— Сью в самом деле отличалась политической неблагонадежностью? — спросил я. — Мери уверяет, что она была попутчицей.

— Не знаю. Мы никогда не говорили о политике.

— Она проявляла интерес к делам флота? — поинтересовался Гордон.

— Да, но не более чем обычное женское любопытство. Насколько я помню, она ни разу не пыталась вытянуть из меня какие-то сведения.

— Сколько длилось ваше знакомство?

— Несколько месяцев. Но я основную часть времени проводил в море, а встречались мы несколько раз в порту. У нее были еще дружки. Не понимаю, неужели меня надо выделять лишь на том основании, что я оказался с ней в тот вечер, когда она убила себя? — В голосе Эрика послышалась злость.

— Никто вас не выделяет, лейтенант Сван. Просто с вами можно поговорить. Вы знакомы с кем-то еще из друзей покойной?

— Нет. Никогда не видел никого из них. Но она изредка кое о ком упоминала. Я не запомнил имен. И очень надеюсь, что и мое имя не будет упомянуто в газетах. В Мичигане у меня жена и…

— Я понимаю, о чем вы. Поверьте, у нас нет ни малейшего желания доставлять неприятности ни в чем не повинным людям.

Чем настороженней и подозрительней становился Эрик, тем мягче и предупредительней вел себя Гордон, напоминавший сейчас капитана, который потерял курс, но обязан сохранить доверие пассажиров.

— Мери могла бы рассказать вам больше, чем Эрик, — сказал я Гордону. — Она работала вместе со Сью Шолто и дружила с ней. Женщины знают друг о друге больше.

— Свяжусь с ней завтра. Где она остановилась?

— Пока в «Гранте». А вообще-то на вашем месте я бы рассчитывал главным образом на ваш источник в Гонолулу. Насколько я понял, Сью Шолто не особенно о себе распространялась.

— Я и сам прихожу к такому выводу, — сдержанно ответил Гордон. — Лейтенант Сван, вы не могли бы дать мне возможность побеседовать с двумя-тремя членами команды, состоявшими в дружеских отношениях с Лендом?

— Мне не кажется, что он был с кем-то особенно дружен, но я подумаю. Подождете здесь?

— Если позволите.

— Конечно. — Эрик вышел.

Вернулся он минут через десять вместе с двумя неграми. Пока его не было, Гордон успел поинтересоваться у меня обстоятельствами смерти Сью Шолто. Особенно важным ему, видимо, казалось поведение гостей и Гектора Ленда, и я постарался восстановить в памяти всю картину.

У обоих негров, с явной неохотой вошедших в каюту, вид был весьма настороженный. Они молчали, переглядываясь украдкой. Представившись, Гордон напугал их еще больше.

— Моя фамилия Гордон. Я агент Федерального бюро расследований. Специализируюсь на расследовании подрывной деятельности, то есть ловлю шпионов и предателей.

— Вот это — Джо Досс, стюард капитана, — сказал Эрик. Джо Досс был маленький толстячок, лысый, с лунообразным темным лицом. — А это Альберт Фезерс, он работает в столовой и делил каюту с Лендом.

У Альберта Фезерса, долговязого мулата с большими влажными глазами и искусственно выпрямленными волосами от волнения задергался кадык.

— Гектор Ленд, — начал объяснять им Гордон, — подозревается в шпионаже и предательстве. Очевидно, он состоял в организации, известной как «Черный Израиль». Он когда-нибудь упоминал о ней при вас?

— Нет, сэр. Он никогда ни о чем таком со мной не разговаривал. — Открещиваясь от Гектора Ленда, Джо Досс пользовался теми же самыми словами, что и Эрик, говоря о Сью Шолто. — Я не слишком хорошо его знал. Он работал внизу, в кают-компании, а я наверху, в каюте капитана.

— Фезерс, но ты-то не раз ходил в увольнение с Лендом, — напомнил Эрик.

— Да, сэр, — уныло согласился Фезерс. — Но я не имею никакого отношения к его организации.

— Ленд пробовал уговорить вас вступить в «Черный Израиль»? — спросил Гордон.

— Да, сэр. Он не упоминал о «Черном Израиле», но, наверное, имел его в виду. Он говорил, это нужно, чтобы черные стали сильнее.

— Каким образом?

— Гектор не объяснил. Я его предупреждал, что он сам попадет в беду, а когда я ему так сказал, он закрылся, точно моллюск, и пригрозил, что мне не поздоровится, если проболтаюсь.

— Надо было доложить об этом мне или командиру отделения, — упрекнул Фезерса Эрик. — Мы бы избежали многих неприятностей.

— Да, сэр, — согласился Фезерс покорно. — Следующий раз буду знать.

— Гектор Ленд уговаривал вас шпионить?

— Ой нет, сэр. Ничего такого не было. Он не предлагал, чтобы я шпионил. Он просто рассказал мне о тайном обществе. Я подумал, это обычное тайное общество.

Казалось, большущие глаза Фезерса вот-вот растворятся в слезах. Ноги его твердо упирались в пол, но долговязое тело под синим хлопчатобумажным комбинезоном била дрожь.

— А откуда у Гектора Ленда взялись деньги?

— Не знаю, сэр. Он получал жалованье.

— Я не имею в виду жалованье. Денег у него было столько, сколько на флоте не заработаешь. Где он их брал?

— Не знаю, сэр. Может, получал за шпионаж.

— С чего это ты взял, Альберт? — подал голос Джо Досс. — Ты же не знаешь, платили ли ему за то, что он шпионил.

— Нет, сэр. Я думал, вы все так думаете.

— Гектор Ленд зарабатывал деньги игрой, — уверенно заявил Джо Досс.

— Да, сэр, — повторил Фезерс. — Он зарабатывал игрой. Держал банк. Как-то он рассказывал мне, что в Детройте запускал колесо в «полиси».

— Что за банк? — спросил Гордон у Досса, казавшегося более сообразительным из двоих.

— Не знаю, сэр. Вроде бы для игры в числа.

— Вы когда-нибудь выигрывали?

— Нет, сэр, я не играю.

— Мы сейчас не выясняем, кто играет, — вмешался Эрик. — Если тебе что-то известно, говори, Досс. Ты нисколько не пострадаешь. Тебе будет только лучше.

Искра надежды сверкнула на сумрачном коричневом лице Фезерса.

— Я знаю, что это за игра, сэр. Игра в корабли. Все чернокожие ребята могли выиграть. И не только в море. На берегу тоже.

— Что еще за игра в корабли? — спросил Гордон.

— Понимаете, у всех кораблей есть номера, и если номера кораблей совпадут с нашими номерами, мы выиграем.

Гордон выпрямился в кресле, будто кто-то приставил к его спине дуло пистолета, однако как ни в чем не бывало продолжил расспрашивать:

— Не уверен, что понял. Вы хотите сказать, что игра Гектора Ленда строилась на том, какие военные суда прибывали в Перл-Харбор?

— Да, сэр. И когда мы были во Фриско, он тоже держал банк.

— Невозможно! — зло буркнул Эрик. — Только офицеры имеют доступ к подобной информации.

— Каким образом Ленд добывал информацию? — спросил Гордон.

— Мы же видим корабли, сэр, — объяснил Фезерс. — Все знают, какие приходят корабли. А сверить Ленд мог по капитанскому списку.

— Это ложь, — возмутился Джо Досс, выдавая себя, как тот китаец, который написал на стене, в которой он спрятал деньги, что денег там нет.

— Я же ничего не сказал о тебе, Джо, — извиняясь, объяснил ему Альберт Фезерс, как другой китаец, написавший на стене после того, как деньги исчезли, что он их не крал.

— Ты совал нос в капитанский список? — спросил Эрик у Джо Досса.

— Нет, сэр. Я никогда ничего не трогаю на столе у капитана. — Капли пота, похожие на пузырьки с жиром, проступили на высоком черном лбу Досса. Он метнул быстрый мстительный взгляд на Альберта Фезерса.

— Я хочу, чтобы эти люди дали письменные показания под присягой, — сказал Гордон Эрику. — Их показания имеют важнейшее значение.

— Вы совершенно правы. Я должен доложить обо всем капитану, но, уверен, с его стороны возражений не будет. — Эрик посмотрел на Досса. — Есть и еще кое-что, что мне необходимо обсудить с капитаном. Досс, ты идешь со мной к старшине корабельной полиции.

Совершенно убитый, Досс последовал за Эриком. Фезерс прирос к месту, размышляя о грозившей ему беде.

— Можете идти, Фезерс, — сказал ему Гордон, — с вами я хотел бы увидеться утром. Если вы сказали правду и будете продолжать говорить только правду, вам нечего бояться. — Подпустив театральности к своему обычному позерству, он пообещал: — Правительство Соединенных Штатов оценит вашу помощь.

— Смотрите не проболтайтесь! — успел предупредить я Фезерса перед тем, как тот ушел.

— Черт возьми, дело раскручивается! — с трудом сдерживая улыбку, сказал мне Гордон. — Теперь надо заставить попотеть мексиканскую полицию. Мы должны найти Ленда. — Ленд ловко добывал информацию.

— Неужели он изобрел всю эту схему сам? Он не показался мне слишком сообразительным.

— Не думаю. Тут поработали хорошие мозги, Дрейк. Возможно, за исключением дела Шнайдера, это самая хитроумная выдумка из тех, что я видел в эту войну. У Шнайдера отличные мозги, но он слишком труслив для такого. Тут был настоящий заговор, позволявший японцам получать подробный отчет о передвижении наших военных кораблей на Тихом океане.

— У меня давно родилось именно такое подозрение, — не без удовлетворения заметил я.

— Схема постепенно становится ясней, — продолжал Гордон. — Насколько я понимаю, действовала она примерно так: Гектор Ленд добывал информацию, которую передавал другому агенту в Гонолулу. Едва ли информацию собирал только он, но только о нем нам пока известно. Второй агент…

— Сью Шолто?

— Может быть. Но пока мы не имеем достаточно доказательств. Второй агент анализировал информацию и зашифровывал важнейшие пункты, чтобы передать потом с помощью помеченных пластинок на японские подлодки, залегавшие на отдалении от островов. Затем информацию снова дешифровывали и передавали в Токио или на остров Уэйк для ретрансляции.

— А какое отношение ко всему этому имеет Андерсон?

— Не исключено, что он организатор. Он мог руководить всей операцией с материка. Можно не сомневаться, что он использовал «Черный Израиль» для вербовки будущих шпионов. Из того, что рассказал мне о Ленде Хефлер, следует, что расовые волнения подтолкнули этого парня к подрывной деятельности, а «Черный Израиль» вовлек в свои ряды. «Черный Израиль» внес свою лепту в психологическую войну, усилив межрасовую напряженность в таком крупном городе, как Детройт. У этой паутины множество нитей, а управляет ими из центра, как мне кажется, Андерсон.