Эд Макбейн - Беглец

— Господи, да ты, никак, взбесился, парень! В толк не возьму, чего ты мне не веришь!

— Ты знал, что я здесь?

Сэндс задумчиво пожевал губами.

— Ну… как бы тебе сказать… если честно…

— Ты знал, что я у нее, Сэндс? Не виляй!

— Ну… не то чтобы точно знал… скорее догадывался. Видишь ли, прошел слушок…

— Что за слушок?

На губах Сэндса расцвела улыбка.

— Послушай, старина, да ведь на тебя идет охота! Неужто забыл?

— Нет. Где уж тут забыть?! Какого черта, неужели ты думаешь… Да, а, кстати, что за слушок такой? И что ты имел в виду, когда сказал, что он, дескать, "пошел"?

— Ну, насколько я слышал, легавые в конце концов пришли к выводу, что ты можешь быть только в двух местах: либо тут, либо у Молли.

— И кто же тебе это сказал, Сэндс?

— О… не помню. Просто где-то слышал.

Сэндс подул в чашку и поставил ее на стол. Взяв со стола сдобную булочку, он жадно откусил огромный кусок, тут же скривился и с обиженным видом отложил ее в сторону.

— Так где ты это узнал, Сэндс?

— Да так, сорока на хвосте принесла.

— Что, копы ждут внизу?

— Упаси Бог, Джонни, там никого нет. Что ты, парень, да на тебе лица нет! Нельзя же так, право слово! Я ведь только рассказал о том, что слышал, вот и все! А ты уж и распсиховался!

— Что-то тут не так. Если копы уверены, что я здесь, почему они не пришли за мной?

— Не знаю, Джонни, вот те крест, не знаю. Разрази меня гром, если я вру! Я ведь… кхм… просто так сказал. Слушок пополз, значит, а ты, парень, смекай, что да как!

— Так ты уверен, что внизу никого нет?

— Уверен, парень, уверен. Нетто я такой осел, что полез бы сюда, кабы думал, что внизу кто сидит?!

Джонни взвесил в уме то, что только что услышал от Сэндса. Странная какая-то история… Если копы уверены, что мышь в мышеловке, почему они тогда еще не явились за ним? И это при том, что его якобы разыскивают за убийство! Непонятно… Все это его тревожило.

— Конечно, — вмешался Сэндс, — сдается мне, легавые уверены, что ты здорово опасен, парень. Ну, так, по крайней мере, я слышал. Может, сдрейфили… вызвали подмогу или еще что… ну, точно-то ведь ничего не знаешь, верно?

— Опасен?.. Я?! Да ты что, смеешься?!

— Эй, эй, Джонни, да ты, никак, забыл, что разыскивают-то тебя за убийство! За убийство?! — с оскорбленным видом протянул Сэндс.

— Говорю же тебе — я никого не убивал! Кто бы там ни прикончил на самом деле Мексикашку Луиса, парень небось давно уж забился в какую-нибудь дыру да животик надорвал от смеха.

Сэндс противно ухмыльнулся:

— Да что ты? Неужто?

— Еще бы! — с гневным видом кивнул Джонни. — Мерзавец! Сукин сын! Ну попадись он мне!..

— Да-а, дела-а! Жаль, конечно… жаль, что копы, так сказать, не в курсе, — со своим неизменным акцентом протянул Сэндс. — Неужто и вправду… м-да… Плохи твои дела, сынок! Они ведь небось и знать не знают, что ты вовсе не тот, кто им нужен!

— Собираешься навести их на мой след, Сэндс?

— Что ты, что ты, конечно нет! О чем ты говоришь, парень? Я просто хотел помочь, знаешь ли… вот и все! Да, Джонни, плохи твои дела, вот что я скажу!

— Заткнись, Сэндс! Как-нибудь без тебя обойдусь!

— Господи, да ведь я просто хотел помочь!

— Убирайся к дьяволу — больше мне от тебя ничего не нужно!

— Конечно, — с улыбкой кивнул Сэндс и с невозмутимым видом налил себе еще чашку кофе. — А ты… м-м-м… провел тут всю ночь? А, Джонни?

— А твое какое дело?

— Просто интересно.

— Да. Всю ночь.

— М-м-м, — протянул Сэндс. Брови его поползли вверх, глаза остекленели. Он, уставился на Джонни.

— Послушай, Сэндс…

— Синди, значит, ушла. А вернется скоро?

— Черт возьми, тебе-то что за дело?!

— Просто хотел повидать ее, вот и все! И вовсе не из-за чего с ума сходить, понятно?

— Дьявольщина, мне не нравится, что пристаешь к моей девушке, ясно?

— Господи, да не психуй ты! Конечно, когда человек в таком положении, как ты… ну, я хочу сказать, когда его вот-вот сцапают и сунут в кутузку… с ним не так-то легко, я все понимаю. Да и к тому же петля с каждой минутой затягивается все туже и туже…

— Сказал, заткнись, Сэндс!

— Эх, Джонни, на твоем месте свалил бы я отсюда, причем чем скорее, тем лучше! Само собой, я знаю, как ты относишься к Синди, парень, но, черт возьми… копы вот-вот будут здесь! Ты что, не понимаешь? Да и потом… если ты и в самом деле неравнодушен к ней, не можешь же ты допустить, чтобы из-за тебя такая девушка, как Синди, влипла в грязную историю?

— Что ты, черт возьми, хочешь этим сказать?!

— Ну, сам понимаешь… не очень-то красиво получится, если тебя сцапают тепленьким, так сказать, прямо в ее постели!

Джонни даже не знал, что на это ответить. Закусив губу, он ошарашенно хлопал глазами.

— Сдается мне, парень, — решительно сказал Сэндс, — будет куда лучше, если ты исчезнешь. Да поскорее!

— Может, будет лучше, если ты сам исчезнешь? — коротко спросил Джонни.

Сэндс широко улыбнулся:

— Хорошенькое дело! Я тут пришел, чтобы помочь тебе, предупредить, так сказать, сделать доброе дело, а ты мне предлагаешь убраться подобру-поздорову!

— Нечего меня предупреждать, понял? Можно подумать, я без тебя не знал, что меня ищут!

— Да, конечно. Только вряд ли ты знал, что им известно, где ты сейчас, так?

— Это верно.

— Так вот теперь ты это знаешь.

— Спасибо.

— Не стоит! Так ты уйдешь или как?

— А тебе что за дело?

— Просто спросил.

— Может быть, — недоверчиво протянул Джонни.

— Знаешь, парень, вот это было бы по совести. Не стоит втягивать Синди в эту грязную историю.

— Тут ты прав, — сказал Джонни. — А теперь, думаю, тебе тоже лучше уйти, Сэндс.

— Ладно, — кивнул тот. Встав из-за стола, он принялся застегивать свое тяжелое пальто. — Джонни, знаешь, мне чертовски жаль, что ты пристрелил этого мерзавца Луиса. Я…

— Да не убивал я его! — взорвался Джонни. — Сколько раз тебе говорить?! О Господи, Сэндс, неужели у тебя не хватает мозгов, чтобы…

— Тихо, тихо, парень, не стоит так волноваться! Просто я так слышал, вот и все. И мне действительно чертовски жаль, что все так получилось. Так что, если вдруг понадобится помощь, я к твоим услугам!

— Да уж!

— Ты зря… я ведь по совести…

— Ну еще бы! А она у тебя есть, совесть-то? Небось, как только выйдешь за порог, сразу побежишь к копам докладывать, а?

— Кто, я?! Ну ты, парень, даешь! И как у тебя только язык повернулся? — На лице Сэндса появилось праведное негодование. — Ей-богу, Джонни, мне за тебя, как за родного брата, обидно, и…

— Ага, так я и поверил! Все, Сэндс, давай вали отсюда!

Сэндс неторопливо направился к двери.

— Ну что ж, до скорой встречи, парень.

Он повернул ключ в замке и вышел в коридор. Джонни торопливо запер дверь снова. По правде сказать, он не мог бы поручиться, что Сэндс не побежит в участок, как только свернет за угол дома. Особенно если учесть то, что он рассказал — а именно, что легавым отлично известно, что он сейчас здесь. Джонни грустно усмехнулся. С этого сукиного сына станется — прийти сюда и с лицемерным сочувствием рассуждать о том, что его дело — труба! Или самому навести легавых на его след.

Но даже если это и так, то оставаться здесь дольше становится опасно. Тут он прав, этот гаденыш! Если его возьмут здесь, у Синди могут быть неприятности, а он меньше всего на свете хотел, чтобы по его милости она попала в беду. Значит, придется уйти.

Это решение не доставило ему особой радости, потому что Джонни страшно хотелось повидаться с Синди. Им ведь вчера почти не удалось ни о чем поговорить. Он почти сразу же провалился в сон, а теперь… хотелось бы ему знать, будет ли у него когда-нибудь возможность еще раз поговорить с ней. Ладно, не стоит об этом, подумал Джонни. Он еще немного помедлил, надеясь на то, что она вдруг вернется, и вдруг поймал себя на мысли, что попросту тянет время. Поискав глазами карандаш, он со вздохом вытащил из кармана записку Синди.

В самом конце ее он криво нацарапал несколько слов: "Милая, за мной могут прийти. Постараюсь связаться с тобой как можно скорее. Док."

Сунув записку под сахарницу, стоявшую на столе, он вздохнул и потянулся за теплым пальто, которое позаимствовал у Барни Ноулса.

Выйдя из дома, Джонни зашагал по улице. Он так торопился, что не заметил Сэндса, укрывшегося в подворотне напротив. Тот ухмыльнулся и проводил его взглядом.

Если очень постараться, то далеко внизу можно разглядеть здание Эмпайр-Стейт-Билдинг, а рядом с ним, в двух шагах, еще один небоскреб — здание компании "Крайслер". С этого места хорошо видны реки и мосты Манхэттена: и Триборо, и Куинсборо, а на другой стороне даже мост Джорджа Вашингтона — его любимый мост. С такой высоты реки кажутся крохотными змейками, но если хорошенько прислушаться, то услышишь заунывный протяжный гудок, и вдалеке покажется один из буксиров, спускающийся вниз по Гудзону.

Но лучше всего вам будет виден сам Гарлем.

Да, с этого места вы увидите Гарлем, лежащий прямо у ваших ног, раскинувшийся во всем своем убожестве прямо перед вашими глазами. Вы можете видеть его, чувствовать, слышать, как он пульсирует прямо под вашими ногами, вы просто-таки можете попробовать его на вкус.

Здесь, на крыше, было довольно тепло. С каждой минутой воздух прогревался все больше, и теплые лучи солнца разогнали унылый серый туман, ранним утром укрывший город. Здесь, на крыше, стояла настоящая весна, и Джонни полной грудью с наслаждением вдыхал теплый воздух, на мгновение даже забыв, что за ним по пятам следует погоня. Оттуда, где он стоял, был хорошо виден дом, где жила Синди. Виден был и его собственный дом, да и многие другие здания, хорошо известные ему с детства. В конце концов, Джонни Лейн скрывался на крыше далеко не в первый раз.