Итак, мы с полным основанием были довольны находками, сделанным за первый сезон, и связывали со второй экспедицией большие ожидания. Не в последнюю очередь нам доставляла радость перспектива поселиться в собственном доме сырцового кирпича с прекрасным коническим куполом и недостроенной галереей. Галерею мы надеялись когда-нибудь доделать, но руки до этого так и не дошли.


Мы вернулись в Шагар-Базар проводить второй сезон раскопок весной 1936 года. Весна выдалась очень сырая, но мы получили огромное удовольствие от работы. Нам очень нравилось жить в нашем новом прекрасном доме, просторном и светлом, нравилась гостиная под куполом, который, слава богу, не собирался пока на нас падать. В этом году мне помогал, кроме Агаты, полковник индийской армии в отставке А. Х. Бёрнс, археолог-любитель, наделённый хорошим чувством юмора и обладавший большим опытом по организации людей. Полковнику были свойственны некоторые армейские замашки: он выстраивал рабочих в ровную шеренгу и заставлял подходить за зарплатой колоннами по четыре человека. Рабочие ничуть не возражали. Кажется, им даже нравились эти новые забавные порядки. Мы все очень подружились с полковником, особенно наш молодой коллега Луи Осман, теперь знаменитый архитектор. Помню, мы прозвали его Кочкой, потому что по дороге в Камышлы он, глядя из окна «Восточного экспресса», назвал холмы, покрывавшие равнины, то есть древние телли, кочками. Насколько же удивился молодой человек, когда ему сказали, что все эти «кочки» — не что иное, как поселения, которые нам и предстоит раскапывать. С тех пор нашего архитектора так и звали — Кочка. Осман любил компании и тоже имел хорошее чувство юмора, а это качество очень ценится в любой археологической экспедиции.

Наши добрые товарищи, Кочка и полковник, помогли нам довести раскопки в Шагар-Базаре до благополучного завершения. В третьем сезоне к экспедиции присоединился наш верный Робин Макартни. В конце концов в 1936 году, не более чем в двадцати футах от нашего первого шурфа, вырытого за два года до того, мы нашли то, что искали. В самом дальнем конце здания из сырцового кирпича находилась маленькая комнатка, и в ней мы обнаружили семьдесят клинописных табличек, в основном написанных в течение одного года: согласно отметке ассирийского чиновника — «лиму», — это случилось около 1810 года до н. э. В Ассирии тогда царствовал Шамши-Адад I, а его младший сын Ясмах-Адад управлял этим регионом. Благодаря данным табличкам мы получили хронологическую привязку, значение которой трудно переоценить, и заодно смогли датировать нашу расписную хабурскую керамику, так как таблички лежали на её черепках, служивших подставками.

С. Дж. Гэдд, опытный специалист, занимавшийся расшифровкой табличек в Британском музее, полагал, и, наверное, справедливо, что на основании содержащихся в них сведений мы можем считать Шагар-Базар современным названием древнего города Тил-ша-аннима, в переводе значившего «холм, отвечающий „да“». Город так назвали неспроста: здесь располагался «bit bari», или «дом прорицателей». Его традицию в наши дни продолжал курдский шейх Ахмад, имевший в округе репутацию серьёзного колдуна. Вполне возможно, что в здании, где мы обнаружили таблички, и располагался знаменитый «дом прорицателей», но похоже, что это был храм, посвящённый богу Солнца, упомянутому в табличках, или даже дворец.

Археологам, собиравшимся продолжать после нас раскопки Шагар-Базара, мы оставили лёгкую и привлекательную задачу — найти остальную часть архива, которая, несомненно, находится где-то в том же здании. Интересно, что в табличках упоминаются корм для скота, предназначенный для питания оленей, содержащихся в святилище, а также газелей, так часто изображавшихся на цилиндрических печатях в окружении деревьев, являющихся также частью изображения храмов.

Связь Шагар-Базара с династией ассирийских царей, чьи свидетельства существования нашли в табличках, представляет огромный интерес для археологии и лишний раз подтверждает правильность выбора места для раскопок. В табличках упомянут и другой город ассирийских царей, Икаллати — туда часто отправляли необходимые запасы. Несколько раз упомянут Шубат-Энлиль, бывший в то время столицей ассирийского царя, и некоторые учёные, подстрекаемые моим другом, покойным профессором Гётце, полагали, что это и был Шагар-Базар. Я с этой точкой зрения не согласен, так как в одной из табличек упомянуты товары, отправленные в Шубат-Энлиль, а вовсе не прибывшие туда, и более того, мне кажется, наше городище недостаточно велико и слишком неудобно расположено, чтобы быть ассирийской столицей. Впрочем, вполне вероятно, столица находилась неподалёку. В пользу этого свидетельствует тесная связь с Шагар-Базаром младшего царского сына. Его имя несколько раз встречается на табличках; также из текста следует, что здесь царский сын держал упряжку лошадей, ослов, быков и запряжённую колесницу. Животными занимались пять грумов и тренер. Таким образом, он на несколько столетий опередил индоарийскую династию царей Митанни, в связи с которой упомянут знаменитый тренер лошадей Кикулли. Царский сын Ясмах-Адад выделял значительные суммы на содержание лошадей, и отец, судя по всему, совершенно справедливо, в марийских письменных источниках называл его транжирой и упрекал, что тот спускает состояние на женщин. Отец называл сына неженкой за отсутствие растительности на подбородке и ставил ему в пример старшего брата, безмозглого вояку, быстро потерявшего трон. Младший же, Ясмах-Адад, после смерти отца ясно осознавший, в какой опасности находится Ассирия, очень мне симпатичен. Он очень напоминает мне Яхью, непутёвого старшего сына нашего бригадира Хамуди. Хамуди больше нравился спокойный характер его младшего отпрыска, менее способного и настроенного на военную службу.

Другие таблички нарисовали перед нами картину общества, занятого сельским хозяйством — разведением овец и выращиванием ячменя. Пшеница не упоминается ни разу. Почва, возможно, чрезмерно увлажнённая и засоленная, была для неё непригодна. Согласно древним источникам, ячмень, и в наши дни остающийся одной из основных культур, использовался не только для изготовления хлеба и не только как корм. Он также являлся основным ингредиентом для варки пива: в табличках упоминается добрый эль и аналог лёгкого пива.

Среди прочих населённых пунктов в источниках упомянут город Кахат. Сегодня мы можем с уверенностью утверждать, что это историческое название городища Телль-Барри, благодаря найденному там кирпичу с надписями. Телль-Барри находится в нескольких милях к северо-востоку от Шагар-Базара, неподалёку от Нусайбина. Согласно табличкам, туда отправляли какой-то особенный хлеб «магару». Очень интересным было описание щедрых даров, выраженных в мерах хлеба и пива, которые в день очищения послали в городской храм две тысячи семьсот семьдесят жителей Кир-Дахата, города, располагавшегося, как мне кажется, где-то на севере. Судя по всему, Шагар-Базар, как священный город, пользовался большим уважением. Примечательно, что хлеб и вино измерялись в мерах, обычных для Ассирии, «хомерах» и «суту», из чего можно сделать вывод о преобладающем влиянии ассирийской культуры.

Как следует из текстов, население города в основном состояло из фермеров всех мастей, пастухов, садовников, скотоводов, валяльщиков и ткачей, жрецов и писцов, мальчиков и девочек, в том числе слепых. Странно, но нам встретилось только одно упоминание металла в качестве платёжного средства, а о кузнецах и вовсе не упоминалось, но я не сомневаюсь, что этот пробел удастся заполнить, когда будет найдена оставшаяся часть этого крупного архива.

Мы нашли многочисленные свидетельства городской процветающей торговли, в том числе с отдалёнными территориями. На западе она охватывала район Ямхада вокруг Алеппо, на юго-востоке упоминается один из городов Элама. Среди прочих упомянутых мест есть ряд населённых пунктов на Тигре, Евфрате и в долине Диялы — Киш, Акшак и другие города, а также район Ханы в Пальмире.

Итак, Шагар-Базар был когда-то процветающим и энергичным городом. Половина его населения говорила на одном из семитских языков — либо аккадском (одном из языков Месопотамии), либо аморейском (использовавшемся в Западной Сирии). Примерно четверть населения составляли не относящиеся к семитам хурриты, прирождённые наездники и воины, позже составившие ядро индоарийской династии Митанни. Существовала ещё одна важная группа людей, чьи имена заканчивались на «ан». Мы не знаем, кто они были, но я неоднократно гадал, не связан ли как-нибудь с ними крупный и, несомненно, богатый артефактами холм Мозан, возвышающийся в нескольких милях к северо-востоку от Шагар-Базара.

Найдя архив табличек, мы почувствовали, что теперь наконец-то можно переместиться и сосредоточить свои силы на раскопках величественного Телль-Брака, важнейшего центра долины Хабура. Знакомство с Шагар-Базаром позволило нам сориентироваться и получить первое представление об основных культурных последовательностях региона. Теперь мы были готовы к сложной и трудновыполнимой работе, ожидавшей нас в Телль-Браке.

Хоть нам и не терпелось приступить к новому захватывающему мероприятию, мы с сожалением покидали Шагар-Базар. Мне нравится вспоминать, как однажды к нам приехал погостить Эрнест Алтоунян со своей супругой Дорой. Они провели у нас несколько дней и при этом ухаживали за больными, в частности за нашим бригадиром Абд эс-Салаамом: он, подобно многим другим жителям Каркемиша, страдал туберкулёзом. Дора написала маслом портрет Агаты. На нём Агата сидит в нашей столовой, склеивает черепки керамики и выглядит абсолютно счастливой. Я до сих пор храню этот холст в качестве памяти об экспедиции 1936 года.

Глава 8. Раскопки Телль-Брака

В первый раз мы увидели величественный Телль-Брак в ноябре 1934 года. Это был самый заметный холм в нижней части хабурского треугольника, подобно Телль-Халафу, занимавшему то же положение в верхней его части. Мне хватило одного взгляда на Телль-Брак, чтобы понять: когда-нибудь я его раскопаю. Желание моё исполнилось не сразу, так как довольно много времени ушло на подготовку. Как я уже объяснил, сначала требовалось получить представление об этом регионе, поэтому первым делом мы провели раскопки в меньшем по размеру, но тоже значительном телле Шагар-Базара.