— Вы спросили, был ли босс женат. Так?

— Говори, Эйб, не морочь мне голову. Ты получишь свои двадцать за действительно стоящую информацию. Так был он женат?

— Нет, но у него была бабенка. Он крутил уже любовь с Пегги Вьет. Она-то воображала, что он женится на ней, но он и не думал. Вот она и пристрастилась к бутылке.

— Не представляете, кто унаследует фабрику?

— Никто, как я полагаю. Везерспун был одиноким. Фабрика стоит кучу денег. Когда босс откупил ее полностью у старого Моргана, он открыл цех консервированных лягушек. Это и поставки лягушечьих окорочков давало ему добрый доход.

— Консервированные лягушки? Вот уж не знал, что лягушек консервируют, — сказал я, сразу насторожившись. — Вы, наверное, замораживаете лягушачьи лапки, а не консервируете их.

— Я вам кое-что скажу, мистер Уоллес. В наше время женщины чертовски обленились. Они кормят своих мужей консервами. Не то чтобы я был против консервированной пищи, я сам живу на бобах.

— Так что он открыл этот цех?

— Моя обязанность была доставлять лягушек с окрестных ферм, но вот там находится консервный цех. Им руководит смышленая цветная девушка. Она работает там с самого начала. У нее имеется пара цветных помощников.

Он пожирал меня глазами.

— Хотите больше, мистер Уоллес?

— Ты должен рассказать мне больше, если хочешь заработать остальные пятнадцать.

Он доел свои бобы, заглянул в пустую жестянку, хмыкнул и сказал:

— Босс был настоящим сукиным сыном. Он думал только о деньгах. Он участвовал в каком-то рэкете… Почему он ездил каждый четверг в Хонду и приезжал назад с кожаным ящиком, прикрепленным ремнями к машине? Я частенько видел, как он туда отправляется, а возвращался уже после того, как я разгружался. Очень часто сюда заявлялся один мексиканец, они запирались с ним в кабинете хозяина. Какой-то рэкет, точно.

— Что за мексиканец?

— Преступного вида кочегар, в смысле — грязнуля, с маленькими усиками. Он приезжал каждый месяц. Потом еще один тип являлся в машине Джег. Этого я видел всего раз. Я задержался, у меня что-то барахлил мотор в грузовике. Его я видел мельком, но мне было очень любопытно, кто он такой. Время было около 9 часов. Я услышал, как он зовет босса.

— Что он сказал? — спросил я, вручая Эйбу десять долларов.

— Точно не помню, мистер Уоллес. Что-то в отношении денег. Вроде бы "выплата" или "день выплаты". И сразу же понизил голос. Я не прислушивался, потому что меня это не интересовало.

— Эта цветная девушка, заправляющая делами в цехе консервирования, — сказал я, — как ее зовут?

— Кло Смит. Вы думаете с ней потолковать, мистер Уоллес?

— Почему нет?

— Не предлагайте ей денег. Она гордая, может оскорбиться.

— О'кей, Эйб… Если я надумаю что-то еще, я тебя сам разыщу.

Расставшись с последней пятеркой, я прошел к другому бараку в самом конце двора, открыл дверь и оказался в длинной узкой комнате. У окна находилась скамья, на которой возвышались пирамиды пустых жестянок. Вдоль окон протянулись электроплиты, на которых стояли небольшие котелки и глубокие сковороды.

В углу находилась машина для заделывания консервных банок и масса крышек. Из другой комнаты вышла высокая девушка-негритянка и посмотрела на меня.

На нее стоило посмотреть, кожа у нее была эбонитово-черная, что касается фигуры, то было трудно отвести взгляд. На ней были надеты хлопчатобумажные брюки и цветастая кофточка "распашонка". На голове намотан красно-белый новенький шарфик. С виду я бы дал ей что-то около тридцати.

— Мисс Смит? — спросил я, награждая ее своей улыбкой.

Она вышла из тени на солнце, падающее через окно.

— Мы закрыты, — сказала она красивым грудным голосом.

— Тем лучше. Я хотел задать вам парочку вопросов. Меня зовут Дирк Уоллес. Она кивнула.

— Вы когда-нибудь встречались с Джонни Джексоном?

— Нет.

— Но, полагаю, слышали, что я пытаюсь его отыскать?

— Да, слышала.

— Мисс Смит, возможно, вы сумеете мне помочь. Мистер Везерспун хотел купить ферму Джексона. Как я понимаю, он продавал лягушачьи лапки в рестораны, но я не знал, что он консервирует лягушек.

Она задумчиво смотрела на меня.

— Какое это имеет отношение к Джонни Джексону?

Теперь я улыбнулся ей уже доверительно.

— Сам не знаю. В моем деле приходится ходить вокруг да около в поисках информации, и иной раз, но не слишком часто, какие-то вроде бы совершенно разрозненные сведения начинают соединяться в единое целое. Скажите, мистер Везерспун широко торговал этими консервированными лягушками?

— Нет. Мы продавали около пятисот банок в месяц, но мистер Везерспун объяснил, что это всего лишь начало. В прошлом месяце мы продали пятьсот двенадцать банок, так что, как мне кажется, он знал, что делает.

— Вас не затруднит рассказать мне, как обрабатываются лягушки?

Она пожала плечами и убрала со лба локон черных волос, выбившихся из-под шарфа.

— Мы получаем уже готовые ножки из цеха по обработке лягушек. Потом их опускают в масло и слегка обжаривают, после чего раскладывают по банкам. От потребителей требуется выложить содержимое банки на сковороду и на десять минут сунуть в духовку.

— И только?

— Не совсем. Мистер Везерспун изобрел особый соус, под которым подаются лягушачьи ножки. Его вкладывают в жестянку в мешочке. Ингредиенты им запатентованы. Это один из быстро приготовляемых соусов: высыпаете порошок в кастрюлечку, добавляете воды или молока, немного белого вина и три минуты варите на медленном огне.

— Звучит вкусно, — сказал я, — я вечно в поисках легко приготовляемой пищи, мисс Смит. Чего хотите от холостяка? Найдется ли у вас баночка, которую я мог бы приобрести за деньги, разумеется, и попробовать?

Она покачала головой:

— Нет. В этом отношении мистер Везерспун был очень строг. Он всегда укладывал мешочки в банки собственноручно и стоял рядом со мной, пока я их заделывала. У него имеется список лиц, которые заказывают эти консервы по почте, они им доставляются ежемесячно. Банки упаковывают в специальные контейнеры.

— Ну а купить такую баночку в магазине можно?

— Они только для постоянных клиентов. Мистер Везерспун говорит, что наш цех нужно оборудовать современными машинами, вот тогда мы сможем выпускать эти консервы для широкой публики. Он надеется в скором времени расширить свой ассортимент еще каким-то другим соусом.

Я начал видеть кое-какой свет.

— Ну что же, очень печально. Придется подождать. Благодарю вас, мисс Смит… Что случится с фабрикой?

— Не знаю. Полагаю, мне придется подыскивать себе другую работу.

— Для такой хорошенькой и расторопной девушки, как вы, это не будет очень трудным. Может быть, с мистером Везерспуном кто-то сотрудничал, этот человек сможет продолжить его дело.

— Сюда много раз приезжал один мексиканец, но я не знаю, работал ли он вместе с мистером Везерспуном. Он мог быть и его клиентом.

— Мне кажется, я его знаю: тоненькие усики, как будто нарисованные карандашом, невысокого роста, но с очень широкими плечами?

Она кивнула и задумчиво посмотрела на меня:

— Хотите ли вы узнать что-нибудь еще? Мне пора домой.

— Извините, что я вас так долго задержал. Последний вопрос: где проживал мистер Везерспун?

— У него квартира над офисом.

— Он женат?

— Нет.

— Еще раз огромное спасибо, — я признательно улыбнулся ей и вышел.

Проходя через двор, я посмотрел на здание со служебными помещениями. Над офисом находились четыре окна квартиры. Я поехал в отель "Прыгающая Лягушка". За столом администратора сидел Вьет. Я подумал, что его кончина не за горами.

— Печальные новости, — заметил я, останавливаясь перед ним.

Он вымученно улыбнулся:

— Человек предполагает, а Бог располагает…

— Вам придется подыскивать другого покупателя на ваш отель. Найдете, не сомневайтесь. Еще не конец света.

— О себе я не беспокоюсь, меня очень волнует Пегги.

— Как ее дела?

— Мне сказали, что она поправится. Ей дают какой-то наркотик. — Он печально посмотрел на меня и добавил: — Она одинока, а я не могу уйти отсюда, чтобы навестить ее.

— Думаете, ее обрадует посетитель? У меня свободное утро. Я отнесу ей цветы и поболтаю с ней, годится?

Его лицо прояснилось.

— Правда? Мне кажется, вы ей симпатичны, мистер Уоллес. Больше я никого попросить не могу. Здешние дамы ее недолюбливают.

— Предоставьте это мне. Я сейчас же и пойду. Где находится больница?

Оказывается, она находилась в полумиле в предместье Сирля.

Итак, вооружившись довольно безвкусно подобранным букетом и последним бестселлером Юдит Канти, я отправился к Пегги Вьет. Она сидела на балконе маленькой больницы. Кроме нее там никого не было, и она печально смотрела на сосновый лес.

Внезапно ее взгляд упал на меня, и ее личико просветлело.

— Ой, Дирк! Вот сюрприз!

— Как поживает девочка? — осведомился я, положив цветы и книжку рядом с ней на столик.

— Все будет о'кей. Я с этим справилась. Доктор Вэнс отправляет меня завтра домой.

— Правда? Так быстро?

— Я не алкоголичка, — рассмеялась она, — хотя вела себя как таковая. Это была любовная тоска.

Я присел рядом с ней

— Хорошая новость. А как поживает любовная тоска?

— Два часа назад сестричка сообщила мне, что он умер… — Пегги посмотрела мне в глаза. — Я не смогла пролить ни единой слезинки. Во мне все перегорело. Сейчас мне кажется, что я была ненормальной.

— В вашем возрасте я тоже чуть не сошел с ума по одной девушке, — соврал я. — Потребовалось время, чтобы я с этим справился. Но все прошло бесследно.