23-го им удалось приостановить наступление с юга. В течение дня Буллер неуклонно двигался вперёд под беспрестанным огнём. К вечеру он был всего в шести милях к югу от Далмануты — центра бурских позиций. К несчастью, по стечению обстоятельств, после наступления темноты две роты из Ливерпульского полка оказались отрезанными от своих товарищей и попали под очень сильный огонь противника. Слишком вырвавшись вперёд, они оказались на грани разгрома и капитуляции. Пятьдесят шесть человек были выбиты из их рядов, а тридцать два, в том числе их раненый капитан, взяты в плен. Общие потери в этот день составили 121 человека.

25 августа стало очевидно, что надвигаются важные события, поскольку в этот день лорд Робертс прибыл в Белфаст и провёл совещание с Буллером, Френчем и Пол-Карю. 26-го генерал сообщил о своих планах заместителям, а уже на следующий день результаты совещания проявились в ряде стремительных манёвров, благодаря которым буры были выбиты со своих позиций — самых прочных из тех, на которых они находились с момента отступления от Тугелы.

Как обычно, лорд Робертс начал своё наступление двумя широкими фланговыми крыльями и основными силами в центре. Такой манёвр всегда обескураживает противника: ведь неизвестно, какой фланг будет действительно атакован, а если он рискнёт оголить свой центр, чтобы укрепить фланги, возникнет опасность фронтальной атаки, которая может расколоть его надвое. Френч с двумя кавалерийскими бригадами формировал левое крыло наступления, Пол-Карю — центр, а Буллер — правое; все операции растягивались более чем на тридцать миль сильно пересечённой местности. Вероятно, лорд Робертс предположил, что правый фланг буров является их самой сильной позицией, поскольку, если он будет опрокинут, это отрежет путь отступления на Лиденбург, поэтому главное наступление Робертса было нацелено на левый фланг. В течение 26-го и 27-го августа эта операция была осуществлена генералом Буллером.

В первый день наступления действия Буллера заключались в осторожной рекогносцировке вражеских позиций и приближении к ним; его войска расположились на занятой территории. На второй день, обнаружив, что дальнейшему продвижению препятствует мощный хребет Бергендал, он провёл мощную артподготовку, а затем двинул в атаку пехоту. Это был настоящий подвиг оружия с обеих сторон. Позицию буров удерживал отряд полицейских из Йоханнесбурга, которые в обычной жизни могли быть хвастунами, но во время войны, несомненно, были героями. В течение двух часов огонь шестидесяти орудий был сконцентрирован на позиции диаметром всего в несколько сотен ярдов. В этом адском огне, когда скалы становились жёлтыми от лиддита, оставшиеся в живых все ещё упрямо ждали подхода пехоты. В ходе этой войны не было более замечательной обороны. Штурм осуществлялся через открытый скат бруствера 2-й бригадой стрелков и полком иннискиллинских фузилеров — воинов Питерс-Хилла. Под яростным огнём смелые пехотинцы ворвались на позиции, но семьдесят человек, в том числе отважный командир стрелков полковник Меткалф, а также восемь других офицеров, были убиты или ранены. Лисли, Стюарт и Кэмпбелл были убиты, когда вели свои роты в атаку, но они не могли встретить свою смерть при более достойных для батальона обстоятельствах. Надо отдать должное ротам «А» и «В» Иннискиллинского фузилерского полка, которые первыми ворвались на позиции буров. Окончание артобстрела было отлично рассчитано. Огонь вели до самого последнего момента. Капитан ведущей роты рассказывал: «94-фунтовый снаряд разорвался примерно в тридцати ярдах справа от наших бойцов. Запах лиддита был отвратителен». В этот день в качестве трофея была захвачена малокалиберная пушка, а также двадцать пленных, включая начальника полиции. Взяли внешние линии бурских позиций, и оттуда начал распространяться слух о поражении. Не было людей сильней и отважней бюргеров, но и они дошли до грани человеческой выносливости, а многочисленные поражения на поле боя уменьшили их уверенность и ослабили крепость духа. Это были уже совсем не те люди, что врывались в траншеи Спион-Копа или стояли лицом к лицу с воинами Ледисмита мрачным январским утром в Сизарс-Кэмпе. Голландское упорство не позволяли им сдаться, однако они понимали, сколь безнадёжно это сражение. Почти пятнадцать тысяч их лучших солдат находились в плену, по меньшей мере десять тысяч вернулись на свои фермы, поклявшись не брать в руки оружия. Ещё десять тысяч были убиты, ранены или выведены из строя. Большинство европейских наёмников бежали, оставив поле боя; буры защищали последний уголок своей собственной страны, не имея выхода к железной дороге, с подходившим к концу запасом продовольствия и боеприпасов. В таком критическом положении оказалась ранее сильная армия, так уверенно отправившаяся на завоевание Южной Африки одиннадцать месяцев назад.

В то время как Буллер прочно закрепился слева от бурских позиций, Пол-Карю направился вперёд, на север от железнодорожной линии, а Френч продвинулся до самого холма Сварт — справа от буров. Эти операции, проведённые 26-го и 27-го августа, встретили активное сопротивление и повлекли за собой потери от сорока до пятидесяти убитых и раненых; но скоро стало очевидно, что унижение, которое буры испытали при Бергендале, надломило их боевой дух и эти прочные позиции будут оставлены, как ранее были оставлены другие. Бюргеры отступили, и Машадодорп, где Крюгер так долго сидел в своём железнодорожном вагоне, упорно не соглашаясь двигаться на запад (а не на восток), 28-го был захвачен Буллером. Френч со своей кавалерией, двигаясь несколько севернее, в тот же день вступил в Ватервалондер, тесня перед собой небольшой отряд буров. Под дождём и в тумане британские колонны быстро продвигались вперёд, но бюргеры все ещё держались вместе, а их артиллерию никак не удавалось уничтожить или захватить. Отступление больше походило на бегство, но это ещё не было разгромом.

30 августа британские кавалеристы находились совсем рядом с Нуйтхедахом, когда их взору предстала длинная колонна оборванных солдат, которые спешно двигались в их направлении вдоль железнодорожной линии. Это были тысяча восемьсот британских пленных, половина из которых была доставлена из Ватерваля после капитуляции Претории, а другая половина была переправлена с юга Де Ветом и с запада Делареем. Необходимо учесть то, как противник, который сам испытывал недостаток в провизии, обращался с пленными, но ничто не может оправдать жестокости, которую буры проявляли в отношении захваченных ими солдат колониальных войск, так же как и бессердечность по отношению к больным пленным, захваченным при Ватервале. Унизителен, но интересен тот факт, что с начала войны буры захватили не менее семи тысяч пленных, и все теперь были возвращены, за исключением шестидесяти офицеров, которых они, отступая, увели с собой.

1 сентября лорд Робертс продемонстрировал присущую ему решительность, опубликовав декларацию, подготовленную ещё 4 июля, согласно которой Трансвааль становился частью Британской империи. В тот же день генерал Буллер приостановил наступление на восток и, вернувшись по своим следам в Гельветию, начал движение на север в направлении Лиденбурга, находящегося почти в пятидесяти милях от железнодорожной линии. В этот день его войска совершили марш-бросок на четырнадцать миль и после пересечения Крокодиловой реки оказались у Бадфонтейна. Здесь 2 сентября Буллер обнаружил, что упрямый Бота все ещё осмеливается оказывать сопротивление: армия Буллера оказалась под таким сильным огнём, который вёлся с таких укреплённых позиций, что ей пришлось остановиться и ждать, пока другие части не обойдут буров с флангов. Навсегда прошло время бессмысленных лобовых атак, а его войско, хотя и было готово выполнить все, что от него потребуется, достаточно настрадалось в последних операциях. Начиная с 21 августа почти каждый день они находились под огнём, и их потери, хотя и не были крупными в каждом отдельном случае, составили в общей сложности 365 человек. Они переправились через Тугелу, они сняли осаду с Ледисмита, они взяли штурмом Лаингс-Нек, и теперь именно им выпала честь последовать за врагом в его последний оплот. Какая бы критика не раздавалась по поводу некоторых эпизодов в Натальской кампании, никогда нельзя забывать, что на долю Буллера и его солдат выпали самые трудные задачи войны и что эти задачи, в конечном счёте, всегда оказывались успешно выполненными. Противоречивая информация по поводу пресловутого послания Уайту и воспоминания о потерянных при Коленсо орудиях не должны заставить нас несправедливо забыть все то, что делает честь этим воинам.

3 сентября лорд Робертс, узнав, насколько сильны были позиции, перед которыми стоял Буллер, отправил отряд Яна Гамильтона обойти их справа. Кавалерийская бригада Броклехерста во время наступления присоединилась к Гамильтону. 4 сентября соединение было в пределах прямой видимости от Буллера и в тылу бурских позиций. Взятие горы Зваггенхок позволило бы Гамильтону занять прочную позицию; эта сложная задача — захват высоты ночью — была возложена на полковника Дугласа и его славный Королевский шотландский полк. Операция оказалась повторением Спион-Копа, но на этот раз. с более счастливым исходом. На самом рассвете буры обнаружили, что их позиция стала непригодной для обороны, и отошли, очистив для Буллера дорогу на Лиденбург. 6 сентября Буллер и Гамильтон заняли город. Буры разделились на два отряда: более крупный с орудиями отошёл на Крюгерс-Пост, а второй — на Пилгримс-Рест. Посреди окутанных облаками вершин и труднопроходимых ущелий две армии, пройдя через суровые и длительные испытания, все ещё продолжали бороться за окончательное господство.

На северо-востоке, между Лиденбургом и Спитскопом находится мощный хребет Маучберг, и вот там-то противник вновь оказался в безвыходном положении. Буры сделали больше, чем обещали, поскольку всегда утверждали, что их последним рубежом обороны станет Лиденберг, а теперь они находились уже за его пределами. Но сопротивление ослабевало. Даже эта отличная позиция не могла выдержать натиск трех полков — Девонского, Королевского ирландского и Королевского шотландского, которые буквально набросились на неё. Артиллерия оказывала великолепную огневую поддержку. «Они действовали отлично, — отмечал один из участников наступления, — невозможно переоценить важность этой поддержки. Огонь прекратился точно в нужный момент. Следующий снаряд попал бы в нас». Туман в горах спас разгромленных бюргеров от плотного преследования, но горы были взяты. В этот день, 8 сентября, потери британцев составили тринадцать человек убитыми и двадцать пять ранеными; но из числа этих тридцати восьми половина пала жертвой одной из тех злых шуток судьбы, которые невозможно предвидеть, и нельзя предотвратить. Шрапнельный снаряд, выпущенный с невероятного расстояния, разорвался как раз над головами Гордонских волонтёров, двигавшихся маршевой колонной. Девятнадцать человек пали, но нужно отметить, что, даже получив такой страшный и неожиданный удар, отважные волонтёры продолжали наступление так же упорно, как и до этого несчастья. 9-го Буллер все ещё продвигался к Спитскопу, его орудия и 1-й пехотный полк преодолевали слабое сопротивление арьергарда буров. 10-го он достиг Клипгата, находящегося на полпути между Маучбергом и Спитскопом. Преследователи были так близко, что буры, которые карабкались через перевалы, сбросили в ущелье тринадцать фургонов с боеприпасами, чтобы те не достались противнику. В какой-то момент стало казаться, что отважные бурские артиллеристы несколько замешкались с прикрытием отхода бюргеров. Конница Стратконы подошла к ним совсем близко. Положение было спасено лишь благодаря необычайному хладнокровию и храбрости бурских артиллеристов. «Когда кавалерия находилась менее чем в полумиле от заднего орудия, — рассказывает очевидец, — и мы считали его захват делом уже решённым, ведущая дальнобойная пушка „Длинный Том“ развернулась к заливу и через голову своего собрата дала залп по преследователям, двигающимся цепью по склону холма. Это был великолепный и абсолютно точный удар. Кавалерии пришлось ретироваться, оставив несколько раненых, и к тому времени, когда прибыли наши тяжёлые орудия, оба „Длинных Тома“ исчезли». Но бурские стрелки не могли больше обороняться. В течение одиннадцати месяцев они показывали великолепные боевые качества, но сейчас деморализованные бюргеры являли собой разбитую беспорядочную толпу, в панике бегущую на восток, толпу, которую объединяло лишь сознание того, что в этой катастрофической ситуации безопаснее и удобнее держаться вместе. Война, казалось, стремительно приближалась к своему завершению. 15-го числа Буллер занял на севере Спитскоп, захватив большое количество продовольствия и аммуниции, а 14-го Френч на юге взял Барбертон, освободив всех остававшихся британских военнопленных и захватив сорок вагонов, которые не были повреждены противником. Тем временем Пол-Карю, двигаясь вдоль железнодорожной линии, занял Каапмуйден, крупный железнодорожный узел, где Барбертонская ветка соединяется с линией Лоренсо-Маркес. Войска Яна Гамильтона после взятия Лиденбурга и последующих боевых действий повернули обратно, оставив Буллера идти своим путём, и 24 сентября дошли до Коматипоорта, двигаясь, таким образом, с 9 сентября без остановки по очень сложной местности.