Агата Кристи - Багдадская встреча. Смерть приходит в конце (сборник)

– Нет, спасибо.

– Хорошо, в таком случае не стану вас задерживать – увидимся позже. У вас есть все, что нужно?

Миссис Клейтон унеслась, как хлопотливая, неунывающая пчелка. А Виктория приняла ванну и занялась лицом и волосами, приводя их в порядок со всей заботливой тщательностью молодой женщины, ожидающей скорой встречи с завоевавшим ее симпатии молодым человеком.

Виктория хотела бы по возможности встретиться с Эдвардом наедине. Опасаться каких-либо бестактностей с его стороны не приходилось – к счастью, он знал ее как Джонс, и появление приставки Понсфут не должно было его смутить. Сюрпризом для Эдварда мог стать сам факт ее присутствия в Ираке. Вот почему было так важно поговорить с ним один на один хотя бы пару секунд и предотвратить возможное недоразумение.

Для решения этой задачи Виктория надела летнее платье (погода в Басре напоминала июньский денек в Лондоне), выскользнула за решетчатую дверь и заняла позицию на балконе, чтобы перехватить Эдварда, когда он вернется, как она предполагала, после нелегкой схватки с таможенными бюрократами.

Первым в поле зрения появился высокий худощавый мужчина с задумчивым выражением лица. Пока он поднимался по ступенькам, Виктория отступила за угол балкона. И тут же увидела Эдварда, входящего на территорию консульства через садовую калитку со стороны излучины реки.

В лучших традициях Джульетты она перегнулась через перила и негромко свистнула.

Эдвард (выглядевший даже лучше, чем при их встрече в Лондоне) резко вскинул голову и огляделся.

– Тсс! Сюда! – тихонько позвала Виктория.

Он посмотрел вверх, и на его лице появилось выражение полнейшего изумления.

– Боже мой… Чаринг-Кросс!

– Тише. Подожди, я сейчас спущусь.

Пролетев по балкону, она сбежала по ступенькам и свернула за угол здания, где и обнаружила послушно застывшего на месте Эдварда.

– Вроде бы и не пил еще сегодня, – пробормотал он, по-прежнему пребывая в совершенном замешательстве. – Это ты?

– Да, да, я, – радостно подтвердила Виктория.

– Но что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала? Я думал, что уже никогда больше тебя не увижу.

– Я тоже так думала.

– Ну и ну, чудеса, да и только… И все-таки, как ты здесь очутилась?

– Прилетела.

– Естественно, прилетела… В любом ином случае ты не добралась бы сюда так рано. Но я имею в виду другое: какой чудесный и благословенный случай привел тебя в Басру?

– Поезд.

– Ты же нарочно это делаешь, чертовка! Господи, как же я рад тебя видеть… Но серьезно, как ты здесь очутилась?

– Одна женщина, некая миссис Клипп, американка, сломала руку, и я ее сопровождала. Работу мне предложили на следующий день после нашей с тобой встречи. Ты рассказывал про Багдад, а мне уже немножко надоел Лондон, вот я и подумала: почему бы не повидать мир?

– Ты такая азартная, Виктория… Где сейчас эта Клипп? Здесь?

– Нет, она поехала к дочери, в Киркук. Моя работа закончилась, когда мы приехали в Багдад.

– Тогда что ты делаешь здесь?

– Смотрю мир. Но мне пришлось пойти на хитрость и кое-что присочинить. Вот почему я и хотела перехватить тебя до того, как мы встретимся на людях. То есть мне бы не хотелось, чтобы ты упоминал про то, что, когда мы виделись в последний раз, я была стенографисткой-машинисткой.

– С моей стороны никаких проблем. Как скажешь, так и будет. Готов выслушать указания.

– Значит, так. Я – мисс Понсфут Джонс. Мой дядя – известный археолог. Сейчас он ведет раскопки в каком-то труднодоступном месте, и я в скором времени собираюсь к нему присоединиться.

– И все это неправда?

– Конечно, неправда. Но звучит хорошо.

– Да, звучит отлично. Но что будет, если ты, допустим, встретишься со стариком Пупсфутом Джонсом лицом к лицу?

– Понсфутом. Думаю, это маловероятно. Я так понимаю, что эти археологи, стоит им только начать копать, роют как сумасшедшие, без остановки.

– Как терьеры… Послушай, ты, наверное, права. А у него настоящая племянница есть?

– Откуда ж мне знать?

– Значит, тебе не придется изображать кого-то конкретно. Это уже легче.

– Да. В конце концов, у человека может быть куча племянниц. В крайнем случае можно сказать, что я всего лишь двоюродная племянница, но всегда называю его дядей.

– У тебя все продумано, – восхитился Эдвард. – Ты действительно удивительная девушка. Мне такие не встречались. Я уж думал, что не увижу тебя в ближайшие годы, а когда увижу, ты давно забудешь обо мне… И вот, надо же, ты здесь.

Как приятно, когда на тебя так смотрят – восторженно и робко. Будь Виктория кошкой, она бы замурлыкала от удовольствия.

– Но тебе ведь нужна какая-то работа, да? – спросил Эдвард. – Я в том смысле, что ты ведь не разбогатела, не получила наследство или что-то в этом роде?

– Куда там! Да, работа мне нужна. Вообще-то я заходила в твою «Оливковую ветвь», встречалась с доктором Рэтбоуном и спрашивала про работу, но понимания не встретила – то есть работа есть, но только бесплатная.

– Прижимистый старикан, – согласился Эдвард. – Считает, что все должны работать только из любви к работе.

– Ты не думаешь, что он какой-то аферист?

– Нет. Вообще-то я и сам не знаю, что думать. Вроде бы все честно – денег на этом деле точно не заработаешь. Я вижу с его стороны только искренний энтузиазм, и ничего больше. Но знаешь, при всем том глупцом его назвать у меня язык не повернется.

– Ладно, идем, – сказала Виктория. – Поговорим позже.

– Вот уж не думала, что вы знакомы с Эдвардом! – воскликнула миссис Клейтон.

– О, мы старые друзья, – рассмеялась Виктория. – Просто потеряли друг друга из виду. Я и понятия не имела, что Эдвард работает в Ираке.

– Как дела, Эдвард? – поинтересовался мистер Клейтон, тот самый тихий, задумчивого вида мужчина, которого Виктория видела на лестнице. – Есть успехи?

– Работа нудная, сэр. Все равно что камни в гору катать. Ящики с книгами пришли, все в целости и сохранности, но застряли на таможне, а формальностям нет конца.

Клейтон улыбнулся:

– Вы на Востоке новичок, а волокита здесь – обычная тактика.

– Как ни придешь, тот, кто тебе нужен, всегда отсутствует, – пожаловался Эдвард. – Все такие радушные, такие любезные, все готовы помочь, но толку никакого – дело не сдвигается с места.

Все рассмеялись.

– Книги свои вы конце концов получите, – утешила его миссис Клейтон. – И доктор Рэтбоун правильно сделал, что прислал вас сюда. Иначе бы они пролежали на таможне и месяц, и два.

– После событий в Палестине они опасаются бомб. И еще подрывной литературы. Все всех подозревают.

– Надеюсь, доктор Рэтбоун не пересылает бомбы под видом книг, – заметила со смехом миссис Клейтон.

Виктории показалось, что глаза у Эдварда блеснули, как будто реплика миссис Клейтон натолкнула его на какую-то новую мысль.

– Доктор Рэтбоун, моя дорогая, известный ученый и уважаемый человек, – с ноткой укоризны в голосе заметил Клейтон. – Он – член многочисленных научных обществ, его знают и почитают во всей Европе.

– Тем более ему легче провозить бомбы, – не сдавалась неугомонная миссис Клейтон.

Беспечность супруги, как заметила Виктория, совсем не пришлась по вкусу мистеру Клейтону, наградившему ее неодобрительным взглядом.

Поскольку вся деловая жизнь в полуденные часы сошла на нет, Эдвард и Виктория отправились после ланча на прогулку. Из местных достопримечательностей Виктории особенно понравилась река, Шатт-эль-Араб, с высаженными по обе стороны финиковыми пальмами, и похожие на венецианские гондолы арабские лодки с высокими носами, стоявшие на причале вдоль городского канала. Потом молодые люди пошли на рынок – полюбоваться обитыми узорчатой латунью кувейтскими сундуками для приданого и другими дивными товарами.

Потом они вернулись в консульство, и Эдвард уже собрался идти на новый приступ таможенного департамента, когда Виктория вдруг спросила:

– Послушай, а как тебя зовут?

Он непонимающе уставился на нее:

– Ты что имеешь в виду?

– Как твоя фамилия? Я только сейчас сообразила, что до сих пор ее не знаю.

– Не знаешь? Ну да, наверное, не знаешь… Моя фамилия – Горинг.

– Ясно. Значит, Эдвард Горинг… Ты не представляешь, какой дурой я себя чувствовала в «Оливковой ветви», когда хотела спросить тебя, а ничего, кроме имени, и не знала.

– Там была брюнетка с такими длинными, собранными в пучок волосами?

– Да.

– Это Катерина. Ужасно милая девушка. Если б ты спросила Эдварда, она бы сразу поняла, о ком речь.

– Да уж, наверное, – сдержанно сказала Виктория.

– Катерина правда замечательная. Она ведь тебе понравилась?

– Да, вполне…

– Не очень, может быть, симпатичная – честно говоря, смотреть особенно не на что, – но доброжелательная и отзывчивая.

– Неужели? – совсем уж холодно отозвалась Виктория, но Эдвард, очевидно, никакого холодка не заметил.

– Даже не представляю, что бы я без нее делал. И в курс дела меня ввела, и всегда помогала, когда я мог наделать глупостей… Вот увидишь, вы с ней еще подружитесь.

– Не думаю, что у нас будет такая возможность.

– Обязательно будет. Думаю, я смогу устроить тебя к нам на работу.

– И как же ты это сделаешь?

– Пока не знаю, но что-нибудь придумаю. Распишу тебя во всех красках старику Рэтбоуну – мол, какая ты чудесная машинистка и все такое.

– Вот только он быстро поймет, что не такая уж я и чудесная, – возразила Виктория.

– Так или иначе, но в «Оливковую ветвь» я тебя устрою. Не болтаться же тебе в одиночку по городу. Чего доброго, еще махнешь куда-нибудь – в Бирму или в африканскую глушь… Нет уж, теперь я тебя далеко не отпущу, рисковать не стану и буду сам за тобой присматривать. Чтобы не сбежала. Доверия ты не вызываешь – уж больно любишь путешествовать.

«Милый глупыш, – подумала Виктория. – Из Багдада меня теперь даже бешеные кони не унесут».