«Вот вам Маджуба!» — кричал кое-кто из пехотинцев, врываясь на позиции врага, и эта схватка на самом деле в определённом смысле явилась антиподом того знаменитого сражения. Да, британцев у Эландслаагте, действительно, было много больше, чем буров у Маджубы, но и обороняющихся тоже больше, и британцы там не имели орудий. Также верно, что Маджуба куда круче Эландслаагте, но каждый настоящий солдат знает: оборонять пологий склон легче, чем обрывистый, потому что в этом случае атакующие укрываются за камнями, тогда как защитникам приходится поднимать голову над укрытием, чтобы смотреть вниз. В общем, эта блистательная небольшая операция восстановила истинное положение вещей, показав, что при всей несомненной отваге буров, в их военном искусстве нет приёмов, недоступных британскому солдату. Сражения последующих дней при Талана-Хилл и Эландслаагте не уступали доблести, проявленной у Маджубы.

На этот раз плоды победы были более значительны, чем у Данди. Два орудия «максим-норденфельд», чья мощь со всей очевидностью проявилась во время боя, стали хорошим дополнением к нашей артиллерии. Буры потеряли убитыми и ранеными двести пятьдесят человек, и около двух сотен из них попали в плен, основные потери понесли Йоханнесбургцы, немцы и голландцы. К нам в руки попали генерал Кох, доктор Костёр, полковник Шиль, Преториус и другие известные трансваальцы. Наши потери составили 41 человек убитыми и 220 ранеными, практически столько же, сколько при Талана-Хилл, основная тяжесть потерь легла на гордонских шотландцев и полк лёгкой кавалерии.

В ложбине, где стояли бурские палатки, среди поставленных в круг повозок побеждённых, под тёмным небом и постоянным моросящим дождём победители провели ночь. О сне не могло быть и речи, потому что всю ночь уставшие отряды прочёсывали склон и собирали раненых. Горели лагерные костры, вокруг теснились и солдаты, и пленные. Приятно вспоминать, что самое тёплое место и лучший кусок их простой пищи всегда оставляли подавленным голландцам, а слова незамысловатой похвалы и сочувствия смягчали им боль поражения. Наверное, в более счастливые дни для объединения двух наших народов в один, память о подобных вещах окажется более значимой, чем вся мудрость политиков.

Ясно, что, очистив от буров линию железной дороги, генерал Уайт не мог разместить там войска, поскольку он знал, что с севера движутся значительные силы, а его первой задачей является защита Ледисмита. Поэтому ранним утром следующего дня (22 октября) его усталые, но ликующие отряды возвратились в город. Без сомнения, уже там ему стал известен план генерала Юл не использовать для отступления ненадёжную железную дорогу, а двигаться обходным путём. Уайту нужно было держать город и в то же время дать бой любым силам с севера, чтобы не дать им возможности помешать отступлению Юла. Следуя именно этому замыслу, 24 октября он предпринял сражение у Ритфонтейна, само по себе незначительное, однако важное с точки зрения поддержания открытой дороги для утомлённых отрядов, отступающих из Данди.

Армия Оранжевой Республики, авангардом которой являлось разбитое у Эландслаагте коммандо, медленно и неуклонно спускалась с перевалов и расходилась в южном и восточном направлениях, намереваясь перерезать коммуникации между Данди и Ледисмитом. Уайт стремился не позволить им пересечь Ньюкаслскую дорогу, и с этой целью во вторник 24 октября выступил из Ледисмита, с двумя полками кавалерии (5-м уланским и 19-м гусарским), 42-й и 53-й полевыми батареями, 10-й батареей горной артиллерии, четырьмя пехотными полками (Девонским, Ливерпульским, Глостерским и 2-м полком Королевских стрелков), Имперским полком лёгкой кавалерии и Натальскими волонтёрами — в целом около четырех тысяч человек.

Обнаружилось, что неприятель владеет линией холмов примерно в одиннадцати километрах от Ледисмита, наиболее значительный из которых — Тинта Иниони. Генерал Уайт не намеревался выбить врага с этой позиции — неразумно постоянно сражаться на местности, выбранной противником, — однако необходимо удержать его там, где он есть, и отвлекать его внимание в течение последнего дня марша отступающей колонны. В этом отношении, поскольку не предполагалось никакой прямой атаки, орудия приобретали более важное значение, чем пехота — и действительно, пехоту предстояло использовать, как можно себе представить, лишь как сопровождение для артиллерии. Последовал бессистемный, без чёткой цели бой, продолжавшийся с девяти часов утра до половины второго. Наша полевая артиллерия подавила, частью контролировала меткий огонь бурских орудий, а наступление их стрелков сдерживала шрапнель. Здесь пушки неприятеля обнаруживать было легче, чем у Эландслаагте, так как они использовали дымный порох. Дальность составляла от трех до четырех тысяч метров. Наши потери в этой операции были бы незначительными, если бы Глостерский полк неосторожно не вышел на открытое место, где попал под перекрёстный ружейный огонь, от которого погибли полковник Уилфорд и пятьдесят его офицеров и солдат. За четыре дня во главе своих полков полегли полковник гордонцев Дик-Ганнингэм, полковник лёгкой кавалерии Чисхольм, полковник Королевских стрелков Ганнинг и теперь ещё полковник глостерцев Уилфорд. В середине дня генерал Уайт, выполнив задачу и обеспечив безопасность колонны из Данди во время прохождения опасных Биггарсбергских перевалов, отвёл свои войска в Ледисмит. У нас нет сведений о потерях буров, но, по всей вероятности, они были невелики. Мы со своей стороны потеряли 109 человек убитыми и ранеными, но только 13 случаев были неизбежными. Из этого общего количества 64 человека являлись тлостерцами и 25 человек были из Наталя. На следующий день, как уже сказано, вся британская армия снова сосредоточилась в Ледисмите. Кампании предстояло вступить в новую фазу.

В конце этой первой активной недели военных действий интересно подвести некоторые итоги. Стратегическое преимущество находилось на стороне буров. Они сделали нашу позицию в Данди непригодной для обороны и вытеснили нас обратно в Ледисмит. Они овладели северной четвертью территории и железной дороги колонии. Они убили и ранили шесть-семь сотен наших солдат и взяли в плен около двухсот кавалеристов, к тому же вынудили нас оставить в Данди значительный арсенал и раненых, включая генерала Пенна Саймонса, который умер в плену. С другой стороны, мы превзошли их в тактике. Мы дважды выбили их с позиций и захватили два их орудия. Мы взяли в плен двести человек, убили и ранили, по всей вероятности, не меньше, чем потеряли сами. В целом можно сказать, что в течение этой недели в Натале силы были равны — чего мы долго не сможем утверждать в последующие изнурительные недели.


Глава VII.

Сражение при Ледисмите

Сэр Джорж Уайт, воссоединив свои войска, теперь имел под свои началом небольшую грозную армию, насчитывающую примерно двенадцать тысяч человек. Его кавалерию составляли 5-й уланский, 5-й драгунский, часть 18-го и весь 19-й гусарский полки, Натальские карабинеры, Пограничный полк, некоторое количество конной пехоты и Имперский полк лёгкой кавалерии. В пехоту входили Королевский ирландский фузилерский и Дублинский фузилерский полки, полк Королевских стрелков (только что спустившийся с Талана-Хилл), Гордонский и Манчестерский полки, Девонский (истёкший кровью у Эландслаагте), Лестерский и Ливерпульский полки, 2-й батальон полка Королевских стрелков, 2-я стрелковая бригада и Глостерский полк (которому так сурово досталось у Ритфонтейна). У сэра Уайта было шесть батарей великолепной полевой артиллерии — 13-я, 21-я, 42-я, 53-я, 67-я, 69-я и 10-я батарея горной артиллерии с нарезными орудиями. Никакой генерал не мог бы желать более оптимальной и опытной небольшой армии.

С самого начала британский генерал отдавал себе отчёт в необходимости придерживаться оборонительной тактики, поскольку противник имеет огромное численное преимущество, а любая значительная неудача британцев обречёт на разгром весь Наталь. Боевые действия у Эландслаагте и Ритфонтейна он предпринял, чтобы дать возможность оторваться от противника своему подвергавшемуся риску формированию, однако теперь причин для наступления не существовало. Уайт знал, что где-то в Атлантическом океане уже вышедший из Ла-Манша к Зеленому мысу караван судов с каждым часом приближает к нему войска из Англии. Через пару недель или даже раньше первые части будут в Дурбане. Таким образом, его главное дело — сохранить свою армию и позволить вибрирующим двигателям и вращающимся гребным винтам делать работу империи. Если бы он окопался с головой и подождал, то в конце концов был бы вознаграждён.

Однако столь банальная и зазорная стратегия невозможна для боевого генерала. С такой великолепной армией он просто не мог не воевать. Чего требует стратегия, может не позволить честь. Уже 27 октября со всех сторон от генерала были буры и разговоры о бурах. Из Данди со своими основными силами двигался Жубер. На севере и западе сосредоточились части Оранжевой Республики. Их общая численность неизвестна, однако не вызывало сомнений, что они, как минимум, более многочисленны и к тому же более опасны, чем ожидалось. Мы также почувствовали на себе мощь их артиллерии, и приятное заблуждение, что для бурских, войск орудия будут бесполезной обузой, развеялось навсегда. Покидать город, чтобы дать сражение, было чревато, поскольку мобильный враг мог обойти наши силы и захватить Ледисмит. Тем не менее, Уайт решился на это рискованное предприятие.

29 октября враг явно сосредотачивался вокруг города. С высокого холма, находящегося от домов на расстоянии выстрела, наблюдатель мог видеть не менее шести бурских лагерей к востоку и северу. Френч со своей кавалерией прозондировал почву, проскакав границы наступающего воинства. Его донесение предупредило Уайта, что если он хочет ударить до того, как все разрозненные отряды объединятся, он должен делать это немедленно. Раненых отправили в Питермарицбург, и потребуются объяснения, почему их не сопровождали. Вечером того же дня сам Жубер находился уже только в десяти километрах, и отряд его людей перерезал водоснабжение города. Однако через Ледисмит течёт Клип, довольно большая река, поэтому угрозы недостатка воды не существовало. Британцы надули и запустили аэростат, к великому изумлению провинциальных буров: полученные данные подтвердили — неприятель крупными силами стоит перед ними и вокруг них.