О высоких сферах

Наша информация не будет полной, если мы не окинем взглядом более высокие сферы, которые, кажется, являются отражением счастья и красоты духовного развития своих обитателей. Если вспомнить, что понятие «духовное развитие» включает в себя доброту и бескорыстие, то становится ясным, в каком направлении должен идти процесс духовного роста. Этот процесс не зависит от интеллекта, хотя союз интеллекта с духовными качествами способствует формированию более совершенных существ.

Условия жизни в загробном мире изображаются в невероятно радостных тонах, и это только естественное отражение милосердия и справедливости Верховного Ума, позаботившегося о том, чтобы нормой посмертной жизни было именно счастье. Особый воздух, пейзажи, дома, местность, занятия жителей загробного мира – все это описано детально и с комментариями, которые безусловно убеждают в его реальности. Хотя эти описания представлены в иносказательной форме или в виде аналогий, я склонен принимать их на веру. Так, я верю в то, что «Саммерленд» (Summerland – Страна Вечного лета. – П. Г.), как Дэвис называл мир духов, достаточно реален и объективен как для его обитателей, так и для нас. Предвижу вопрос: «Почему же мы не видим его?». Мы должны понимать, что эфирная жизнь протекает в эфирных условиях. Пять наших материальных чувств созвучны материальному миру, в то время как эфирные существа пребывают в гармонии со свойствами и звуками эфирного мира. Слово «эфир» в данном случае используется лишь для обозначения более тонкой субстанции, отличной от земной атмосферы.

Духовные небеса кажутся нам сублимированной эфирной копией Земли и земной жизни, но жизни более возвышенной и качественной. «Как на Земле – так и на небесах», – сказал Парацельс, и его слова стали лейтмотивом истории Вселенной. Тела и их духовные или интеллектуальные качества, по его представлению, остаются неизменными в результате перемещения из одного вселенского пространства в другое. Не изменяется также и его форма, за исключением того, что молодой и старый приобретают зрелую наружность (в земном понимании этих слов). Приняв во внимание это утверждение, мы должны признать и логически вытекающий из него вывод о том, что и все их окружение подобно земному: занятия и в целом система жизни должны быть такими, чтобы предоставить личности возможность для проявления ее талантов. Художник без искусства или музыкант без музыки – фигуры, безусловно, трагические. Подобные ограничения губительны для человечества. По ту сторону границы земного мира существует очень сложное по своей организации общество, в котором каждая личность находит себе занятие, приносящее ей удовлетворение. Иногда личности предоставляется выбор. Так, в «Истории Лестера Колтмэна» покойный студент пишет: «Через некоторое время после смерти я был поставлен перед выбором: музыка или наука. После серьезных размышлений, я предпочел сделать музыку своим хобби, а главные силы направил на занятие наукой во всех ее проявлениях». После такого заявления естественно возникает желание получить более детальное описание содержания и условий этих научных занятий. Лестер Колтмэн сообщает следующее: «Лаборатория, в которой я работаю, предназначена для исследований паров и жидкостей, образующих тот барьер, который мы смогли бы преодолеть посредством усиленного изучения и экспериментов. Мы уверены, что в результате этих исследований нами будет найдено заветное „Сезам, откройся!“ к вратам, отделяющим землю от наших сфер».

Лестер Колтмэн предоставил полное описание своей работы и условий, в которых она проводилась. Его можно цитировать как наиболее типичное. Он говорит:

«Обитатели земли настойчиво интересовались характером наших жилищ, основами устройства общества, в котором мы живем и работаем. Этот интерес вполне естествен, но описать наш мир земными словами довольно сложно. На примере моей жизни вы сможете представить себе и жизнь других духовных существ, имеющих другой темперамент и тип мышления.

Областью моих интересов была наука, и я продолжил заниматься ею, оказавшись здесь. Для этого я часто посещаю лабораторию, предоставившую все необходимые условия для проведения моих экспериментов. Я живу в собственном доме, очень комфортабельном, с библиотекой, полной книг не только по истории, науке, медицине, но и по другим областям знаний: для нас книги так же важны, как и на земле. В доме есть музыкальный кабинет с полным набором необходимых мне музыкальных инструментов. Дом украшен картинами редкой красоты и обставлен мебелью, спроектированной по моему заказу В настоящее время я живу один, но друзья часто навещают меня, как, впрочем, и я их. Когда неизъяснимая грусть одолевает меня, я посещаю тех, кого более всего любил на земле.

Из моих окон открывается прекрасный деревенский пейзаж, а неподалеку от моего жилища расположен дом-коммуна, где счастливо живут многие добрые души, работающие в моей лаборатории… Старина Китаец – мой главный ассистент, помогающий мне проводить химические анализы, – заведует этой коммуной. Он – замечательная душа, вызывающая большую симпатию, одаренная философским талантом».

А вот еще одно описание:

«Очень сложно рассказывать о работе в духовном мире. Она распределяется между всеми в зависимости от прогресса, достигнутого личностью. Если душа приходит напрямую с Земли или из другого материального мира, то она должна осознать свои прошлые заблуждения для того, чтобы достичь совершенства здесь. Если вы обладали яркими музыкальными или иными способностями, то здесь эти таланты достигнут наивысшего расцвета. Музыка – один из величайших двигателей прогресса в загробном мире, и хотя развитие музыкальных и артистических талантов достигает здесь своего пика, великая работа по самосовершенствованию душ в Вечной Жизни не прекращается.

Здесь существуют школы обучения для детей-духов. Кроме преподавания наук о Вселенной, других мирах и других царствах, принимающих законы Господа, в них дают уроки бескорыстия, истины и чести. Прошедшие обучение в духовной школе дети-духи по свойствам своего характера наилучшим образом подходят для появления в вашем мире.

Те, кто провел все свои земные годы в физических лабораториях, войдя в этот мир, должны учиться всему заново.

Работа – смысл жизни здесь, и те, кто стал учителем душ, познали многое и о своих собственных душах. Души литераторов стали великими ораторами, они вдохновенно говорят и учат. Есть здесь и книги, но они значительно отличаются от ваших. Тот, кто изучил ваши законы, может стать учителем правоведения в духовной школе. Солдат, пройдя уроки правды и чести, становится духом-наставником и помогает душам в любой точке планеты бороться за истинную веру в Бога».

Спиритизм и христианство

Встает вопрос: «Каким же образом спиритическое Учение заменит собою устоявшиеся старые религии и различные философские системы, которые оказывали столь сильное влияние на поведение людей?». На это ответим прежде всего тем, что Новое Откровение будет фатальным лишь для одной из этих религий, или, если угодно, философских систем: для материализма. Я говорю это вовсе не потому, что питаю какие-то враждебные чувства к материалистам, которые, на мой взгляд, как организованная группа, серьезны и моральны, быть может, как никакая другая; но просто само собой разумеется, что коль скоро дух может существовать и действовать без материи, то сам принцип материализма рассыпается во прах, повлекая за собой крушение вытекающих из него теорий.

* * *

Давайте обратимся к пунктам, в которых это Новое Откровение должно преобразовать христианство. Прежде всего я должен высказать истину, которая и так должна быть слишком очевидной для многих, как бы она ни осуждалась некоторыми: христианство должно измениться или погибнуть. Таков закон жизни: вещи и явления либо приспосабливаются, либо погибают. Христианство и без того уже слишком долго медлило с переменами, оно медлило до той поры, пока церкви его наполовину не опустели, пока главной опорой его не сделались исключительно женщины и пока образованная часть общества, с одной стороны, и самый бедный класс его, с другой, – как в городе, так и в деревне – не отвратились от него. Давайте попытаемся обрисовать причину происходящего, ведь последствия налицо во всех ветвях христианства и происходят из одного глубоко лежащего корня.

Люди отходят от Церкви, потому что они не могут искренно верить в те факты, которые представляют им в качестве истинных. Их разум и чувство справедливости оказываются одинаково уязвлены. Нельзя увидеть справедливости ни в искупающей силе жертвоприношения, ни в Боге, который может быть умилостивлен такими средствами. Помимо того, многим непонятны такие выражения, как «отпущение грехов», «очищенье кровью Агнца» и тому подобное. Пока еще мог стоять вопрос о «падении человека», подобным фразам могло быть какое-то объяснение, но когда стало вполне ясным, что человек никогда не «падал», когда благодаря своему теперешнему более полному знанию мы смогли шаг за шагом проследить развитие человеческого рода, пройдя от пещерного и кочевого человека назад, в глубь незапамятных времен, в которые человекообразная обезьяна медленно развивалась в обезьяноподобного человека, мы, оглядываясь назад на эту бесконечную вереницу жизней, знаем теперь, что человечество все время именно поднималось, совершенствуясь от одного поколения к другому. И в его истории нет никаких следов падения. Но если не было «падения», что остается тогда от искупления, воздаяния, первородного греха, от большей части мистической христианской философии? Если прежде она даже и выглядела настолько разумной, насколько неразумной предстает сейчас, то все равно она совершенно расходится с фактами.

Опять же, слишком большое значение было придано смерти Христа. Не такая уж это и редкость – умереть за идею. Каждая религия равным образом имела своих мучеников. Люди постоянно умирают за свои убеждения. Тысячи наших молодых людей делают это в настоящее время во Франции. Поэтому смерть Христа, сколь бы возвышенной она ни была в изложении «Евангелия», приобрела, по-видимому, неоправданную значимость, как если бы это был какой-то уникальный в человеческой истории феномен – умереть, совершая реформу. По моему мнению, слишком много внимания уделено смерти Христа и слишком мало – его жизни, ибо именно в этой последней заключается истинное величие и настоящий урок. Это была жизнь, которая даже в тех ограниченных воспоминаниях, что дошли до нас, не содержит в себе ни единой черты, которая не была бы прекрасной, жизнь, полная естественной терпимости к другим, всеохватывающего милосердия, умеренности, обусловленной широтой ума, и благородной отваги; жизнь, устремленная всегда вперед и вверх, открытая новым идеям и все же никогда не питающая горечи в отношении тех идей, которые она пришла упразднить, хотя порой даже и Христос теряет терпение из-за узости ума и фанатизма их защитников. Особенно привлекает его способность постичь дух религии, отметая в сторону тексты и формулы. Больше ни у кого и никогда не было такого могучего здравого смысла или такого сострадания слабому. Именно эта восхитительная и необычная жизнь является истинным центром христианской религии.