Джон Диксон Карр - Бесноватые

– Делаю вид, что верю? – воскликнул судья. – Не знаю почему, но я в нее действительно-таки верю.

– Почему?

– Вы могли бы присягнуть, что все это время знали о существовании завещания, и никто не смог бы вас опровергнуть. Скажите-ка мне теперь: для того чтобы завладеть драгоценностями, могли бы вы убить старуху?

– Не знаю. Не думаю.

– Если бы завещание не открыло вам, что вы и так можете взять эти драгоценности, что они все равно ваши, смогли бы вы привести свой план в исполнение?

– Я…

– Нет, – решительно сказал судья Филдинг. – Нет, даже на это вы не решились бы. И все же кто-то ее убил. То, что это – убийство, и вы, и я знали с самого начала.

– Сэр, только сегодня утром вы говорили, что это – естественная смерть.

– Разве? Ерунда! – бросил магистрат. Он наклонился вперед; от напряжения лицо его пошло морщинами. – Я слеп, но не во всем. Не обращайте внимания на мои слова, когда я хочу что-то из вас вытянуть. Грейс Делайт убили. Вы знаете, кто это сделал?

– Да. – Джеффри облизнул пересохшие губы. – Думаю, что знаю.

– Сможете вы представить доказательства?

– Наверное, смогу, если потребуется.

– Ага! Так я и думал! Тогда вы доставите мне убийцу, Джеффри. Даю вам двадцать четыре часа.

Молчание наступило в гулком мраморном ящике.

Никто не произносил ни слова. Судья Филдинг стоял в дверях, выставив вперед свой хлыстик. Джеффри, облокотись спиной на клавесин, внимательно его разглядывал.

– Понятно, – произнес он наконец. – Вы снова даете мне поручение, желая еще раз испытать мою честность. После этого мы квиты. Так ведь?

– В общем, так.

– А как будет с вашим обещанием относительно того, что Пег придется вернуться в Ньюгейт?

– Ни при каких обстоятельствах ей не придется туда возвращаться. Даю вам слово.

– Сэр, а что, если этого потребует закон? Сможете вы ему противостоять? Я пытался загнать Лавинию Крессвелл в угол. У меня ничего не вышло. Миссис Крессвелл по-прежнему не сломлена и все еще опасна. Что, если она потребует, чтобы Пег вернули в тюрьму? Этого мы боялись больше всего.

– Она не потребует. После того как я поговорил с Хьюзом, все переменилось.

– Переменилось? Каким образом?

– Миссис Крессвелл здесь больше не появится. Миссис Крессвелл собрала вещи и бежала.

Теперь Джеффри вскрикнул от удивления.

– Это и хотел сказать вам Хьюз?

– Да.

– Значит, она не ушла просто на вечер, как вначале уверял вас Хьюз и остальные слуги? Что-то вынудило ее покинуть поле боя? А Хьюз, ее подручный, либо сразу не сообразил, либо не придал этому значения? Но после, когда по вашим вопросам он понял, что ему грозит опасность со стороны закона, а также услышав, что сэр Мортимер будет жить, он поспешил во всем признаться и заявил, что с его стороны не было никакого злого умысла? Я правильно излагаю?

– Несколько сбивчиво. Но – признаю – правильно.

– Судья Филдинг, когда вы с сэром Мортимером Ролстоном планировали поместить Пег в тюрьму, сказал вам сэр Мортимер об угрозе, которая исходит от миссис Крессвелл? Сказал он, что это за угроза? Видимо, нет. Я думаю, сэр Мортимер одурачил вас, как дурачил всех остальных. Вы ведь только сейчас начали догадываться, в чем дело? Судья Филдинг, а вы сами – вполне ли обдуманно действовали вы в этом вопросе?

– Может быть… М-да! Что ж, возможно, я был введен в заблуждение. Ну и что? Сейчас это для нас не важно.

– А для кого же это важно? – воскликнула Пег. – Негодяй вы!

– Барышня!..

– Негодяй и есть! Вы все свалили на Джеффри! Прикидывались этаким духом всеведущим! А сами увязли по уши в этом деле и выбраться не могли, только не хотите этого признать. Так бы и остались в дураках, если бы не мой Джеффри!

– Ваша честь! – в ужасе вскричал Брогден, устремляясь к судье. – Этого нельзя терпеть!

– Брогден, – произнес судья, обращаясь к клерку, – попридержите язык.

Он повернулся к Пег:

– Я совсем не всеведущий, барышня, хотя, занимая должность магистрата, совсем не грех таковым иногда казаться. Тем не менее я такой же человек, как и вы, и, бывает, совершаю поступки, о которых сам сожалею потом.

– Да, – сказал Джеффри. – Все мы – бесноватые, все бываем одержимы дьяволом.

– И все же, мисс Ролстон, я способен прощать то, за что другой на моем месте сурово наказал бы. Но я и не потерплю в женщине дерзость, а в мужчине – непослушание. Джеффри, вы должны доставить мне убийцу. И не пытайтесь обмануть или переиграть меня – у вас ничего не выйдет. Главное же, не пытайтесь выяснить, что происходит в моем мозгу.

Брогден сник. Пег – вся в слезах – дрожала от ярости; Джеффри положил ей руку на плечо, успокаивая.

– Такие заявления, сэр, звучат красиво. Но толку в них немного. Как я должен искать убийцу, если вы не позволяете ни о чем вас спрашивать?

– У вас много вопросов?

– Нет, совсем мало.

– Тогда спрашивайте.

– Сэр, миссис Крессвелл убедили или вынудили бежать. Когда она покинула дом?

– Хьюз говорит, что несколько часов назад.

– Куда она отправилась?

– Этого Хьюз не знает, во всяком случае, клянется, что не знает. Ее необходимо найти.

– Что побудило ее к бегству?

– Перестаньте! Откуда мне знать? Но если эта женщина, Крессвелл, увидела, что игра проиграна, что цель ее…

– Прошу прощения, сэр, все это так, но лишь отчасти. Планы ее изменились, но она не отказалась от них вовсе. Получила она какое-нибудь письмо или записку извне? Говорила с кем-нибудь здесь, в доме, достаточно долго?

– Нет, ни письма, ни записки она не получала. Так говорит Хьюз, и, я думаю, он слишком напуган и не станет лгать. По словам врачей, она беседовала с каждым из них по приходе, но очень недолго. Больше ей не с кем было говорить.

Джеффри стукнул кулаком по крышке клавесина.

– Сэр, вы уверены, что больше не с кем? – – спросил он. – Кто-то ведь был у нее в спальне сегодня вечером и говорил с ней. Кто это был?

– На этот вопрос, молодой человек, отвечать придется вам, не мне. Еще вопросы у вас есть?

– Только один. – Взгляд Джеффри блуждал по гостиной. – Сегодня утром, судья Филдинг, вы напомнили мне, что, когда я был в доме Грейс Делайт над лавкой гравюр, я пожелал остаться один у ее тела. Кто рассказал вам об этом моем желании?

– Никто. Я получил анонимное письмо.

Джеффри в недоумении взглянул на судью.

– Повторяю, молодой человек, – сказал магистрат. – Я получил анонимное письмо, написанное печатными буквами. Брогден вам его покажет. Но что это вам даст?

– Очень много, сэр. Теперь я уверен, что знаю, кто убийца.

– Тогда приведите его, – сказал судья Филдинг. Он весь распрямился. – Не стану вас запугивать. Просто прошу: докажите, что вы – честный человек. Найдите его; это будет нелегкая схватка, но она будет последней. Даю вам двадцать четыре часа.

– Даю вам двадцать четыре часа.

«Двадцать четыре часа» – так сказал ему Джон Филдинг.

«Ну что ж, – думал Джеффри, покачиваясь в носилках, которые следовали по Грейт-Истчип к тому месту, где от Грейсчерч-стрит отходила Фиш-стрит-хилл, – значит, в моем распоряжении больше двадцати часов».

Мертвая тишина царила в районе Городской больницы в этот субботний вечер. Не было слышно боя часов, однако с Кэннон-стрит, оставшейся за спиной Джеффри, до него донесся крик стражника, возвещавшего, что уже десять.

Над рекой и Лондонским мостом висела луна, такая же бледная и призрачная, как вечером в пятницу, когда Джеффри примчался сюда в поисках сбежавшей Пег. Сейчас, правда, вечер казался ему более промозглым, чем тогда, что легко можно понять, учитывая мысли, которые одолевали молодого человека.

– Спокойно! – приказал он себе.

Джеффри откинул занавеску и, держась за нее, чтобы не упасть, выбрался из портшеза. Он расплатился с носильщиками, которые смотрели на него голодными глазами, переминаясь на своих ногах с мускулистыми икрами.

Джеффри подождал, пока они уйдут, и бросился вниз по Фиш-стрит-хилл, вглядываясь в темное пространство справа от себя и ожидая какого-нибудь знака оттуда. На звук его шагов отозвалась лаем собака. Тогда он начал ступать осторожнее; собака замолчала. Джеффри был уже почти напротив Монумента, когда услышал тихий свист и остановился.

– Диринг?

– Вы, дружище? – раздалось откуда-то из-за каменных столбиков, идущих по краю тротуара. – О них – ни слуху ни духу. Но…

– Ждите там, – сказал Джеффри. – Нужно еще кое-что сделать. Ждите.

– Хорошо, дружище.

Джеффри побежал дальше.

Чуть впереди виднелась арка с двумя сторожевыми башенками, стоящая при въезде на Лондонский мост. Уже можно было различить шлепанье колес водозаборной станции под мостом. Джеффри подошел к караульному помещению в левой башне и постучался.

– Мне нужен капитан Кортланд, – обратился он к часовому в гренадерской шапке, который отворил дверь. – Капитан Майк Кортланд. Он здесь?

– Сегодня его нет здесь, сэр.

В другом конце побеленной известкой комнаты стоял стол, за которым двое рядовых играли в спойлфайв. Неожиданно они вскочили и встали по стойке «смирно». Открылась еще одна дверь, и из-за нее появился капитан Тобайас Бересфорд со стаканом в руке. Он залпом допил вино, после чего брови его поползли кверху.

– Как? – спросил он удивленно. – Опять ты, Джефф? Майка Кортланда отпустили, на какую-то там попойку. Теперь он веселится, а я здесь сижу, черт бы его побрал! Дежурю за двоих. Хорошо этим гвардейцам живется. А зачем тебе Майк?

– Да нет, не обязательно он. Я могу тебя спросить. У вас тут, я вижу, и часовые не выставлены.

– А зачем? Все, мой мальчик, последнюю ночь тут торчим, слава Богу! Завтра начинают сносить дома. Если какому бедолаге и взбредет в голову пробраться сюда на пару часов – ну что ж, Бог в помощь!