Операция достигла некоторого успеха, но он был несоизмерим с дерзостью плана и усилиями солдат. Однако, безо всяких колебаний лорд Китчинер нанёс второй удар своему противнику. До конца марта Кекевич, Роулинсон и Вальтер Китчинер вновь вышли в поход. Их операции продвинулись несколько дальше на запад по сравнению с последним наступлением, поскольку было известно, что в данный момент Деларей с основными силами находится за пределами кордона.

Честь вступить в непосредственный контакт с основным отрядом бюргеров выпала одному из лейтенантов Вальтера Китчинера. Генерал выдвинул свои войска к точке примерно на сорок миль западнее Клерксдорпа. Базируя там свой лагерь, 30 марта он отправил Куксона с 17 сотнями солдат двигаться дальше на запад в направлении Хартс-Ривер. Под непосредственным командованием Куксона находились 2-й полк Канадской конной пехоты, кавалерия Даманта и четыре орудия 7-го полка Королевской полевой артиллерии. Его заместитель Кеир командовал 28-м полком конной пехоты, полком артиллерийской конной пехоты и 2-м полком боевых разведчиков Китчинера. Отряд имел хороших лошадей и минимум багажа.

Вскоре мобильная группа оказалась в непосредственной близости от противника. Широкая полоса свежих следов, которую оставлял конвой, заставляла их двигаться с максимальной скоростью, и вскоре в отдалении показалось облако пыли, поднимавшееся вокруг бурских фургонов. Авангард соединения со всей скоростью проскакал восемь миль, следуя за конвоем, но оказался лицом к лицу с пятью сотнями буров из отряда сопровождения, которые осуществили хитрый тыловой манёвр и прикрыли своё наступление с исключительным искусством. В то же самое время Куксон подошёл к своим конным пехотинцам, в то время как с противоположной стороны основной отряд Деларея отошёл, чтобы усилить эскорт. И британцы, и буры гнали во весь опор, чтобы помочь своим товарищам. Два отряда оказались лицом друг к другу.

Осознав, что он находится перед целой бурской армией и, зная, что он может надеяться на подкрепление, Куксон решил сыграть на обороне. Незамедлительно была занята позиция вдоль Бракспрейта и сделаны все приготовления для отражения надвигающейся атаки. Линия обороны приблизительно совпадала с линией берегом ручья, но по некоторой причине, вероятно для ведения перекрёстного огня, одна из позиций на другом фланге была несколько выдвинута. На левом фланге находилась ферма, которую обороняли две сотни солдат из полка Артиллерийской конной пехоты. На крайнем правом участке находился другой аванпост, где располагались двадцать четыре канадца и сорок пять конных пехотинцев. Они занимали позицию, непригодную для обороны, и их положение, очевидно, было наиболее опасным, что можно было бы оправдать определёнными и серьёзными причинами военного характера, но никак не объяснить ходом развёртывания действий.

Бурские орудия открыли огонь, и значительные силы противника появились на флангах и по фронту. Первые усилия были направлены на овладение фермой, которая могла бы служить опорным пунктом, откуда они могли бы разгромить всю линию обороны. Приблизительно пятьсот солдат бросились в верховую атаку, но были встречены сильным огнём артиллерийских конных пехотинцев, в то время как артиллеристы поливали их шрапнелью. Всего пятьсот ярдов отделяли атакующих от здания, но яростный огонь британцев заставил их стремительно откатиться назад. Спешившись на маисовом поле, они вновь двинулись в направлении фермы, но вновь были остановлены огнём из винтовок и автоматической пушки, которую подтянул полковник Кеир. В результате на этом участке не было достигнуто никакого прогресса.

Тем временем, вполне предсказуемая печальная участь выпала на долю изолированного подразделения, состоящего из канадцев и солдат 28-го пехотного полка, которые находились на крайнем правом фланге. Брюс Каррузерс, канадский офицер, командовавший этой группой, проявил чрезвычайную отвагу, не менее отважно сражались и его солдаты. Подавленные численно превосходящим противником, среди настоящего града пуль, они героически держались до самого конца. «Мало в ходе кампании найдётся подобных примеров героизма», — заявил сдержанный Китчинер в своём служебном донесении. Восемнадцать канадцев из двадцати одного были ранены, а конная пехота до момента сдачи, потеряла тридцать человек из сорока пяти.

Преимущество, достигнутое на правом фланге, не особенно помогло бурам в прорыве линии фронта британцев. И этот факт ещё больше затрудняет понимание того, с какой целью был так удалён этот аванпост. Бюргеры практически окружили отряд Куксона, а Деларей и Кемп упорно поддерживали наступление; но их артиллерийский огонь был подавлен огнём британских орудий, и в линии обороны было невозможно найти уязвимое место. В час началась атака, в 5.30 она была, наконец, прекращена, и Деларей стал отступать. Но он ни в коей мере не был разбит, и в пользу этого свидетельствует тот факт, что Куксон не пытался преследовать противника или захватить его орудия; но Деларей, по крайней мере, не достиг своих целей, а его потери были более тяжёлыми, чем в предыдущих сражениях, в которых он принимал участие. Моральное воздействие его прошлых побед также ослабло, а бюргеры поняли, если у них ещё оставались иллюзии на этот счёт, что солдаты, бежавшие под Твибошем, не были типичными представителями Британской армии. В целом это был хорошо проведённый и полезный бой, хотя он и стоил британским войскам двух сотен потерь, из которых тридцать пять, были фатальные. Отряд Куксона всю ночь, до прибытия людей Вальтера Китчинера, провёл с оружием наготове.

Генерал Ян Гамильтон, который в течение некоторого времени выполнял обязанности начальника штаба лорда Китчинера, прибыл в Клерксдорп 8 апреля, чтобы принять на себя верховное командование всей операцией против Деларея. В начале апреля три основные британские колонны совершили быстрый, но безуспешный обход. До самого конца, казалось, смекалка и большая мобильность оставались на стороне буров, которые всегда могли обратиться в бегство, когда в этом была необходимость, и спастись, когда они этого хотели. Время от времени, однако, они выбирали для этого неподходящее время, как было в том случае, к описанию которого я намерен приступить.

Гамильтон планировал наступление, чтобы охватить южную часть территории Деларея, и с этой целью, имея Хартбистфонтейн в качестве центра, он маневрировал своими колоннами, чтобы выстроить их в линию и пройти обратно к Клерксдорпу. Кекевич, Роулинсон и Вальтер Китчинер — все командиры выполняли манёвры с этой целью. Однако безудержно смелые буры, несмотря на то, что им было известно, что лидеры уже вступили в переговоры и мир должен был быть заключён в течение нескольких дней, были решительно настроены вступить в последнее героическое сражение с британскими войсками. Части Кекевича находились западнее всех и, как считали буры, были самыми изолированными, соответственно, именно на них было совершено нападение. Утром 11 апреля у местечка под названием Руйвал противник, численностью девятнадцать сотен, который под командованием Кемпа и Вермааса подошёл из Волмаранстада и с чрезвычайной стремительностью напал на британскую колонну. Не было предварительного обстрела, и отважная, но единственная атака буров численностью 1500 человек открыла и закончила сражение. «Я как раз говорил штабному офицеру, что в пределах двадцати миль нет буров, — говорит один из участников, — когда мы услышали треск ружейного огня и увидели, что на нас скачет огромная толпа». Британцы были ошеломлены, но не потрясены этим явлением. «Я не видел более красивой атаки. Они держали ровную линию», — говорит один из очевидцев. Другой из присутствовавших рассказывает: «Они подошли, двигаясь одной длинной линией в четыре человека». Это была классическая кавалерийская атака, и тот факт, что им удалось продвинуться так далеко, говорит о том, что мы переоценили заградительную мощь современного оружия. Они прошли добрых пятьсот ярдов под плотным огнём, и только в сотне ярдов от британских позиций их удалось повернуть. Солдаты-йомены, шотландские кавалеристы и полицейские поливали мощным огнём приближающиеся волны всадников, а орудия открыли огонь, подпустив противника на две сотни ярдов. Буры были остановлены, они заколебались и повернули. Их огонь, вернее, огонь прикрытия тех, кто не участвовал в атаке, вывел из строя пятьдесят человек, но их собственные потери были гораздо более тяжёлыми. Грозный Потгитер упал прямо перед британскими орудиями. «Слава богу, он мёртв! — воскликнул один из его раненых бюргеров. — Сегодня утром он бичом загнал меня на линию огня». Пятьдесят погибших и огромное количество раненых остались на поле боя. Колонна Роулинсона подошла к левому флангу Кекевича, и отступление буров превратилось в сокрушительный разгром: их преследовали на расстоянии двадцати миль, а оба их орудия были захвачены. Это было горячее и решительное, хотя и небольшое сражение, которое завершило западную кампанию, оставив последний ход, как и всю игру в целом, за британцами. С этого момента и до конца, на территории Деларея боев практически не было, но войска продолжали подбирать пленных, а самыми знаменательными событиями стали неожиданный налёт Рошфора, на Швайцер-Ренеке, в результате которого было захвачено около шестидесяти пленных, и нападение отряда Яна Гамильтона на железнодорожную линию у Мафекинга, в результате которого было захвачено не менее 364 пленных. В этой сложной и хорошо организованной операции бреши между британскими частями прикрывались пожарами на вельде и огнём рассредоточенных разведчиков. Вновь прибывшие полки Австралийского Союза положили блестящее начало военной истории своей объединённой страны энергией своих маршей и тщательностью укреплений.

29 мая, всего лишь за два дня до объявления перемирия, несколькими бурами был осуществлён рейд в заповедник под Фредерикстадом. Горстка всадников, преследовавшая их, попала в засаду, устроенную крупным отрядом противника в гористой местности в десяти милях от британских позиций. Большинству преследователей удалось благополучно уйти, но молодой Сазерленд, второй лейтенант Сифортского полка, всего лишь несколько месяцев назад покинувший Итон, оказался в очень затруднительном положении, потеряв свою лошадь. С презрением отказавшись сдаться, юноша сумел с боем пройти целую милю, прежде чем был застрелен окружившими его всадниками. Бурский командующий с полным правом мог заявить, что в ходе всей войны он не видел более доблестного примера британской отваги. Поистине печально, что молодая жизнь должна была прерваться в самый последний момент, но Сазерленд погиб благородно и за благородное дело, и долгие незаметные годы — жалкая замена тому примеру и той традиции, которую оставляет за собой подобная ранняя смерть.