Увлеченная подобными разговорами, кавалькада медленно продвигалась по специально огороженной дороге, что вела на подмостки, устроенные для знати. Арена, окруженная огромной толпой, казалась узкой зеленой полосой, украшенной знаменами и флагами. Все знаменитости из окрестных городов собрались здесь: смуглолицые рыцари с жаркого юга, грозные гасконцы, грациозные придворные Лимузена и галантные англичане. Здесь были прелестные бюргерши Жиронды и стройные англичанки в великолепных нарядах, что были так к лицу их прекрасным обладательницам.

Наконец все заняли свои места. Воины расположились ближе к городским воротам. Перед каждой палаткой развевались знамена рыцарей. Тут были ласточки Одлея, розы Лоринга, красные полосы Уэйка, львы Перси и серебряные крылья Бошана. Каждое знамя держал оруженосец, одетый в зеленое платье. Каждый из них изображал тритона и потому сжимал большую раковину в левой руке. За палатками боевые кони нетерпеливо кусали удила и били копытами землю. Рыцари сидели у входа, положив шлемы на колени. Под звуки барабанов герольд огласил имена английских рыцарей, которые должны выступить на турнире. Публика приветствовала их не особенно шумными аплодисментами, ведь репутация англичан из-за царственного пленника после битвы при Пуатье сильно пошатнулась. Между тем, когда герольд противоположной стороны приблизился к арене и объявил имена гасконских рыцарей, принявших вызов, его встретил оглушительный взрыв восторга.

– Вы были правы, Джон, – сказал принц, обращаясь к Чандосу после восторженного приветствия гасконцев. – Боюсь, никто не огорчится, если англичане проиграют! Но каковы условия турнира?

– Они должны сражаться попарно, государь. Выиграет та сторона, что одержит больше побед. Победитель получит приз, достойнейший из побежденных – алмазную пряжку. Не пора ли, государь, приказать бить в накиры?

Принц кивнул в знак согласия, и тотчас же зазвучала барабанная дробь; рыцари выехали с противоположных концов арены и сошлись посередине. Турнир начался. Англичане и гасконцы с достоинством поддержали славу своего оружия, но перевеса пока не было ни на чьей стороне.

– Кто следующий со стороны Англии, Джон? – нетерпеливо спросил дрожащим от волнения голосом принц.

– Сэр Найджел Лоринг Гемпширский, сир!

– Хвала Пречистой Деве! – промолвил принц. – Это храбрый воин, он отстоит честь Англии.

– Насколько я помню, это он удостоился золотой короны, награды вашей матушки, королевы Филиппы, после осады Кале, и был награжден как лучший из английских рыцарей, – ответил Чандос. – Я наслышан, что в Туингеме есть шкаф, который ломится от его наград.

– Дай Бог, чтобы и мой приз попал туда же, – ответил принц. – Посмотрите однако, его противник имеет внушительный вид!

В это время на арене появился огромный рыцарь, закованный в черную броню, без каких-либо геральдических знаков. Лишь широкий черный крест указывал на его принадлежность к тевтонскому ордену. Рыцарь восседал на красивом вороном коне, таком же грозном, как и он сам. Воин сдержанно поклонился принцу и занял свое место.

Сэр Найджел, в отличие от него, промчался на лошади полным карьером до середины арены, там взвил коня на дыбы и посадил его на задние ноги перед троном принца. На нем были белые латы, гербовый щит, а шлем украшали пышные страусовые перья. Сэр Найджел являл собой полную противоположность мрачному, как ночь, черному рыцарю. Англичанин ловко отсалютовал копьем и повернул коня кругом, помчавшись на свою позицию. Громкий восторг пробежал по толпе, после чего воцарилось глубокое молчание. С минуту противники выжидали и не трогались с места, но не успели зрители перевести дыхание, как всадники уже столкнулись, словно две грозовые тучи. Гасконец пошатнулся в седле от удара сэра Найджела, но тот получил страшный удар по забралу, и шлем его разлетелся вдребезги. Сэр Найджел промчался по арене с обнаженной головой. Восторженный крик гасконцев показал, что перевес на стороне черного рыцаря. Сэр Найджел, однако, не растерялся и через несколько секунд вернулся в новом шлеме. Вторая схватка была настолько равной, что даже такой опытный судья, как Чандос, не мог определить, на чьей же стороне преимущество. Следующие поединки, несмотря на всю силу и ловкость наносимых ударов, не могли сломить ни той, ни другой стороны. Наконец сэр Найджел метким и мощным ударом копья зацепил решетку забрала противника и оторвал переднюю часть шлема. Черный рыцарь, ошеломленный таким ударом, прицелился слишком низко, и его удар пришелся в бедро сэру Найджелу, что по законам турнира строго воспрещалось. Нанесший подобный удар не мог быть победителем, и более того, его конь со всем снаряжением переходил в собственность противника. Долгие рукоплескания и одобрительные возгласы англичан возвестили о том, что победа осталась на их стороне. Красноречивое молчание гасконцев это подтверждало.

Все десять рыцарей собрались перед принцем, чтобы выслушать его решение, но вдруг с противоположного конца арены раздался звук рога, и все взоры устремились на нового всадника, так неожиданно возвестившего о своем участии в турнире.

V. Таинственный рыцарь

Дорога, ведущая к бордоскому ристалищу, обыкновенно пестрела путниками, но в день турнира была совершенно пустынна. Все, до последнего поселянина, поспешили заблаговременно добраться к месту турнира, боясь пропустить такое неслыханное зрелище. Во время состязания никто не обращал внимания на эту дорогу, убегавшую вдаль белой лентой. Но лишь только раздались первые удары оружия, внимательный глаз смог бы различить на ней две блестящие точки, которые с каждой минутой становились все ярче и ярче. Вскоре можно было ясно видеть шлемы двух всадников и их доспехи. Один из них был рыцарем, о чем говорило его вооружение. Он был небольшого роста, но необыкновенно широк в плечах и ехал с опущенным забралом. На белом плаще и щите гербов не было. Он скакал на прекрасном гнедом коне, меж тем как его оруженосец вел за поводья громадного вороного коня и вез копье своего рыцаря.

Не успел принц начать свою речь, обращенную к доблестным воинам, как оруженосец вновь прибывшего незнакомца затрубил в рог, чем и обратил на себя всеобщее внимание.

– Не знаете ли, любезный Джон, – удивился принц, – кто это такой и что ему нужно?

– Затрудняюсь сказать, ваше высочество, – ответил Чандос, силясь рассмотреть всадников в блеске яркого солнца, – могу лишь сказать, что это француз, ибо его доспехи округлее в локте и плечах, чем английские и бордоские. Но странно, что у него нет никаких гербов. Впрочем, мы сейчас узнаем, кто это, – его оруженосец направляется сюда.

Действительно, оруженосец так внезапно появившегося рыцаря галопом устремился к королевской трибуне, чтобы еще раз поприветствовать принца. В его осанке чувствовалась надменность, а мускулистое, худощавое тело обнаруживало человека, привыкшего иметь дело с оружием. Проиграв приветствие, он смело пробрался через группу гасконских и английских рыцарей и остановился перед принцем.

– О славные рыцари, – начал он низким голосом свою речь, и с первого произнесенного слова можно было узнать в нем бретонца, – мой храбрый господин, присягнувший на верность великому и могущественному французскому королю Карлу, послал меня сюда в качестве своего оруженосца и глашатая. Спешу вам сообщить, что он вызывает на бой желающих померяться с ним силой во славу своей леди. Мой господин готов сразиться на мечах, копьях, палицах, секирах и кинжалах. Только предупреждаю, что он будет сражаться лишь с чистокровным англичанином, а не с каким-нибудь бастардом, который говорит на языке одной страны, а сражается под знаменем другой.

При этих словах один из гасконцев схватился за оружие, а де Клиссон, побагровев от ярости, воскликнул:

– Замолчите, сэр, или я не ручаюсь…

Но дерзкий оруженосец, не обращая внимания на гнев рыцарей, спокойно продолжал:

– Хоть мы проделали не ближний путь, господин мой готов немедленно сразиться, если только найдется отважный воин из чистокровных англичан.

– Вы опоздали, – сказал принц, – награда уже присуждена.

Сэр Нейджил вмешался:

– Государь, пусть награда перейдет этому незнакомцу, если он сумеет ее заслужить.

– Что ж, передайте это вашему господину, – произнес принц. – Однако у рыцаря нет гербов, и мы не знаем, достоин ли он того, чтобы с ним сразились. Быть может, это какой-нибудь холоп, нарядившийся в доспехи своего господина?

– Насчет этого можете быть спокойны, государь, так как во всем мире не найдется рыцаря, который не почел бы за великую честь для себя скрестить меч с моим господином. Дело в том, что он дал обет Пречистой Деве не называть своего имени и не поднимать забрала, пока нога его снова не ступит на французскую землю. Итак, вы отказываетесь, государь?

– Я вынужден, – ответил принц.

– В таком случае, быть может, вы позволите сэру Чандосу узнать имя моего господина, тогда он непременно подтвердит, что и вы могли бы состязаться с ним, не уронив своего достоинства.

– Я только этого и желаю, – ответил принц.

После этого оруженосец приблизился к Чандосу и, перегнувшись в седле, прошептал имя рыцаря. Лицо старого воина просияло, и в глазах появился воинственный блеск. Чандос окинул любопытным взглядом рыцаря, стоявшего без движения, точно каменное изваяние, и воскликнул лишь:

– Может ли это быть?

– Клянусь спасением моей души, сэр, что это чистая правда!

Чандос подошел к принцу и сказал:

– Государь, сразиться с этим рыцарем – великая честь для каждого. Я прошу у вас разрешения вступить в поединок.

– О, нет, дорогой Джон, это было бы несправедливо, вы и без того прославленный рыцарь, так что уступите честь сразиться кому-либо другому. Прикажите передать этому рыцарю, что вино и закуски к его услугам; быть может, он пожелает подкрепиться перед боем.

– Не беспокойтесь, государь, мой господин не будет есть! – ответил оруженосец.