Агата Кристи - Багдадская встреча

– Я?

– Да. У вас нет опыта. Вы не знаете, что надо искать. Но вы слышали последние слова Кармайкла, и, возможно, они наведут вас на след, когда вы попадете на место.

– Я буду рада поехать в Басру, – живо согласилась Виктория.

Дэйкин улыбнулся:

– Вас это устраивает, потому что там ваш молодой человек, да? Вот и хорошо. У вас будет прикрытие. Сердечные дела – самая лучшая маскировка. Итак, вы отправитесь в Басру. Смотрите в оба и держите ушки на макушке. Никаких инструкций я вам дать не могу, а если б и мог, то предпочел бы обойтись без них. Как мне представляется, изобретательности вам не занимать, и воображение у вас работает. Я не знаю, что означают слова «Люцифер» и «Лефарж», если, конечно, вы правильно расслышали. Склонен согласиться, что второе должно быть именем. Ищите это имя.

– Как мне добраться до Басры? – деловито осведомилась Виктория. – И на какие деньги?

Дэйкин достал из кармана бумажник и протянул ей пачку ассигнаций.

– Вот на эти. По второй части вопроса предлагаю следующее. Поговорите завтра утром с этой старой перечницей, миссис Кардью-Тренч. Скажите, что у вас есть время до начала раскопок, работать на которых вы якобы приехали, и вы сгораете от желания побывать в Басре. Спросите насчет отеля. Она, несомненно, предложит остановиться при консульстве и даст телеграмму миссис Клейтон. Вероятно, там же вы найдете и своего Эдварда. Клейтоны – люди гостеприимные, у них останавливаются едва ли не все, кто бывает в Басре проездом. Никаких других советов у меня для вас нет – кроме, пожалуй, одного. Если возникнут неприятности, если что-то случится и вас станут спрашивать, что вы знаете и кто вас послал, не геройствуйте понапрасну – выкладывайте все, что знаете.

– Большое спасибо, – поблагодарила его Виктория. – Я ужасно боюсь боли и, если меня станут пытать, долго продержаться не смогу.

– Пытать вас никто не станет, – успокоил ее Дэйкин. – Разве что попадете на какого-то садиста. Пытки сейчас не в моде. Всего лишь один укол – и вы уже отвечаете на все вопросы, правдиво и искренне, даже не понимая этого сами. Мы живем в век научного прогресса. Вот почему я не хочу требовать от вас какой-то секретности. Ничего такого, чего они еще не знают, вы им не сообщите. Меня они после сегодняшнего вечера точно раскроют. И Руперта Крофтона Ли – тоже. По крайней мере, должны.

– А как мне быть с Эдвардом? Рассказать ему обо всем этом?

– Решайте сами. Теоретически вам нужно держать язык за зубами и никому о своем задании не рассказывать. Практически же… – Он вскинул брови. – Вы можете подвергнуть его опасности. Такой вариант существует. С другой стороны, он ведь служил, насколько я понимаю, в авиации и был на хорошем счету. Полагаю, опасность ему не в новинку. Две головы всегда лучше, чем одна. Так вы говорите, он подозревает, что с этой «Оливковой ветвью» не всё в порядке? Интересно… очень интересно.

– Почему?

– Потому что мы тоже так думаем, – сказал Дэйкин. – Два совета напоследок. Первый. Постарайтесь по возможности не сочинять лишнего. Когда вранья много, его трудно запоминать. Знаю, вы в этом вопросе большая мастерица, но все же помните: чем проще, тем лучше.

– Запомню, – скромно потупилась Виктория. – А второй совет?

– Прислушивайтесь, не упомянет ли кто-то молодую женщину по имени Анна Шееле.

– Кто она такая?

– Нам о ней почти ничего не известно, но очень хотелось бы узнать побольше.

– Само собой, вы должны остановиться в консульстве, – категорически заявила миссис Кардью-Тренч. – Никакого отеля при аэродроме. Это полная чепуха, дорогуша. Клейтоны будут только рады. Я знаю их много лет. Мы пошлем им телеграмму, и вы сможете сесть на сегодняшний поезд. Кстати, они хорошо знают вашего дядю, доктора Понсфута Джонса.

Виктория смущенно покраснела. Одно дело епископ Лэнгоу, он же епископ Лангуао, и совсем другое – вполне настоящий доктор Понсфут Джонс. За такое, пожалуй, и в тюрьму посадить могут, виновато подумала она. Мошенничество или что-то в этом роде.

Однако после некоторых раздумий Виктория успокоила себя тем, что жернова правосудия вроде бы приходят в движение только в том случае, если ты, делая ложные заявления, преследуешь корыстные цели. Так это или не так, она толком не знала, поскольку, как и большинство простых людей, не разбиралась в юридических тонкостях, но на душе у нее полегчало.

Поездка по железной дороге позволила Виктории испытать всю прелесть новизны – поезд оказался далеко не экспрессом, – но в конце концов стала проверкой на прочность для ее европейского терпения.

На вокзале она села в присланную машину, которая и доставила ее в консульство. Через большие ворота автомобиль въехал в чудесный сад и остановился у ступенек, которые шли к окружавшей здание галерее. Решетчатая дверь распахнулась, и навстречу Виктории вышла миссис Клейтон, энергичная, жизнерадостная женщина.

– Мы так вам рады, – сказала она. – Басра по-настоящему восхитительна в это время года, и вы просто не имеете права уехать из Ирака, не повидав ее. Вам повезло, здесь сейчас почти никого нет – хотя иногда бывает, что и повернуться негде, – кроме помощника доктора Рэтбоуна, милого молодого человека. Между прочим, вы совсем немного разминулись с Ричардом Бейкером. Он уехал еще до того, как я получила телеграмму от миссис Кардью-Тренч.

Виктория понятия не имела, кто такой Ричард Бейкер, но подумала, что его отъезд ей только на руку.

– Уехал на пару дней в Кувейт, – продолжала миссис Клейтон. – Вот место, которое вам обязательно нужно увидеть, пока его не загадили. Боюсь, это случится довольно скоро. Рано или поздно рушится все. Что хотите вперед – ванну или кофе?

– Ванну, пожалуйста, – с благодарностью ответила Виктория.

– Как поживает миссис Кардью-Тренч? Вот ваша комната, а здесь – ванная. Вы ведь давно с нею знакомы?

– Нет, – не стала врать Виктория. – Мы познакомились недавно, здесь, в Ираке.

– И она, наверное, уже в первые четверть часа вывернула вас наизнанку? Большая любительница посплетничать, но вы ведь и сами, вероятно, это поняли? У этой женщины прямо-таки маниакальная потребность знать всё обо всех. С другой стороны, она прекрасно умеет поддержать компанию и великолепно играет в бридж. Вы точно не хотите выпить кофе или чего-нибудь еще?

– Нет, спасибо.

– Хорошо, в таком случае не стану вас задерживать – увидимся позже. У вас есть все, что нужно?

Миссис Клейтон унеслась, как хлопотливая, неунывающая пчелка. А Виктория приняла ванну и занялась лицом и волосами, приводя их в порядок со всей заботливой тщательностью молодой женщины, ожидающей скорой встречи с завоевавшим ее симпатии молодым человеком.

Виктория хотела бы по возможности встретиться с Эдвардом наедине. Опасаться каких-либо бестактностей с его стороны не приходилось – к счастью, он знал ее как Джонс, и появление приставки Понсфут не должно было его смутить. Сюрпризом для Эдварда мог стать сам факт ее присутствия в Ираке. Вот почему было так важно поговорить с ним один на один хотя бы пару секунд и предотвратить возможное недоразумение.

Для решения этой задачи Виктория надела летнее платье (погода в Басре напоминала июньский денек в Лондоне), выскользнула за решетчатую дверь и заняла позицию на балконе, чтобы перехватить Эдварда, когда он вернется, как она предполагала, после нелегкой схватки с таможенными бюрократами.

Первым в поле зрения появился высокий худощавый мужчина с задумчивым выражением лица. Пока он поднимался по ступенькам, Виктория отступила за угол балкона. И тут же увидела Эдварда, входящего на территорию консульства через садовую калитку со стороны излучины реки.

В лучших традициях Джульетты она перегнулась через перила и негромко свистнула.

Эдвард (выглядевший даже лучше, чем при их встрече в Лондоне) резко вскинул голову и огляделся.

– Тсс! Сюда! – тихонько позвала Виктория.

Он посмотрел вверх, и на его лице появилось выражение полнейшего изумления.

– Боже мой… Чаринг-Кросс!

– Тише. Подожди, я сейчас спущусь.

Пролетев по балкону, она сбежала по ступенькам и свернула за угол здания, где и обнаружила послушно застывшего на месте Эдварда.

– Вроде бы и не пил еще сегодня, – пробормотал он, по-прежнему пребывая в совершенном замешательстве. – Это ты?

– Да, да, я, – радостно подтвердила Виктория.

– Но что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала? Я думал, что уже никогда больше тебя не увижу.

– Я тоже так думала.

– Ну и ну, чудеса, да и только… И все-таки, как ты здесь очутилась?

– Прилетела.

– Естественно, прилетела… В любом ином случае ты не добралась бы сюда так рано. Но я имею в виду другое: какой чудесный и благословенный случай привел тебя в Басру?

– Поезд.

– Ты же нарочно это делаешь, чертовка! Господи, как же я рад тебя видеть… Но серьезно, как ты здесь очутилась?

– Одна женщина, некая миссис Клипп, американка, сломала руку, и я ее сопровождала. Работу мне предложили на следующий день после нашей с тобой встречи. Ты рассказывал про Багдад, а мне уже немножко надоел Лондон, вот я и подумала: почему бы не повидать мир?

– Ты такая азартная, Виктория… Где сейчас эта Клипп? Здесь?

– Нет, она поехала к дочери, в Киркук. Моя работа закончилась, когда мы приехали в Багдад.

– Тогда что ты делаешь здесь?

– Смотрю мир. Но мне пришлось пойти на хитрость и кое-что присочинить. Вот почему я и хотела перехватить тебя до того, как мы встретимся на людях. То есть мне бы не хотелось, чтобы ты упоминал про то, что, когда мы виделись в последний раз, я была стенографисткой-машинисткой.