Что бы ни строил монарх, его труды сразу бросались в глаза. Кирпичи зачастую использовались плохие, с примесью песка. Плохо обожжённые, они отличались зеленоватым оттенком. Однако мы не должны пренебрежительно относиться к заслугам монарха: ему удалось снова сплотить отжившее свой век общество. Малое количество деловых текстов выдаёт период застоя.

Эти грубые касситы, утвердившиеся в Вавилонии, — действительно интересный народ. Они устанавливали огромные межевые камни и вырезали на них новые символы богов, чтобы заявить права на занятые территории, а здания украшали рельефной кирпичной кладкой — простым геометрическим рисунком или, как в соседнем городе Варке, уникальным карнизом, иллюстрирующим их зависимость от богов, снабжавших город водой.

Касситы ввели в употребление новую форму скульптуры — каменные и фаянсовые маски с очень яркими чертами, чья реалистичность явно не была основной задачей скульптора, и цилиндрические печати нового типа, полностью покрытые надписями и украшенные прекрасной гравировкой. Касситы были умелыми кузнецами, в особенности золотых дел мастерами и ювелирами, и неплохо обращались со стеклом. Их наследию в Уре Вулли посвятил целый том.

После падения власти касситов в Вавилонии наступили тёмные времена. Более четырёх столетий поддерживали они здесь пусть и еле тлеющие, но всё же огоньки цивилизации. Три сравнительно малоизвестных вавилонских монарха оставили следы строительной деятельности в Уре в период упадка, в XII и XI веках до н. э. Затем наступил новый период расцвета, совпавший со временем правления двух замечательных царей Вавилона, который, несмотря на бедственное экономическое положение, никогда не терял религиозного значения.

Первый великий исторический персонаж, Навуходоносор II, правивший в 605–561 годах до н. э. и изменивший курс истории Вавилона, оставил в Уре заметный след. По всей Вавилонии при нём изготовлялись тысячи обожжённых кирпичей и скрупулёзно проштамповывались его именем и титулами. Он, со своей страстью к пропаганде, был Бивербруком своего времени и превосходно владел искусством рекламы. Главным достижением Навуходоносора II стало то, что он пожинал плоды огромной победы, одержанной его отцом Набопаласаром, в 612 году до н. э. объединившимся с мидийцами из Ирана, уничтожившим Ниневию и все важнейшие крепости Ассирии, включая Нимруд-Калах. Навуходоносор в свою очередь обратил внимание на египтян — другую иностранную державу, всех представителей которой за пределами их собственного государства следовало уничтожить, что он и сделал с успехом в битве при Каркемише в верховьях Евфрата в 605 году. Ещё одна заслуга Вулли — он проводил раскопки в самом Каркемише и в месте расположения жилых домов нашёл убедительные свидетельства этой великой вавилонской победы. Затем Навуходоносор приступил к покорению Финикии и Сирии, и власть Вавилона распространилась на Запад. По мере возможности правитель позаботился, чтобы об этих завоеваниях узнали по всей Вавилонии, и Вулли обнаружил в Уре значительные следы деятельности Навуходоносора.

Помимо реконструкции зиккурата, в центре города Навуходоносор заново отстроил священную стену, или теменос, — массивную конструкцию из сырцового кирпича с межстенными помещениями, ограничивающую пространство четыреста на двести ярдов и прерывающуюся мощными воротами. Этот человек знал, как произвести впечатление.

Одним из изменений, произведённых Навуходоносором в Уре, была перестройка древнего храма под названием Э-нун-мах. Изначально высокий алтарь был спрятан от людских глаз и стоял в самом укромном святилище. Теперь же алтарь или пьедестал установили на виду у посетителей, и таким образом обряды, ранее проходившие втайне, видоизменились. Разбиравшегося в Ветхом Завете Вулли сразу же озарила догадка, и он соотнёс эту новую форму поклонения с местом в Книге пророка Даниила, где рассказывается, что иудеев, как и прочих жителей Вавилона, заставили пасть и поклониться «золотому истукану». Им пришлось выбирать между идолопоклонством и смертью. Таким образом, данное открытие в Уре подтвердило, что соответствующая запись в Библии свидетельствует о смене религиозных обрядов в Вавилоне.

После смерти Навуходоносора сменили друг друга ещё три сравнительно неважных нововавилонских монарха. В сумме они правили всего шесть лет.

Затем, с 555 по 538 год до н. э., царствовал Набонид, один из самых выдающихся царей и последний правитель Вавилона. Именно он, а вовсе не его предшественник, был, как следует из Ветхого Завета, психически неуравновешен и в итоге отправлен на покой. Раскопки ясно показали, сколь глубокое участие принимал Набонид в судьбе Ура и как заботился о городе. Неудивительно, ведь мать Набонида была верховной жрицей в северном городе Луны Харране. Эту почтенную пожилую женщину похоронили с любовью и пышными подношениями в возрасте ста четырёх лет. Также, если принять во внимание родословную Набонида, неудивительно, что он назначил свою дочь верховной жрицей Ура и поселил в обитель Э-гиг-пар по соседству с зиккуратом. Шкатулка из слоновой кости в финикийском стиле с изображением ряда девушек, держащихся за руки, принадлежала, вероятно, именно ей и, скорее всего, происходила из Тира или из Сидона.

Самой замечательной находкой в резиденции этой дамы стала комната, где хранились плоские глиняные диски, представлявшие собой упражнения учеников и содержащие пометку, что они принадлежат классу для мальчиков. В другой комнате, смежной с первой, обнаружилась коллекция артефактов, относившихся к эпохе столетий на четырнадцать древнее, чем время, когда жила дочь Набонида. Речь шла о древних текстах и диоритовой статуе Шульги, второго царя Третьей династии Ура. Более того, на глиняном предмете, формой напоминавшем барабан и содержавшем надписи частично на давно исчезнувшем шумерском языке, частично на живом в то время аккадском, оказался музейный ярлык. Он сообщал, что кирпичи другого царя, Бур-Сина, скопировали с тех, что были найдены среди руин Ура. Это произошло при попытке правителя восстановить план храма, «который он увидел и записал на удивление очевидцам».

Копии пестрели ошибками, но свидетельствовали о сознательном изучении древностей и об археологических раскопках, имевших место в Уре за две с половиной тысячи лет до раскопок Вулли. Такое почтительное отношение к древностям во времена последнего вавилонского царя, как подчёркивал Вулли, косвенно говорило об очень древнем происхождении археологии. Я же думаю, оно уходило корнями ещё и в мистическую картину мира, учившую уважать прошлое и бояться его. Тревожить древние памятники считалось опасным, а ещё опаснее было уничтожать их, и действия Набонида и его дочери, совершенно не уникальные в своём роде, показывали, насколько мудрым и важным с точки зрения истории они считали уважительное отношение к наследию древних времён. Ур кишел призраками прошлого, и благоразумнее было их ублажать.

И всё же основные следы деятельности Набонида сохранил зиккурат. Судя по всему, в то время, когда Набонид получил власть над Уром, здание отчаянно нуждалось в ремонте. Три его основных яруса были покрашены в чёрный, красный и голубой, потому что в нововавилонскую эпоху над его верхним ярусом возвышалось небесно-голубое святилище из глазурованного кирпича, возможно, увенчанное куполом. Вулли нравилось думать, что купол был золотым, как на мечети в Кербеле. Несомненно, эти цвета несли магический смысл. Возможно, они символизировали подземный мир, землю и небо или небесный свод в соответствии с традиционными шумерскими представлениями. Также Вулли нравилось ассоциировать комплекс из трёх лестниц по сто ступеней каждая со сном Иакова, описанным в Книге Бытия: Иаков увидел во сне лестницу, по ней ангелы восходили на небеса и нисходили с небес. На одном из фасадов зиккурата остался любопытный след поверхностных исследований, проводимых в Уре задолго до того, как здесь появился Вулли. Мы обнаружили там шрамы от огромного туннеля, который в 1854 году проделал в стене Тейлор, британский консул в Басре, ошибочно полагая, что этот величественный памятник, подобно египетским пирамидам, представляет собой царскую гробницу.

Ещё два раскопанных Вулли здания, связанных с именем Набонида, заслуживают упоминания. Одно из них, «Портовый храм», выстроенный, вероятно, на берегу канала, может служить прекрасным примером нововавилонской архитектуры. Храм стоит на глубоком фундаменте, необходимом из-за сырости, и стены его отлично сохранились вплоть до высоты в двенадцать футов. Вулли покрыл храм крышей, и посетители Ура могли побродить по его тёмным, наводящим ужас помещениям и ощутить присутствие бога Луны.

Раскопки огромного дворца по соседству с храмом Вулли поручил мне в мой второй сезон. Я горжусь планом здания, подписанным моим именем, наряду с именем моего старого друга и коллеги архитектора А. С. Уитбёрна, помогавшего мне выполнить это сложное для новичка задание. Тогда я предположил, что это большое здание являлось резиденцией верховной жрицы, царской дочери, и Вулли великодушно не стал мне противоречить. Теперь моё предположение кажется менее правдоподобным, потому что у царской дочери имелась уже упомянутая собственная обитель в Э-гиг-паре неподалёку от зиккурата. Впрочем, вполне возможно, что одно крыло здания принадлежало ей: оно состояло из трёх самодостаточных частей, и одна из них походила на гарем. Архитектура здания имеет черты, характерные для нововавилонского периода. Стены из сырцового кирпича достигают почти ста футов в длину и укреплены не более и не менее чем девяносто восемью небольшими контрфорсами, которые успешно разбивали монотонность фасада и в определённое время суток отбрасывали длинные тени.

Неэкономному использованию площадей способствовал длительный перерыв в истории города, вследствие чего многие здания оказались заброшены. Места для новых построек имелось достаточно, и среди зданий этого периода мы находим частные дома больших размеров, чем во все предыдущие периоды существования города. Судя по всему, эти просторные постройки возводились с большой скоростью, подобно громадным дворцам из искусственного мрамора, выросшим с такой же скоростью в Самарре примерно в тысячном году н. э., когда один из халифов из династии Абассидов решил перенести столицу из Багдада в более безопасное место.