Восемь дней паузы лорд Робертс провёл, изучая в деталях общую военную ситуацию. Мы уже рассказали, как Буллер прошёл на север до границы с Наталем. На западе Метуэн продвинулся до Хоопстада, а Хантер — до Кристиании, наводя порядок и собирая оружие по мере своего продвижения. Рандл на юго-востоке овладел богатыми зерновыми районами и 21 мая вступил в Ледибранд. Перед ним простиралась труднопроходимая гористая местность вокруг Сенекала, Фиксбурга и Бетлехема, в которой ему предстояло задержаться так надолго. Ян Гамильтон медленно двигался в северном направлении, справа от железнодорожной линии, и в настоящий момент расчищал район между Линдли и Хейлброном, проходя через оба города и заставляя Стейна вновь сменить столицу — теперь столицей стал Фреде на крайнем северо-востоке Оранжевой Республики. Во время этих операций перед Гамильтоном постоянно находились грозные братья Де Веты, а его продвижение сопровождалось перестрелками, потери от которых составили около сотни человек. Его правый фланг и тыл беспрестанно подвергались атакам, и эти проявления военной силы вне направления линии нашего наступления таили в себе угрозу в будущем.

22 мая главная армия возобновила своё наступление, продвинувшись вперёд на пятнадцать миль от Хонингс-Спруйта. 23-го ещё один переход в двадцать миль по прекрасной холмистой саванне привёл войска к Реностр-Ривер. Буры подготовились к обороне, но Гамильтон находился уже у Хейлброна, слева от них, а Френч — на их правом фланге. Через реку переправились беспрепятственно. 24-го армия находилась на дороге во Фредефорт, а 26-го авангард пересёк реку Вааль по Видджоенскому броду, 27 мая за ним последовала и вся армия. Войска Гамильтона были своевременно переброшены с правого на левый фланг, и таким образом, силы буров сосредоточились на ложном направлении.

Подготовка к обороне велась по линии железной дороги, но широкие манёвренные передвижения на флангах, осуществлённые неутомимым Френчем и Гамильтоном, делали любое сопротивление бессмысленным. Британские колонны двигались вперёд безостановочно, наступая в северном направлении к месту назначения. Основная часть жителей Свободного Государства отказалась покидать свою страну и перешла в восточную и северную части Республики, где, как ошибочно полагали британские генералы, — и будущие события это подтвердили — они не могли уже принести никакого вреда. Государство, которое они должны были защищать с оружием в руках, фактически перестало существовать, поскольку в Блумфонтейне именем Королевы было провозглашено, что страна присоединена к Империи и теперь называется Колонией Оранжевой Реки. Те, кто полагает эту меру излишне жёсткой, должны вспомнить, что каждая миля земли, которую граждане Оранжевой Республики захватили в течение первого этапа войны, была официально аннексирована ими. В то же время, англичане, знакомые с историей этого государства, некогда являвшего собой идеальную модель государственного устройства, были огорчены тем, что ему пришлось по сути совершить самоубийство ради одного из самых коррумпированных правительств, когда-либо известных миру. Если бы Трансваалем управляли так же, как управляли Оранжевой Республикой, никогда бы не произошло такое событие, как вторая бурская война.

Колоссальный марш лорда Робертса теперь близился к завершению. 28 мая войска покрыли двадцать миль и без боя прошли Клип-Ривер. С удивлением было замечено, что трансваальцы гораздо более бережно относятся к своей собственности, чем раньше они относились к собственности союзников, и что железная дорога была абсолютно не повреждена отступающими силами. Территория становилась более населённой, и далеко в низких изгибах холмов виднелись высокие трубы домов и длинные металлические водокачки, вид которых вызывал у английского солдата чувство тоски по родине. Вдали постепенно вырастал длинный холм — известный Ранд, под пожухлой травой которого скрывались такие сокровища, каких Соломон не смог бы добыть в Офире. Это был победный приз, но не награда победителю, и покрытые пылью солдаты и офицеры без особого интереса взирали на эту сокровищницу мира. Ни на пенни не сделало их богаче то, что их кровь и энергия принесли справедливость и свободу этим золотым полям. Они открыли миру новую отрасль промышленности; в будущем благосостояние людей многих наций повысится благодаря им: шахтёры, торговцы, финансисты получат прибыль в результате их ратного труда, но люди в хаки пойдут дальше, не получая вознаграждения и не жалуясь — в Индию, в Китай, в любую точку, куда призовут их нужды Империи.

Пехота, потоком идущая от реки Вааль до золотого хребта, не встретила на своём пути сопротивления, но огромные расплывчатые клубы дыма днём и поля, мерцающие пламенем пожарищ ночью, указывали на работу врага. Гамильтон и Френч, двигаясь по левому флангу, обнаружили, что склоны холмов буквально усеяны бурами, но они смели их ружейным огнём, который, правда, обошёлся нам в дюжину убитых и раненых. 29 мая, стремительно продвигаясь, Френч обнаружил, что враг с несколькими орудиями занимает очень сильные позиции в Доорнкопе — точке на западе от Клип-Ривер-Берг. В тот момент у командира кавалеристов были при себе только три кавалерийские батареи, четыре малокалиберные автоматические пушки и три тысячи конных пехотинцев. Поскольку позиция была слишком прочной, на подмогу вызвали пехоту Гамильтона (19-ую и 21-ую бригады), и буры были выбиты. Великолепный Гордонский полк потерял почти сотню человек, наступая по совершенно открытому пространству, а пехотинцы-волонтёры на другом фланге сражались как настоящие ветераны. Когда эти «гражданские солдаты» впервые вышли на поле боя, можно было усмехнуться, но теперь уж никто не стал бы улыбаться за исключением уверенного в них генерала. Атаке Гамильтона помогла скорее видимая, а не реальная угроза обходного манёвра Френча на правом фланге буров, но само наступление оставалось лобовым, как и наступления начального периода войны. Войска, идущие в атаку открытыми порядками, мощная артиллерийская поддержка, а также, возможно, ослабленный боевой дух противника — все это вместе делало подобное наступление менее опасным, чем ранее. В любом случае оно было неизбежным, поскольку ситуация со снабжением в войсках Гамильтона настоятельно требовала пробиваться любой ценой.

В то время как шёл бой на левом фланге британцев у Доорнкопа, в центре конные стрелки Генри двигалось прямо на важный железнодорожный узел в Джермистоне, расположенный среди огромных белых отвалов шахтной породы. В этом месте, или рядом с ним, железнодорожные линии из Йоханнесбурга и Наталя соединяются с полотном, ведущим в Преторию. Так как пехота осталась далеко позади, наступление полковника Генри казалось чрезвычайно дерзким, но после беспорядочной схватки, во время которой нужно было выбить бурских снайперов с шахтных отвалов и из-за домов, 8-й полк конных пехотинцев захватил и удержал железнодорожный узел. Это была великолепная операция, которая покажется ещё ярче, если учесть, что в ходе кампании было не так уж много примеров столь хорошо рассчитанной отваги, когда намеренно идут на риск небольших потерь ради большого выигрыша. Войскам Генри помогли чёткие и энергичные действия батареи «J» из состава Королевской конной артиллерии.

Френч теперь находился к западу от города, Генри перерезал железнодорожный путь на востоке, а Робертс приближался с юга. Его пехота прошла 130 миль за семь дней, и сама мысль, что с каждым шагом они приближаются к Претории, воодушевляла так же, как их флейты и барабаны. 30 мая победоносные войска встали лагерем за городом, тогда как Бота отошёл со своей армией, сдав сокровищницу своей страны без боя. В городе царили смятение и хаос. Богатейшие в мире шахты на несколько дней остались отданными на милость необузданной многонациональной толпы. Официальные бурские власти разошлись во мнениях: Краузе выступал за укрепление закона и порядка, тогда как судья Кох оставался сторонником силового решения проблем. Одной искры было достаточно, чтобы город вспыхнул; ожидали всего самого худшего, когда толпа наёмников собралась перед шахтой Робинсона угрожая насилием. Благодаря твёрдости и такту менеджера — мистера Такера и непоколебимой позиции специального уполномоченного Краузе, ситуация была взята под контроль и опасность миновала. 31 мая без насилия и разрушений этот великий город, для созидания которого так много было сделано британцами, наконец-то оказался под флагом Великобритании. Пусть же этот флаг развевается над ним до тех пор, пока под его сенью действуют справедливые законы, честные чиновники, неподкупные администраторы — до тех пор и не долее!

Завершился последний этап этого великого похода. Два дня, пока не было доставлено все необходимое, войска провели в Йоханнесбурге, а затем совершили тридцатимильный марш на север в сторону Претории. Там находилась бурская столица — резиденция правительства, дом Крюгера — центр всего, что являлось антибританским; она скрывалась среди холмов, а форты охраняли все подходы к ней. Теперь очевидно, что было найдено место, где развернётся великое сражение, в котором раз и навсегда выяснится, с кем будущее Южной Африки — с британцами или с голландцами.

В последний день мая две сотни уланов под командованием майора Хантера Уэстона вместе с Чарльзом из сапёрного подразделения и разведчиком Бернхэмом, отличавшимся героизмом на протяжении всей кампании, оторвались от главных сил армии и предприняли попытку налёта на железнодорожную линию Претория — залив Делагоа, намереваясь взорвать мост и отрезать бурам путь к отступлению. Это была чрезвычайно смелая попытка, но небольшой отряд имел несчастье столкнуться с сильным отрядом буров, который отразил это нападение. После перестрелки британцы вынуждены были вернуться обратно, потеряв пять человек убитыми и четырнадцать ранеными.

Кавалерия под командованием Френча ожидала исхода этой операции в девяти милях к северу от Йоханнесбурга, 2 июня она начала наступление с приказом осуществить широкий обходной манёвр с запада и таким образом, обойдя столицу, перерезать Питерсбургскую железную дорогу к северу от города. Местность, лежащая на прямой между Йоханнесбургом и Преторией представляет собой череду ложбин, которые идеально подходят для кавалерийских манёвров, но обход, который предстояло совершить Френчу, привёл его в дикий и изрезанный район, лежащий к северу от Литтл-Крокодайл-Ривер. Здесь кавалеристы подверглись жестокой атаке на местности, где не было возможности развернуться, но действуя хладнокровно и обдуманно, все же отбили нападение. Покрыть расстояние в тридцать две мили за один день и отбиться от засады вечером — это серьёзное испытание для любого командира и для любых войск. Двое убитых и семеро раненых — таковы наши потери в ситуации, которая могла бы сложиться гораздо серьёзнее. Эти буры сопровождали конвой, который двигался по дороге в нескольких милях впереди. На следующее утро и конвой, и сопровождение исчезли. Кавалеристы скакали по землям, покрытым апельсиновыми рощами, и всадники иногда поднимались на стременах, чтобы сорвать золотой плод. В дальнейшем боев не было, и 4 июня Френч расположился к северу от города, где он узнал, что сопротивление прекращено.