— Вы лжете.

— Нет, я говорю правду.

— А я говорю, что вы лжете, — настаивал худощавый полицейский. — Мы хотим обыскать вашу квартиру. Мы можем получить ордер на обыск, но на это уйдет время. Если вы сами дадите разрешение обыскать вашу квартиру, то это будет лучше для всех нас. Вы согласны?

— Ищите сколько угодно, — пробормотал Левинсон. — Вы не найдете здесь того, чего здесь никогда не было и быть не могло!

— Начнем, Джеф, — сказал Беллинг. Казалось, ему не терпится поскорее приступить к обыску. — У нас на это не уйдет много времени. Начнем отсюда, хорошо?

Он пересек комнату и подошел к небольшому столику из палисандрового дерева, у которого по бокам были две тумбы, а посередине — небольшой ящик. — Он закрыт?

— Все открыто, — буркнул Левинсон.

Он был зол, рассержен и сбит с толку. Раньше он думал, что может владеть собой в любой ситуации, но это было выше его сил. Если бы у него была возможность хотя бы две минуты поговорить с Мэнерингом, то это позволило бы ему вести себя иначе и рассеять все подозрения против него. Мэнеринг позволил бы ему рассказать всю правду. Он с тоской посмотрел на телефон. В данной ситуации он не мог сказать полицейским, что Мэнеринг был с ним в доме Сары Джентиан. Но когда он ушел, то Мэнеринг еще оставался в квартире, и если этот миниатюрный меч исчез… Внезапно он вспомнил о человеке, которого обнаружил в своей квартире, когда вернулся домой, о повторном нападении! Он совсем забыл о нем.

Сухощавый полицейский по имени Джеф открывал один за другим ящики столика, а Беллинг снимал книги с полок, висящих на стене рядом с камином. Они работали быстро, как будто занимались этим делом всю жизнь, они как бы демонстрировали ему свой профессионализм. Однако они ничего не нашли.

— Я же сказал вам, здесь нет ничего, что могло бы заинтересовать вас, — с облегчением произнес Левинсон. — А как хоть она выглядит, эта миниатюра?

— Это точная копия большого меча, который лорд Джентиан принес сегодня в «Quinns», — ответил полицейский с акцентом кокни. — Миниатюра оценивается в десять-пятнадцать тысяч фунтов. Где она?

— Я даже не предполагал, что она существует!

— Вы уверены в этом? — усомнился Беллинг. Он в это время снимал подушки со стула, на котором до этого сидел Левинсон. Подушки были обшиты довольно потертым гобеленом. Беллинг провел рукой по задней части спинки стула, провел еще раз и вдруг сделал резкое движение. Затем, медленно повернув голову, уставился на Левинсона. Давид похолодел.

— Что… что вы там нашли?

— Вы прекрасно знаете, что я нашел, — прорычал детектив.

Он очень осторожно вынул руку из-за спинки стула, и в комнате вспыхнул ослепительный перелив красного, желтого и белого цветов.

Левинсон на время потерял миниатюру из виду, потому что второй полицейский подошел к нему вплотную. Беллинг держал миниатюру двумя пальцами так, что падающий на нее свет заставлял играть драгоценные камни всеми цветами радуги.

— Итак, вы даже не знали о ее существовании? — голос Беллинга стал жестким.

— Я говорю вам правду. Кто-то подложил ее мне. Я уже сказал вам…

Левинсон опять вспомнил о напавшем на него человеке. Теперь он был абсолютно уверен, что незнакомец приходил сюда вовсе не для того, чтобы украсть. Он приходил с целью подбросить эту улику против него, Давида. Левинсон был настолько поражен всем случившемся, что почти ничего не соображал, но все время одна мысль не давала ему покоя. Когда он ушел, в квартире Сары Джентиан оставался Мэнеринг. Мэнеринг…

Полицейский с акцентом кокни произнес с явным удовлетворением в голосе:

— Давид Левинсон, мой долг предъявить вам обвинение в том, что украденная вещь была найдена в вашем доме, и предупредить: все, что вы скажете, может быть обращено против вас. Хотите что-нибудь заявить?

А Левинсон продолжал думать только о том, что, когда он покинул дом Сары Джентиан, там оставался Мэнеринг.


Читтеринг уже ушел, и Мэнеринг сидел в кабинете один, положив ноги на пуф. На душе у него было неспокойно, и ему очень хотелось, чтобы Лона поскорее пришла домой, хотя его одолевали сомнения относительно того, стоит ли посвящать ее в эту историю. От Бристоу не было больше никаких вестей. Он сидел и размышлял над тем, о чем ему поведал Читтеринг, о том, что в эту историю втянуты очень влиятельные люди. Мэнеринг уже дважды звонил в дом Джентиана, но кто-то очень слабым голосом отвечал ему, что его сиятельства нет дома и что он будет около десяти часов вечера. Сейчас как раз около десяти.

Раздался телефонный звонок. Он сидел около аппарата, стоило только протянуть руку. Неужели Лона задерживается?

— Джон Мэнеринг слушает, — сказал он в трубку.

— Читтеринг, — прозвучал краткий ответ.

У Читтеринга была привычка скрывать свое плохое настроение долгим молчанием, и сейчас то, что он молчал, обеспокоило собеседника. Они расстались всего час назад после того, как газетчик отговаривал его ввязываться в дело Джентианов. Почему он звонит?

Читтеринг продолжал хранить молчание, что вынудило Мэнеринга сказать:

— Решил пошутить?

— Это не шутка, Джон. Ты не можешь пожаловаться, что я не предупреждал тебя.

Сначала Мэнеринг с ужасом подумал, что девушка умерла, а потом ему пришла новая мысль: что-то случилось с лордом Джентианом.

— Да, ты предупредил меня. Так что же случилось?

— Твой горячий помощник Давид Левинсон только что арестован, — объявил Читтеринг. — Наш человек позвонил из Скотлэнд-Ярда десять минут назад. Левинсона обвиняют в краже драгоценности из квартиры Сары Джентиан. Я думаю, это та самая миниатюра, о которой тебе говорил Бристоу. Пикантная ситуация, не так ли? Либо он действительно взял ее, и тогда ты попадешь в неприятную историю, потому что будут думать, что это ты заставил его сделать это. Либо он не брал ее, и в этом случае полиция перероет все в поисках настоящего вора. А ты был в доме Сары Джентиан, если я не ошибаюсь, — зловеще добавил Читтеринг. — У вас с Левинсоном были одинаковые возможности взять эту миниатюру.

Мэнеринг медленно произнес:

— Не думаю, что это окончательное обвинение, Левинсон…

— Ты что, не понял? Они нашли эту миниатюру в его доме, — прервал его Читтеринг. — И не думай, что тебе так просто удастся решить эту проблему.

— Да, пожалуй, ты прав, это будет непросто. Где он сейчас находится, Читти?

— Кэннон-роу.

— Я поеду и попробую повидаться с ним, — сказал Мэнеринг. — Спасибо. Большое спасибо за звонок.

Он повесил трубку и некоторое время сидел и смотрел на задернутые шторы. В голове крутилась одна и та же мысль.

Миниатюрный меч находился в квартире, когда Левинсона там уже не было. Что бы ни думали в полиции, но Левинсон не брал миниатюру. Ее могли взять или Сара Джентиан, или некто, кто спрятался у нее в квартире. Но Мэнерингу с трудом верилось, что кто-то там прятался. Тогда… Девушка могла сказать, что миниатюру украли, чтобы выдвинуть ложное обвинение против Левинсона.

Глава 12

Разговор с Г. Бристоу

Мэнеринг поднял трубку и набрал номер домашнего телефона Бристоу. Жена Бристоу сообщила ему, что он все еще на работе. Тогда Мэнеринг позвонил в Скотланд-Ярд, где ему ответили, что Бристоу находится в отделении полиции на Кэннон-роу. «Скорее всего, он допрашивал Давида», — подумал Мэнеринг. Когда он собирался сделать еще один звонок, в прихожей раздался шум открывающейся двери. Этель поспешила встретить хозяйку дома.

— Добрый вечер, мадам. Я догадалась, что это вы, — затараторила она. Затем последовала пауза, после которой Этель продолжила: — Я думаю, что мистер Мэнеринг у себя в кабинете.

Лона что-то сказала. Мэнеринг подошел к двери и открыл ее. Лона стояла посередине холла в прекрасно сшитом костюме, который так шел ей. Глаза ее сверкали, а на щеках горел румянец. Она была очень хороша сейчас. Лона заметила Мэнеринга.

— Привет, дорогой!

— Привет, любимая!

Этель приняла у Лоны зонт и посмотрела на них с восхищением, как смотрят на юных влюбленных. Мэнеринг почувствовал, как в душе его воцарился покой, что всегда случалось в присутствии Лоны. Они вошли в кабинет, Лона сняла шляпку, отчего ее волосы рассыпались по плечам, затем села и сбросила туфли. Мэнеринг пододвинул ей пуфик, и она положила на него ноги, очень красивые, с изящными щиколотками. Он примостился на краю пуфа и погладил ногу в нейлоновом чулке.

Мэнеринг не решился сразу приступить к разговору, пусть она немного придет в себя. Вряд ли Давиду в Кэннон-роу грозит большая беда. Но вопрос, почему Давид не обратился к помощи адвоката, не давал ему покоя. Если бы он это сделал, то любой адвокат немедленно связался бы с Мэнерингом как с владельцем «Quinns». Поведение Давида было для него пока неразрешимой загадкой.

— Хорошо провела время? — ласково спросил он.

— Прекрасно.

— Как поживает — Люси?

— Как всегда, хорошо, — ответила Лона и вдруг рассмеялась.

В течение пяти минут она быстро и с юмором рассказывала о Люси, отказалась от предложения Мэнеринга чего-нибудь выпить и попросила чашку чая. Этель принесла чай и спросила, понадобится ли она им еще, или она может идти к себе. Ей очень хотелось успеть послушать свою любимую музыкальную передачу.

— Ты можешь идти к себе, Этель, — ответила Лона.

Когда за Этель закрылась дверь, Лона повернулась к Мэнерингу и спросила:

— Что случилось, Джон?

— Для нас настали не самые лучшие времена.

— Я поняла: что-то здесь не так, когда звонила от Люси. Так что же случилось, дорогой?