали для установления вины человека. И мне бы хотелось, чтобы вы перестали его называть детектором лжи. Нам предстоит присутствовать при научном исследовании по установлению невиновности. Если же вас не устраивает такой материал, так и скажите, как мне думается, найдутся другие…

— Чтобы такой материал не устраивал? — воскликнул репортер. — Великий Боже, дорогой! Это же газетная сенсация, новость, которая будет напечатана у нас до того, как она появится в других изданиях… Подарок судьбы, вот что это такое. Я просто хочу убедиться, что сам во всем правильно разбираюсь. Отсюда мои вопросы про полиграф и про то, насколько вы сами убеждены в надежности подобных исследований. Я не хочу что-либо упустить в своем очерке.

— Смотрите не ошибитесь, — нахмурился Мейсон, — это чисто научное обследование, проверка, во время которой исследователь применяет полиграф. Моя цель — подтвердить невиновность миссис Селмы Энсон. Я хочу это сделать таким образом, чтобы она впредь могла высоко держать голову в любом обществе и больше не обращать внимания на все грязные намеки, которые ей пришлось выслушать.

— Но допустим на минуту, что тесты покажут ее виновность, — спросил репортер. — Как вы поступите в этом случае?

— Как мне кажется, тогда у вас будет еще более увлекательный очерк.

— Да нет, ошибаетесь, мистер Мейсон. Я же вам говорил, что судьи косо смотрят на публикации о том, как удалось добиться признания с помощью детектора лжи. Впрочем, вы могли бы тут поступить весьма умно…

— О чем это вы?

— Если тесты покажут невиновность Селмы Энсон, вы, понятно, окажетесь, так сказать, «на коне». Если же тесты покажут ее виновность, а мы опубликуем статью, у вас будут все основания требовать изменить округ, в котором должно слушаться дело, ссылаясь на предвзятость, необъективность и так далее.

Мейсон усмехнулся:

— Зачем такие сложности? Я уверен в невиновности своей клиентки; она откровенно ответит на все вопросы исследования, а потом, если кто-то усомнится в объективности и достоверности результатов, я предложу этому человеку самому выступить в роли исследуемого перед Монроу, дабы тот проверил, насколько искренна его вера в выдвигаемые им против Селмы Энсон обвинения.

— Ох-хо-хо… — закудахтал репортер, пораженный находчивостью Перри Мейсона. — Как здорово вы все это придумали…

Й тут же деловито спросил:

— Когда мы приступим?

— Прямо сейчас.

Репортер повернулся к фотографу:

— Пленки и вспышек достаточно?

— У меня камера Строба, она рассчитана- на сто кадров.

— Что ж, они все нам могут понадобиться. Я-то знаю, что Перри Мейсон — мастер эффектных представлений.

Глава 13

В офисе Дункана Гарриса Монроу Мейсон, покончив с церемонией представления, сказал:

— Селма Энсон была замужем за Уильямом Харпером Энсоном, который умер в прошлом году, оставив ей страховой полис. Кое-какие люди принялись высказывать всякие злобные предположения и необоснованные обвинения в ее адрес, и страховая компания «Дабл Индемнити» предприняла расследование его смерти. Был получен ордер на эксгумацию трупа. Как я понимаю, имеются показатели того, что причиной смерти мистера Энсона явилось отравление мышьяком. Во всяком случае, именно это намерена заявить полиция, ну и, — возможно, заявит страховая компания. Сам я не сторонник использования полиграфа как орудия доказательства виновности испытуемого. Это противоречит моим убеждениям. Однако я испытываю к нему глубокое уважение как к орудию установления невиновности подозреваемого. Повторяю, что я считаю свою клиентку невиновной, и хочу, чтобы вы это проверили.

Пока Мейсон говорил, фотограф не жалел пленки и вспышек.

Монроу спросил:

— Почему вы обратились ко мне?

— Потому что вы член Американской полиграфической ассоциации. Вы окончили колледж, имеете ученую степень по психологии. У вас десятилетний опыт научной работы в этой области, так что среди представителей своей профессии вы пользуетесь огромным авторитетом. Так вот, согласны ли вы взяться за это дело или нет?

Монроу задумался.

— Широкой огласки не избежать, — задумчиво произнес он.

— Вы совершенно правы. Результаты исследования будут опубликованы независимо от того, каковы они будут.

— И вы этого желаете?

— Да. Этот джентльмен, журналист, высказал желание находиться здесь от начала и до конца тестирования, — спокойно ответил Мейсон, — а когда вы придете к определенным выводам и сообщите их, он их запишет.

Монроу покачал головой.

— У меня должна быть полная свобода действий в таком деле. Никаких ограничений или подсказок.