Не сирены ль это звук

Оглушает всех вокруг?

Это Барбара грядет —

Заправлять тут всем идет.

Нос прочистила — на нас

Будто грянул трубный глас.

Ангел в курдских шароварах,

Наша бойкая Варвара!

Агата посвятила ей и вторую оду. Она звучит так:

Варвара-мученица раз

В Ассирии жила.

Добрее и щедрее всех

Святая та была:

Любой мог смело попросить

Штаны или омлет.

Не ела завтрака она,

Питаясь лишь в обед.

Всегда работала как вол,

Выкладывалась, но

Начальник злобный на нее

Ругался все равно.

«Так! Ну и кто тут виноват?!» —

Кричит он вне себя.

Варвара спрятала глаза

И еле молвит: «Я…

Я понимаю, мой удел —

Таскаться с рюкзаком,

Брать все проблемы на себя,

Безропотно притом,

Но у меня великий дар —

Чудесно исцелять:

Кто от изжоги соду пил,

Тот может рассказать.

Вчера хотела отдохнуть,

Поспать хотя бы час.

Вдруг голос: „Это что еще?!

Уволить стоит вас!“

А я работник хоть куда!

Я даже джин не пью!

Все, хватит, больше я и вам

Ни капли не налью!

И в министерство я уйду,

На вас не настараться мне!

В какое? Вам не все равно?

Ну да, дезинформации!»

Одним из наших важнейших занятий был поиск еды. Каждый день мы прочёсывали округу в поиске яиц, которые каждую неделю ели сотнями, так что к концу сезона найти их стало настоящей проблемой. Также мы пытались разводить индюшек — это было самое дешёвое мясо, и притом гораздо более вкусное, чем жёсткая баранина и совершенно несъедобная говядина, продававшиеся в Мосуле.

За поездки на почту и покупку спиртного отвечал наш отважный водитель-яковит Петрос. Как многие водители, этот парень мог взбесить кого угодно. Он был очень упрям и постоянно сыпал невыполнимыми предложениями, но память у него была превосходная — несомненно потому, что он не умел ни читать, ни писать. Он мог удержать в голове список из сотни покупок и, вернувшись в Нимруд после захода солнца, отчитывался мне по каждому пункту. Как-то раз Петрос по собственному почину привёз мне топор, и я пригрозил, что он получит у меня этим топором по голове. Парень был по-своему честен, хотя и не гнушался использовать подвернувшуюся возможность. Например, однажды летом он забрал себе наш автомобиль, убедив себя, что мы за ним не вернёмся. Вскоре, правда, нам удалось забрать машину назад. Экспедиция с большой симпатией относилась к Петросу и полностью на него полагалась. Он обладал одним абсолютно незаменимым качеством — хорошим чувством юмора.

Среди многих живописных персонажей, составлявших холст нимрудской экспедиции, никак нельзя забыть моего дорогого друга Дональда Уайзмана. Дональд был мастер на все руки и всегда оставался в хорошем расположении духа. Он совершенно не обижался, когда мы по-доброму подшучивали над его фундаменталистскими идеями, и храбро выдержал перекрёстный допрос, который устроил ему Роберт Гамильтон. Дональд никогда не был заумным академиком, «похорон грамматика»[94] ему не дождаться, но совершенно бесстрашно делился своими идеями, предпочитая скорее совершить ошибку в интерпретации, чем потерять часть информации. Он был полной противоположностью тем учёным, которые так боятся ошибиться, что ничего не делают. Научный мир должен быть благодарен этому неутомимому, стремительному и от этого порой допускающему неточности эпиграфисту за невероятно быструю расшифровку текста на стеле Ашшурнасирпала (не прошло и полугода с момента находки стелы, как уже состоялась публикация) и за реконструкцию «рабских договоров» Асархаддона. Ни один учёный не справился бы с этой объёмной задачей столь быстро и качественно: поступающие поправки и критические отзывы в основном несущественны. Уже одну эту его работу можно считать огромной заслугой. Сколько весёлых путешествий по ухабистой дороге совершил я в компании Дональда, хотя должен сказать, что меня частенько раздражал его неуместный оптимизм в трудной ситуации. В его биографии была очень любопытная строка: во время войны он служил в контрразведке, занимался перехватом сигналов для Королевских ВВС Великобритании и еще молодым дослужился до полковника авиации. Он был как свежий глоток воздуха для Британского музея и для Школы востоковедения и африканистики, куда его взяли на профессорскую должность. Где бы он ни служил, он всегда был готов взять на себя административные заботы, никогда не жалел на это времени и выполнял двойной объём работы для Британской школы археологии в Ираке. Дональд порой очень путано выражал свои мысли. В Нимруде мы как-то спросили его, как организован каталог в Британском музее, но даже толком не поняли, был ли он там вообще. Приведённая ниже ода написана Агатой по мотивам этого разговора:

«Вы мудры, мистер Уайзман», — профессор сказал. —

«Вы учились, смотрю, много лет.

Я уверен, что нам на вопрос номер пять

Вы дадите подробный ответ».

«Что ж, с какой стороны посмотреть. Например,

Утверждать я готов не шутя:

Все последние данные нам говорят,

Что, вне всяких сомнений… Хотя

Тут двоякий подход. Я склоняюсь к тому,

Что, наверное, если учесть

Положение дел, то, скорее всего,

Может быть… В общем, да. Так и есть».

«Мистер Уайзман, позвольте», — профессор сказал, —

«Вас поздравить с блестящим ответом!

Говорили вы очень уверенно и

Не ответили толком при этом.

Недосказанность, складность — за все высший балл.

Восхищённый учёный совет

Без сомнений присвоит вам степень Д. М.»[95].

Мистер Уайзман воскликнул: «О нет!»

В Нимруде с нами работало много прекрасных людей, и хотя я не могу рассказать обо всех на этих страницах, я благодарен каждому из них без исключения. Много сделал для нас Питер Хулин, эпиграфист из Оксфордского университета — в частности, он занимался расшифровкой надписи, имеющей отношение к Салманасару III, одной из ключевых фигур Нимруда. Питер отличался педантичностью и превыше всего ценил точность. Он был человеком практичным и мог показать характер, когда ему казалось, что кто-то ущемляет его права, но в целом мы видели в нём доброго, благожелательного и любезного товарища. Думаю, за время совместной работы мы с Питером обменялись равными объёмами упрямства и ругани. Надеюсь, его не обидит эта характеристика. Я писал её с самыми добрыми чувствами.

Страсть Питера к автобусам и озабоченность их расписанием нашла отражение в оде, в которой Агата описала Нимруд его мечты.

В депо автобусы идут

С точнейшим интервалом,

И снова в путь раз в пять минут

От сельского вокзала.

Движенья требует душа,

Не стойте у двери!

Мы отправляемся в маршрут

К Салманасару-3.

Профессор Йорген Лессёэ, наш датский коллега, заслуживает особого упоминания. Он работал с нами на протяжении трёх сезонов и обеспечивал нас приятной финансовой поддержкой от Карлсбергского фонда, а заодно и баночным пивом. Этот добрый и храбрый человек в войну служил в датском сопротивлении, и полная опасности жизнь оставила на нём отпечаток. Приобретя опыт полевой работы в Нимруде, Йорген, талантливый учёный, принял участие в важных раскопках Телль-Шемшары в Докане, и на его счету было множество интересных находок, в первую очередь — клинописных источников. Увы, для человека таких способностей он опубликовал удручающе мало работ, и это тем обиднее, что всё, что выходило из-под его пера, написано с большим мастерством. Я помог Йоргену получить годовой пост в Колледже всех душ Оксфордского университета, но ему ещё предстоит довести до конца начатую там работу. Мы никогда не забудем, как Йорген совершил эпическое путешествие через грязь, когда его машина сломалась в деревне Акуб по пути из Мосула. Дело было ночью. Одной рукой Йорген прижимал к себе тяжёлый чемодан, другой — шумерский словарь, который был ещё тяжелее. Он добрался до лагеря под утро совершенно без сил. Этого чувствительного и склонного к нервозности человека любили все коллеги. Мы надеемся, что рано или поздно он сможет преодолеть преграду, отделяющую его от публикации.

Лессёэ-эрудит

Об этом молчит,

Но тексты с холма

Его сводят с ума.

Вчера ввечеру

Лежал он в жару

И выкрикивал в муке

Непонятные звуки.

Если пёс вдруг проснётся… (?)

Если страж промахнётся…

Если птицы поют…

(Полежу-ка я тут… (?)(…))

Если речка во льду…

(Что со мной? Я в бреду?)

Если ужина нет…!..!..(?!)

Необычный сюжет.

Но совсем оскорблением

Он считал уравнение:

(……)=(……) (?)

Стра-(НИ) — ца (ЖАР) — гона

На тему (?) (С)ар-(ГОН)а.

Он проснулся с проклятиями,

И назвал всех (ПРЕД)ателями,

И гонялся по улице

За несчастной сотрудницей.

В этот страшный момент

Вдруг ещё документ