Сведения, полученные во дворце Нарам-Сина, дополняются за счёт находок в домах из сырцового кирпича, обнаруженных на других участках телля. Эти жилища содержат многочисленные свидетельства, что их обитатели жили богато, как в эпоху Аккада, так и в следующие сто лет или больше после разрушения дворца и его восстановления под властью Третьей династии Ура.

В одном из бракских домов, где мы нашли припрятанные сокровища (золотые и серебряные кольца), обнаружилась также глиняная табличка со списком, куда входил мелкий рогатый скот, овцы, козы и кувшин вина, и указанием, откуда доставлены соответствующие товары. Хозяин дома был человеком состоятельным. Среди его сокровищ нашли миниатюрный серебряный амулет в виде бусины с четырьмя концами, закрученными спиралью. Подобные предметы находили в Трое, в слое «Троя II», по мнению многих учёных, совпадавшем по времени с аккадским периодом. Наверное, тогда в этих местах производилось множество изделий из металла: формы для литья нашли и в Браке, и в Шагар-Базаре. Изготовление бусин также было поставлено на широкую ногу, и для этого производства придумали различные приспособления. Нам удалось обнаружить и несколько превосходных глиняных табличек со скруглёнными углами, характерных для той эпохи. Таблички покрывали аккуратные письмена, и во всех шла речь о продуктах сельского хозяйства.

После аккадского периода, когда власть в городе принадлежала Третьей династии Ура, около 2100 года до н. э., жилые дома продолжали использоваться. Теперь они отражали влияние Шумера. Алтарь, или жертвенник, отделанный спереди панелями, с зубчатой верхней частью, очень напоминал тумбы из сырцового кирпича, которые можно встретить в храмах той же эпохи в Уре, в восьмистах милях ниже по течению Евфрата. Вазы, украшенные змеями и скорпионами, вероятно, предназначенные для какого-то хтонического ритуала, напоминали вавилонскую керамику, так же как и посуда того же времени, найденная в сводчатых могилах, но относились к периоду, следующему за Третьей династией Ура, примерно к 1900 году до н. э., когда власть в этих краях принадлежала уже другому народу — людям, с чьим приходом появилась расписная хабурская керамика.

Дома в самой высокой части Брака, расположенные на возвышении, украшавшем его северо-западную область, относились к более позднему периоду и были построены между 2000 и 1450 годами до н. э. С точки зрения архитектуры они ничем не удивляли, но тщательные раскопки, несомненно, принесут более интересные результаты. Здесь мы подняли из земли несколько прекрасных фрагментов керамики, расписанной белым. Я полагаю, она служила аристократам из индоарийской династии Митанни: вполне вероятно, что митаннийские дворяне-коневоды, известные под названием «марианну», имели влияние в Браке.

Хрупкие керамические сосуды, расписанные симпатичными узорами, искусно восстановила во время раскопок моя падчерица Розалинда Кристи. Мы долго уговаривали её взяться за эту задачу. Она принялась за дело нехотя, но под конец начала получать от работы удовольствие. Привлекательный орнамент наносился белой краской на чёрный или красный фон. Он часто состоял из спиралей и завитков, вероятно, имитировавших резьбу по металлу, а также из пунктирных окружностей, спиралей, треугольников и летящих птиц. Вполне возможно, что царские покои этого периода украшали весёлые фрески с такими же узорами.

Заслуживает внимания ещё одна находка, сделанная выше уровня домов. Это расписная чаша того же периода, сделанная около 1450 года до н. э. Рисунок изображает подставного царя с короной на голове, его глаза и борода ярко раскрашены. Нет никаких сомнений, что сосуд использовался для весёлых возлияний. Из него пили вино или пиво, и, возможно, пил тот самый прославленный персонаж древних эпох, подставной царь. Счастливчику позволялось в течение короткого времени изображать царя, но после мнимого царствования его иногда казнили.

Пришло время вернуться к Храму глаза, возведённому приблизительно между 3900 и 3500 годами до н. э. над целым рядом руин, относившихся к предыдущим эпохам. Руины были заключены внутрь огромной платформы из сырцового кирпича, представлявшей собой не менее шести метров сплошной кладки.

Одно из этих ранних зданий, второе сверху, нам удалось раскопать полностью. Все эти последовательные постройки мы назвали Храмами глаза, потому что в одном из них обнаружили сотни маленьких изображений глаз из чёрного и белого алебастра. Их я подробно опишу ниже. Крошечные идолы оставили свой след во всех слоях, а стены главного храма, судя по всему, когда-то покрывали медные панели, украшенные барельефом в виде глаз. Судя по всему, мы выбрали правильное название для этого храма.

Мы почувствовали одновременно интерес и разочарование, найдя остатки алебастровой шкатулки с двумя отделениями, разбитой и выброшенной. Наверняка в ней когда-то хранились исходные закладные таблички царя, по чьему приказу построили храм. Мы многое отдали бы, чтобы узнать имя этого ответственного монарха! Сколько новых знаний мы могли получить, если бы удалось, подобно тому, как это сделано в Мари, соотнести его имя со списком царей Шумера! Возможно, ответ найдётся в результате дальнейших раскопок.

Последовательность Храмов глаза, если считать сверху вниз, была следующей: самым первым шёл храм из плоско-выпуклого кирпича, за ним следовал второй, самый главный Храм глаза, что мы отнесли к позднему джемдет-насрскому периоду или к концу урукского периода — скажем, примерно к 3300 году до н. э., хотя он, возможно, закончился немного позже. Ещё ниже, в третьем слое, на довольно большой глубине, мы обнаружили остатки белого гипсового фундамента и пола ещё одного здания, и нарекли его Белым храмом глаза. Под ним находились серые кирпичные стены Серого храма, четвёртого по счёту, построенного в ранний джемдет-насрский период, а в конце, на самой большой глубине, в шести метрах от поверхности земли, лежали красные кирпичные стены Красного храма глаза. Этот последний храм относился к собственно урукскому периоду и был построен предположительно около 3500 года до н. э. Наше предположение, что мы обнаружили последовательность из целых пяти храмов, может показаться читателю самонадеянным, но я думаю, их можно было насчитать и больше, если учитывать промежуточные фазы. Я очень надеюсь, что однажды кто-нибудь вернётся на это чудесное место и раскопает всю последовательность, и тогда мы сможем соотнести эти северные храмы с длинной последовательностью, найденной на юге, в самом Эрехе.

План главного Храма глаза представляет огромный интерес с точки зрения истории архитектуры ранних культовых сооружений. Здание сложили из сырцового кирпича и побелили, пол состоял из глины, покрытой битумом и тростником, а стены святилища, как я уже говорил, когда-то украшали медные панели с барельефными изображениями глаза.

Самым важным помещением храма являлось главное святилище, имевшее восемнадцать метров в длину и шесть в ширину. В северном конце комнаты по короткой стороне располагались два входа, а с противоположной стороны из стены выступал побеленный алтарь — подиум в три фута высотой. Здесь нас ожидала чудесная находка: большая часть драгоценного бордюра, когда-то украшавшего три наклонных стороны подиума, осталась на месте. Две панели сохранились почти целиком, и только в третьей не хватало одного участка. Ни до, ни после этого случая никому не удавалось найти украшенную переднюю часть храмового алтаря. Наша находка состояла из трёх одинаковых панелей, имевших три фута в длину и четыре с половиной дюйма в ширину. Орнамент составляли резные каймы из голубого известняка, белого мрамора и волнистого зелёного сланца, а оставшаяся площадь панели была облицована листовым золотом. Весь бордюр крепился к деревянной основе. Каменные детали держались на медных креплениях, а золотые полосы — на серебряных гвоздях с золотыми головками. Одна из панелей, полностью восстановленная и реконструированная с большой точностью, находится теперь в музее в Алеппо, другая — в Британском музее. Этот тип оформления можно назвать чисто архитектурным: он повторяет внешний вид храмовых фасадов соответствующего периода. Верхняя кайма, несомненно, копирует характерную коническую мозаику джемдет-насрского периода, когда-то украшавшую фасады шумерских зданий в низовьях Евфрата, а прототип волнистой ленты можно найти среди архитектурного наследия Эреха. На цилиндрической печати, найденной в Браке, изображён вход в храм похожего вида. На внешней стороне южной стены Храма глаза мы обнаружили сохранившийся участок ярко раскрашенной конической мозаики. Заштукатуренные фасады храма в то время украшали розетки с восемью лепестками из голубого, белого и розового известняка. Нам посчастливилось найти две такие розетки в прекрасном состоянии.

К главному святилищу храма примыкали два крыла. Восточное имело очень сложную архитектуру — ничего подобного мы раньше не находили. Сейчас я предполагаю, что оно включало в себя четыре святилища, посвящённых, вероятно, разным богам, и предваряющий их внутренний двор. Непосредственно к святилищу с восточной стороны примыкали складские помещения, а с западной — более просторные комнаты, похоже, служившие когда-то сокровищницами. Несколько комнат с восточной стороны, возможно, предназначались для жрецов.

Можно не сомневаться, что во времена, когда создавался проект Храма глаза, архитекторы уже имели за плечами многовековой опыт, давнюю традицию строительства культовых сооружений, вероятно, пришедшую с юга — хотя в самых глубоких слоях нас могут ожидать сюрпризы. Нам ещё предстоит установить, кто был автором первоначального проекта, но я полагаю, что этот интересный вид храмовой архитектуры очень быстро, примерно в одно и то же время, распространился по всей территории долин Тигра и Евфрата.

План здания неизбежно наводит на мысль о христианской церкви, более того — о христианском соборе. Мы даже находим в дальнем конце нефа крестообразно расположенный поперечный неф, и параллель уже совершенно напрашивается.