Агата Кристи - Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

— И вы убили ее, да еще так зверски… ради каких-то пяти тысяч? — Вопрос Сьюзен звучал так, словно она не верила собственным ушам.

— За пять тысяч фунтов, — разъяснил Пуаро, — можно было бы снять помещение под чайную и обставить его.

Мисс Джилкрист обернулась к нему:

— По крайней мере, хоть вы понимаете. Это был мой единственный шанс, первый и последний в жизни. Мне нужен был капитал на обзаведение. — Она была в каком-то исступлении, заставлявшем вибрировать ее голос. — Я собиралась назвать свою чайную «Пальма». И маленькие фигурки верблюдов в качестве держалок для меню. При случае можно купить неплохой фарфор из остатков посуды на экспорт, а не эти ужасные белые плошки. Мне хотелось начать в каком-нибудь приличном месте так, чтобы в мою чайную приходили милые, порядочные люди. В Рае, скажем… или, может быть, в Честере[277]… Я уверена, дело у меня пошло бы. — Мисс Джилкрист помолчала и добавила мечтательно: — Дубовые столики, а вокруг них плетеные кресла с подушками в красную и белую полоску…

Несколько мгновений маленькая чайная, которой не суждено было появиться на свет, казалась чем-то более реальным, нежели гостиная в Эндерби с ее викторианской солидностью…

Чары разрушил инспектор Мортон.

Мисс Джилкрист встряхнулась.

— Сию минуту, — вежливо произнесла она. — Со мной у вас не будет никаких хлопот. В конце концов, если уж у меня не будет моей «Пальмы», остальное не имеет значения…

Она вышла из комнаты в сопровождении инспектора.

— Мисс-убийца… — дрожащим голосом сказала Сьюзен. — Я и вообразить себе не могла… Это страшно, правда?

— Но я не понимаю, при чем тут восковые цветы, — говорила Розамунд.

Она с выражением упрека устремила на Пуаро свои огромные глаза. Собеседники сидели в лондонской квартире Элен. Сама хозяйка отдыхала, лежа на диване, а Розамунд и Пуаро пили чай.

— Не вижу, какое отношение восковые цветы или малахитовый столик имеют ко всему этому, — продолжала допытываться молодая женщина.

— Малахитовый столик — никакого. Но восковые цветы были второй ошибкой мисс Джилкрист. Она сказала, что они прекрасно выглядят на этом столе. Но, мадам, она никак не могла видеть их там. Ведь колпак, которым они были накрыты, разбился, и их убрали в шкаф прежде, чем она приехала в Эндерби с Тимоти Эбернети и его женой. Значит, она могла видеть эти цветы только тогда, когда была там под видом Коры Ланскене.

— Как глупо с ее стороны, не правда ли? — спросила Розамунд.

Пуаро укоризненно погрозил ей пальцем.

— Это доказывает, мадам, насколько опасны разговоры. По моему твердому убеждению, если вам удастся заставить человека разговориться, он рано или поздно так или иначе выдаст себя. Это и случилось с мисс Джилкрист.

— Мне придется быть поосторожнее, — задумчиво произнесла Розамунд. Лицо ее просветлело. — А знаете, у меня будет бэби.

— А-а-а! Так вот что значили Харли-стрит и Риджент-парк?

— Да. Я была так расстроена и ошеломлена, что мне было просто необходимо пойти куда-нибудь и как следует подумать.

— Я помню, вы сказали, что с вами такое случается не очень часто.

— Ну, гораздо легче не слишком задумываться. Но на этот раз мне нужно было принять решение о будущем. И я решила оставить сцену и стать просто мамой.

— Вот роль, которая вам очень подойдет. Я уже предвижу восхитительные фотографии в «Скетче»[278] и «Татлере»[279].

Розамунд счастливо улыбнулась:

— Да, это чудесно. И Майкл в восторге от перспективы стать отцом. Я, по правде говоря, этого от него не ожидала. — Она помолчала и добавила: — Сьюзен получила малахитовый стол. Я подумала, что если уж у меня будет ребенок… — Она оставила фразу незаконченной.

— Салон красоты, открытый Сьюзен, процветает, — вставила Элен. — Я думаю, она добьется большого успеха.

— Да, она просто рождена для успеха, — согласился Пуаро. — В этом отношении она очень напоминает своего дядю.

— Вы, полагаю, имеете в виду Ричарда, а не Тимоти? — спросила Розамунд.

— Конечно, не Тимоти, — подтвердил Пуаро.

Они засмеялись.

— Грег куда-то уехал, — сообщила Розамунд. — По словам Сьюзен, врачи предписали ему полный покой. — Она вопросительно взглянула на Пуаро, но тот промолчал, и она продолжила: — Не могу понять, почему он так упорно твердил, что убил дядю Ричарда. Вы не думаете, что ему просто хотелось порисоваться?

Но Пуаро вернулся к ранее затронутой теме:

— Я только что получил весьма любезное письмо от мистера Тимоти. Он благодарит меня за услуги, оказанные семье.

— По-моему, с дядей Тимоти можно просто рехнуться, — сказала Розамунд.

— Я собираюсь погостить у них на следующей неделе, — вставила Элен. — По-видимому, они нашли садовника, но с домашней прислугой там по-прежнему сложно.

— Им, наверное, не хватает этой ужасной Джилкрист, — прокомментировала Розамунд. — Но, полагаю, в конце концов она укокошила бы и дядю Тимоти. Вот было бы забавно!

— Убийства вас, кажется, вообще забавляют, мадам.

— Да нет, не всегда. Но на этот раз я была так уверена, что это Джордж. Но, может, он еще убьет кого-нибудь, — с надеждой сказала Розамунд.

— И это будет так забавно, — саркастически заметил Пуаро.

— А разве нет? — вопросила Розамунд, беря еще один эклер со стоящей перед ней тарелки.

Пуаро обратился к Элен:

— А вы, мадам, уезжаете на Кипр?

— Да, через две недели.

— Тогда разрешите пожелать вам счастливого пути.

Он поцеловал ей руку. Элен пошла проводить его до двери, оставив в одиночестве Розамунд, которая мечтательно уписывала одно кремовое пирожное за другим. Внезапно Элен проговорила:

— Я хочу, чтобы вы знали, мосье Пуаро. Наследство, оставленное мне Ричардом, значило для меня больше, чем для других.

— Даже так, мадам?

— Видите ли, там, на Кипре, есть мальчик… Мы с мужем очень любили друг друга и горевали, что у нас нет детей. После его смерти я была невыносимо одинока. В конце войны я работала в госпитале в Лондоне и встретила одного человека. Он был моложе меня и женат, хотя не очень счастливо. Мы пробыли вместе так недолго. Потом он вернулся в Канаду к жене и детям. Он до сих пор ничего не знает о нашем ребенке. Он не обрадовался бы его появлению, а для меня… это было просто ослепительное чудо, начало новой жизни в момент, когда я думала, что я уже старуха и все у меня в прошлом. Теперь, с деньгами Ричарда, я могу дать образование моему так называемому племяннику и помочь ему пробиться в жизни. — Она помолчала и добавила: — Ричард тоже ничего не знал. Я очень любила Ричарда, и он меня тоже… но он не понял бы. Вы знаете так много обо всех нас, что мне захотелось рассказать вам и это.

Пуаро снова склонился к ее руке.

— Привет, Пуаро, — сказал мистер Энтуисл. — Я только что с заседания суда. Ее признали виновной, конечно. Но я не удивлюсь, если все закончится Бродмуром. Она совсем свихнулась, очутившись в тюрьме. Чувствует себя вполне счастливой и ведет себя со всеми очень любезно. Большую часть времени занята планами открытия чайных. Ее последнее заведение называется «Сирень». Она открывает его в Кроумере.

— Интересно, не была ли она всегда чуточку не в своем уме?

— Бог мой, разумеется, нет! Замышляя это убийство, она была столь же нормальна и разумна, как мы с вами. И какое хладнокровие! У этой внешне суетливой и незадачливой старой девы была хорошая голова на плечах, можете мне поверить.

Пуаро слегка вздрогнул.

— Я думаю, — сказал он, — о словах Сьюзен Бэнкс… Насчет того, что она не могла вообразить себе мисс-убийцу.

— А почему бы и нет? — просто спросил мистер Энтуисл. — Среди них попадаются всякие.

Они замолчали. Пуаро задумался об убийцах, с которыми жизнь сталкивала его…

Этим романом Агата Кристи спустя 10 лет вновь возвращается к триллеру. Написан он, как и предыдущий роман, во время раскопок в Нимруде. Как раз в это время миссис Кристи была предоставлена персональная комната, которую так и назвали «Комната Агаты». Там стояли стол, два стула, на стене висели две картины иракских художников.

Принято считать, что с начала 50-х годов уровень романов Кристи падает, и «Багдадская встреча» является наглядным тому примером — в нем особенно отчетливо проявляется романтически-авантюрное изображение политических конфликтов, появляются морализаторские нотки, а герои слишком уж смахивают на Томми и Таппенс. Тем не менее и в этот триллер ей, как всегда, удалось привнести столь желанную читателю таинственность ортодоксального детектива. Кроме того, не может не восхищать изящество, легкость повествования и тонкий юмор, выражающийся главным образом в явном подтрунивании над самой собой. Здесь еще не иссяк и юношеский задор, отличающий шпионские романы миссис Кристи. Все это вкупе с явно удавшимся образом прелестной, совершенно в духе Агаты Кристи, главной героини, а также выразительными характерами прочих персонажей делает роман приятнейшим чтением.

Впервые вышел в Англии в 1951 году.

До настоящей публикации существовал один перевод на русский язык. Перевод И. Бернштейн выполнен специально для настоящего издания и публикуется впервые.

Один из немногих романов Агаты Кристи, где на сцену выведены представители рабочего сословия, а наиболее типичные для ее творчества представители «среднего класса» показаны по-послевоенному обнищавшими.

Кстати, слово «сцена» довольно точно отражает схему построения романа — он появился благодаря близкому знакомству Агаты Кристи с миром театра. Убийства явно поданы в драматическом ракурсе, и все происходящее читатель наблюдает как бы находясь в зрительном зале. Недаром роман посвящен Питеру Сондерсу, режиссеру многих успешных постановок ее пьес и близкому другу, и можно не сомневаться, что в сценах споров миссис Оливер с одним из персонажей романа — драматургом Робином Апуордом Кристи воссоздала хорошо знакомую ей ситуацию, когда инсценировщик романа «Убийство Роджера Экройда» пожелал сделать Пуаро намного моложе.