– То прощай, могущественный и древний город Лип! – воскликнул весьма некстати болтливый Форд, несмотря на присутствие сэра Найджела. Но тот не обратил внимания на глупую выходку и лишь навострил уши, точно старый пес, услышавший боевую трубу.

– Эти разбойники, – продолжал мэр, – приплыли на двух галерах со множеством орудий и боевых припасов. Они бесчинствовали в Уэймуте и Портленде, вчера были в Каусе, и мы заметили дым от пылающих ферм. Теперь они уже близ Фрешуотера, и, Пресвятая Дева, что будет с нами, когда они доберутся до Липа?

– К сожалению, наше время ограничено, – сказал сэр Найджел, двигаясь в сторону городских ворот. – Мы должны спешить в Бордо, где нас ожидает принц, но я могу пообещать вам, что по пути мы завернем во Фрешуотер и вынудим этих извергов оставить вас в покое.

– Приношу вам глубочайшую признательность от себя и моих несчастных сограждан, милорд, но осмелюсь заметить, что меня несколько удивляет тот способ, который вы избрали в своем благом намерении защитить наш древний и могущественный город. Не имея в своем распоряжении военного судна, вряд ли вы сможете помешать этим злодеям при их высадке на берег.

– Я должен вам заметить, – с гордостью сказал сэр Найджел, – что всякое судно, принявшее на борт моих людей, становится военным, а потому не будем больше об этом говорить. Завтра мы отправляемся на том желтом корабле и накажем злодеев.

В это время вмешался в разговор волосатый темнолицый человек, который все время шел поблизости от рыцаря и мэра.

– По-моему, милорд, вы задумали рискованное предприятие, хотя я и не сомневаюсь в вашем таланте ведения наземного боя. Я шкипер с того желтого судна, о котором вы только что говорили, и мое имя Гудвин Хаутейн. Я плаваю с малолетства и не раз дрался с нормандцами, генуэзцами, шотландцами, бретонцами, испанцами и маврами, но уверяю вас, это дело опасное: корабль слишком непрочен, и нас прирежут, как цыплят, или продадут в плен каким-нибудь варварам.

– У меня тоже был опыт серьезного столкновения на море, – ответил сэр Найджел, – и я уверен, добрый шкипер, что мы с вами отличимся в этой схватке!

– Ну, в таком случае я согласен. Гудвин Хаутейн не такой человек, чтобы отставать от других. Потонем мы или выплывем, я поверну нос к Фрешуотерской бухте.

Аллен между тем с любопытством рассматривал пеструю толпу горожан и рыбаков, которые смешались с лучниками и представляли чрезвычайно живописную картину: женщины в ярких нарядах с благосклонностью поглядывали на бравых стрелков, беззаботно шутивших с ними, точно те возвращались с народного праздника. Маленькая круглолицая девчушка взобралась на плечо громадного Джона, ухватившись за шею. Мало-помалу вся толпа во главе с сэром Найджелом и мэром приблизилась к городским воротам, но тут неожиданно натолкнулась на серьезное препятствие в виде толстого человека с сердитыми лицом, активно жестикулировавшего большими руками.

– Что это значит? – заревел он, увидев мэра. – Как же ракушки и устрицы?

– О, простите великодушно, дорогой сэр Оливер! Эти проклятые пираты совсем измучили меня. Но зачем вы кричите? Я человек мирный и; не привык, чтобы на меня кричали из-за таких пустяков.

– Так это, по-вашему, пустяки? – еще пуще заревел толстяк. – Это, по-вашему, пустяки – пригласить человека на званый обед городских властей и вместо обещанных устриц и ракушек оставить его одного в пустой комнате! Где мой оруженосец?

– Перестаньте сердиться, сэр Оливер, вместо ракушек и устриц вы нашли старого товарища, – сказал со смехом сэр Найджел.

– Клянусь Пречистой Девой! Да ведь это мой маленький боевой петушок, которого я не видел со времени встречи на берегах Гаронны! Ах, дорогой мой друг, как я рад вас видеть! Сколько воспоминаний вы пробудили во мне… Немало мы с вами пережили, дорогой мой.

– Да, – ответил маленький рыцарь, – немало приятных минут доставила нам Франция!

– Клянусь святым Павлом, немало и горьких минут мы испытали в этой стране. Вспомните хотя бы Либурн.

– Хоть убейте, ничего не помню, кроме того, что пришлось пустить в ход мечи.

– О господи, неужели в вашем сердце нет более нежных воспоминаний, кроме битв и сражений? Я до сих пор не могу равнодушно вспоминать тот чудный пирог. А эти голуби, а соус! И вы были со мной, и сэр Клод Латур, и лорд Поммерс.

– А, теперь вспоминаю, как вы гнались по улице за поваром, – сказал, смеясь, сэр Найджел, – и грозили, что сожжете трактир. Уверяю вас, господин мэр, мой друг – очень опасный человек, и потому советую вам исполнить обещанное.

– Ракушки и устрицы будут через час, – ответил мэр. – Надеюсь, что вы, милорд, не откажетесь посетить мой дом вместе со своим другом Оливером Баттестхорном и отведать наше скромное угощение.

– Не могу принять ваше приглашение, ибо у меня много дел, я должен лично посадить на корабль всю свою армию. Сколько у вас людей, сэр Оливер?

– Трое и сорок, – ответил сэр Оливер – Сорок совсем пьяны, а трое еще держатся. Я уже всех погрузил.

– Хорошо, чтобы они протрезвели еще до захода солнца. Что вы думаете, сэр Оливер, насчет этого предприятия с пиратами? – спросил сэр Найджел.

– Гм! Они везут чудную икру и отборные пряности, – отозвался сэр Оливер, – я думаю, удачное нападение может принести и славу, и неплохую добычу. Я попрошу вас, шкипер, когда мы взойдем на палубу, вылить на голову каждому из моих бездельников по ушату холодной воды. Это будет им на пользу.

Сэр Найджел, оставив своего друга в обществе мэра и пожелав ему вдоволь насладиться устрицами, повел своих людей к берегу, и через несколько минут быстрые лодки уже несли стрелков к большому желтому кораблю.

Шкипер Гудвин распоряжался на палубе, а сэр Найджел руководил на берегу, благодаря этому переправа людей и лошадей и посадка на корабль были проведены весьма оперативно. Не успел еще сэр Оливер расправиться с последней устрицей, как труба возвестила, что войско погружено на корабль и судно готово сняться с якоря.

Последняя лодка причалила к борту и высадила обоих полководцев – славных рыцарей сэра Найджела и сэра Оливера.

Загремели якорные цепи, корабль, распустив паруса пурпурного цвета с изображением святого Христофора, задрожал под напором ветра и плавно понесся, рассекая синие волны, под громкие возгласы стоявшей на берегу толпы.

Сэр Найджел, возвышаясь, насколько это было возможно, на корме и любуясь окружавшим видом, весело поинтересовался:

– Скажите, друзья мои, не приметили ли вы на берегу калеки?

– Я ничего не заметил, – проворчал сэр Оливер, – так спешил вниз, что устрица в горле застряла, а я не успел запить ее кипрским вином.

– Я видел горбуна, – вставил Терлейк.

– Это к удаче, – объяснил сэр Найджел. – Также славно, что нам перешли дорогу женщина и священник. Что скажешь на это, Эдриксон?

– Боюсь сказать что-то определенное, милорд, хотя здравый смысл и восстает против таких предрассудков, однако мы видим, что древние римляне, да и греки, верили в подобные приметы, – ответил Аллен.

– Такими вещами нельзя пренебрегать. Однажды – это было в Наварре – вдруг среди ясного неба прогремел гром. Мы поняли: жди беды. И точно: не прошло тридцати дней, как волки утащили из моей палатки заднюю ляжку превосходнейшего оленя и в тот же день прокисли две бутылки драгоценного вина, – сказал совершенно серьезно сэр Оливер.

– Принесите-ка сюда мои латы, а также снаряжение сэра Оливера, – сказал сэр Найджел своим оруженосцам. – Облачимся в них здесь. Нам надо условиться, сэр Оливер, кто будет командовать.

– Командуйте вы, мой петушок, я полностью полагаюсь на ваш опыт.

– В таком случае вы командуйте носовой частью, а я разверну свое знамя на корме. В передовой отряд пойдут сорок человек из ваших людей и еще сорок моих стрелков. Для прикрытия кормы нужно еще сорок человек ратников и копьеносцев. Среднюю часть будут защищать десять стрелков и тридцать матросов под командой шкипера, а десять засядут наверху с камнями и арбалетами.

Экипаж судна бросился исполнять распоряжения сэра Найджела. Все зашевелились, приняли воинственный вид и скоро заняли свои места.

– Запомните, друзья мои, что никто не должен браться за оружие до тех пор, пока не затрубит мой трубач. Наше судно торговое, и мы должны всеми силами сделать так, чтобы нас приняли за купцов, мы сделаем вид, что пытаемся избежать столкновения с пиратами.

– Клянусь спасением моей души, это великолепный план! – вскричал сэр Оливер.

– Посмотрите на клубы дыма! – вскричал вдруг шкипер Гудвин. – Это работа пиратов! Я хорошо знаю этих морских змей. Мы их скоро увидим. А вот и они – собираются на берегу. У них два великолепных судна, прекрасно вооруженных, и мне кажется, что мы, милорд, недооцениваем опасность.

– О, я нисколько не сомневаюсь в принятом решении и предвижу немало удовольствия при встрече с этими морскими волками. Скажите, мастер Хаутейн, нет ли у вас священника? Меня немного беспокоят винчестерцы, пришедшие с сэром Оливером, – сказал маленький рыцарь. – Мои-то воины все исповедовались и причастились. Если нет священника, то прикажите людям стать на колени, и пусть младшие командиры прочтут им «Отче наш», «Богородицу» и «Верую».

Весь экипаж благоговейно опустился на колени, гремя оружием, склонив головы и скрестив на груди руки.

Настала торжественная минута. Гробовое молчание нарушалось лишь плеском воды да шелестом парусов. Многие вынимали амулеты и, поцеловав, передавали другим, которые, набожно крестясь, старались прикоснуться к святыне.

Желтый корабль выбрался из тесной бухты и пошел по широкому каналу. Судно быстро скользило по лазурной поверхности, обдавая по временам палубу брызгами и клочьями белой пены.

Между тем из фрешуотерской бухты отделились две галеры и распустили паруса, гребцы дружно работали двойным рядом весел, что давало им немалое преимущество.

– Какого направления прикажете держаться, сэр? – спросил шкипер. – Нас выдают знамена, а между тем мы должны притвориться купцами. Не прикажете ли убрать их?