После Бур-Сина, восстановившего Эриду, трон последовательно занимали два других монарха, и монархи эти начали осознавать: сохранить достижения предшественников им не под силу. Ни один из них не смог внести более или менее значительный вклад в архитектуру Ура. Из этого мы можем заключить, что город переживал трудные времена.

История и памятники Ура не знают более яркого и интересного периода за время его долгой жизни, чем период взлёта и падения Третьей династии. Многие выдающиеся памятники и скульптуры этой эпохи посвящены богу Луны Нанне и его супруге Нин-Гал, известной как Великая Госпожа. Нанна и Нин-Гал были главными божествами Ура, и не случайно — Луна в этих местах светит особенно ярко. Здесь мы нашли обширные следы пожара и обнаружили в пепле обгоревшие осколки скульптур, разбитых жестокими эламитами — яркое и наглядное отражение трагического конца династии.

Помню, как мы совершили очень интересную находку. Среди строительных обломков у подножия одной из высоких кирпичных платформ мы обнаружили статую богини Бау, сидящей на троне с гусями по правую и по левую руку. Думаю, Бау считалась покровительницей фермеров. Времена их расцвета давно прошли, и защитница фермеров лежала лицом в землю в приделе храма, все помещения которого — комнаты ткачей, писцов, жрецов, просторные кухни — теперь были пусты и заброшены.

Из всех археологических исследований, произведённых в Уре, наиболее ярко показывают повседневную жизнь обычных горожан раскопки в частных домах, расположенных в специально отведённом квартале города. Лучше всего сохранились дома, построенные в течение нескольких веков, следующих за периодом Третьей династии Ура, то есть, между 2000 и 1400 годами до н. э. или немного позднее. Мы постоянно находили признаки долговечных традиций и невероятного постоянства владельцев земли и недвижимости. Права землевладельцев неукоснительно принимались во внимание вплоть до нововавилонского периода, наступившего после 600 года до н. э., поэтому город практически не подвергался перепланировке. Путь от дома до дома лежал сквозь лабиринты извилистых улиц.

Помню, при раскопках одного из частных владений мы рассмотрели наслоения до глубины в двадцать футов и обнаружили в углу дома небольшой алтарь, притулившийся на кучке земли. Алтарь, кирпичный столик для подношений, сохранял своё расположение как минимум в течение шести столетий. Никто не осмелился сдвинуть его с места. Там же, на перекрёстке дорог, стояла общественная молельня, посвящённая странникам. Внутри мы нашли грубовато сделанную каменную статую богини на кирпичном пьедестале и небольшой ящик с медными статуэтками. Плетёные ворота на входе так и остались открытыми, и их отпечаток на грунте сохранил для нас все детали конструкции.

Вулли с удовольствием подчёркивал, что именно в этом квартале частных домов, должно быть, жил пророк Авраам до того, как перебраться из города Луны Ура в город Луны Харран, расположенный далеко на севере, вблизи Сирии и Малой Азии. О самом Аврааме, состоятельном главе рода, довольно зажиточном человеке, но не очень важной фигуре в Уре, мы не нашли ни одного упоминания. В наши дни, когда Библия перешла в разряд малопопулярной беллетристики, сложно представить себе, как заинтересована была общественность в находках, связанных со Священным Писанием. В какой-то степени решение начать раскопки в Уре было продиктовано именно этим соображением. Вулли как сын священника сам воспитывался на Священном Писании. Он превосходно помнил Старый и Новый Завет. Однажды нашему эпиграфисту ошибочно показалось, что он прочёл имя Авраама на глиняной табличке. Я необдуманно упомянул об этом открытии в письме старому другу. Узнав о моём поступке, Вулли устроил мне серьёзный выговор и заставил меня отправить другу телеграмму с настоятельной просьбой хранить наше открытие в тайне, пока не придёт время рассказать о нём общественности. Время так и не пришло.

Типичные дома в Уре постройки 2000–1400 годов до н. э. отличались прочностью. Каждый балкон подкрепляли колонны, и в каждом внутреннем дворе стояло по четыре колонны, первоначально, несомненно, из дерева, иногда установленные на низкую кирпичную ступеньку или пьедестал. По соседству с входной дверью, ведущей непосредственно на улицу, располагалась комнатка привратника, рядом с ней — лестница из кирпича и дерева. Планировка, при которой входящий в дом сразу попадал в открытый квадратный внутренний двор, была продиктована особенностями организации хозяйства в древних шумерских городах и их вавилонских потомках. Для перевозки товаров использовались тягловые животные: ослы, онагры, мулы и даже быки. Затем привезённые тюки складывались во внутреннем дворе, чтобы потом отправиться дальше или распределиться в пределах дома. Пока Авраам жил в городе, так было организовано и его хозяйство. Пятьдесят лет назад, когда я работал в Уре, большинство домов в Багдаде строили похожим образом. Получается, их планировка зародилась более чем за четыре тысячи лет до этого момента и вышла из употребления только с появлением автомобиля, когда вьючные животные практически перестали использоваться.

Вулли был непревзойдённым актёром, учёным с живым воображением. Оно иногда заводило его далеко, но, как правило, не покидало пределов возможного. Особенно интересно он проводил для посетителей Ура экскурсии по раскопанным жилищам. Вы проходили по узким улочкам, стучались во входную дверь и часто благодаря табличкам могли узнать имя хозяина — купца, торговца тканями, ювелира или школьного учителя. Вы узнавали, преуспел ли он в бизнесе или потерпел неудачу: некоторым домовладельцам удавалось завладеть прилегающим участком, некоторые сами лишались своей собственности в пользу соседей.

Ничто не ускользало от глаз Вулли, всё служило пищей для его воображения: «Это дом директора школы. Осторожно, нижняя ступенька слишком высокая. Раньше перед ней была ещё одна ступенька, деревянная, но она давно рассыпалась. Понимаете, хозяину дома пришлось сделать этот участок лестницы как можно более крутым, ведь дальше лестница поворачивает и проходит над туалетом. Так он мог не биться головой». «Теперь взгляните на крышу, — говорил он, и мы смотрели в пустое небо. — Я знаю, крыши вы не видите, но мы знаем о ней всё, что нужно. Основные данные перед вами на полу», — и он указывал на кирпичное основание одной из четырёх давно исчезнувших деревянных колонн, которая, вне всякого сомнения, когда-то поддерживала балкон шириной в три фута, откуда вода во время дождя стекала в имплювий[39] посреди двора. Затем он показывал на единственное место, где могли проходить водосточные желоба, и объяснял, как именно между ними под лёгким наклоном располагался лепной карниз. Экскурсия продолжалась в том же духе, по мере того как мы проходили сквозь базарную площадь, мимо больших хлебных печей на «Площади пекарей», мимо дома торговца тканями, молельни на перекрёстке и трёхэтажного постоялого двора.

Экскурсия получалась весёлая, и если нас иногда и водили за нос, то, по крайней мере, по прекраснейшим местам. Пусть не все заключения Вулли соответствовали истине, он оказывал науке неоценимую услугу, заставляя нас перепроверять гипотезы. Многим лишённым воображения археологам это бы не помешало.

Во время раскопок, правда, Вулли не осознавал, какую массу исторических и хозяйственных свидетельств он нашёл в жилых домах. На расшифровку и объяснение содержания собранных там глиняных табличек ушли годы. Многие данные впервые опубликовал А. Л. Оппенгейм[40] в захватывающей статье «Торговцы-мореплаватели Ура». В частности, в статье рассказывалось об одном торговце по имени Эа-Насир. На рубеже XX и XIX веков до н. э. он занимался торговлей и обменивал одежду, серебро, шерсть, ароматические масла и кожу на медь, слоновую кость, бусины, полудрагоценные камни и лук в больших количествах. Травлёные бусины из сердолика, возможно, индийского происхождения, часто находили при раскопках в Уре и других городах Вавилонии. Также в источниках упоминается очень ценное украшение в виде птицы, известное как «птица из Мелуххи». Вероятно, речь шла о статуэтке, изображающей петуха. Производились такие птицы предположительно на востоке современного Белуджистана. Сейчас мы уже много знаем о торговле в Уре как в более ранние, так и в более поздние периоды, и важнейшей частью сведений мы обязаны открытиям Вулли. Начиная с XXVI века до н. э. и в течение шести столетий или около того Шумер вёл торговлю со странами, известными как Маган и Мелухха. Вместе эти две страны покрывали существенную часть Южного Ирана. Позже торговля с Мелуххой распространилась до самых границ Индии, о чём свидетельствуют печати, выполненные в той же манере, что и индийские, найденные в Уре и в Персидском заливе.

Вдохновлённая открытиями Вулли, в соседнем городе, Ларсе, сейчас работает французская экспедиция, ожидая найти целый архив данных, подобный тому, что был найден в Уре. Напомню, что в дополнение к литературным, эпическим, религиозным, историческим документам Вулли обнаружил в Уре тысячи деловых текстов. Многие из них, найденные в нескольких зданиях, включая храм богини Луны Нин-Гал, посвящены событиям, происходившим гораздо ранее, чем описанная нами торговля.

Череда находок, сделанных в жилых домах, показывает нам, через какие перипетии проходил Ур на протяжении тысячи лет, начиная с 2150-х годов до н. э. Мы становимся свидетелями конца шумерских династий, видим, как их сменяет семитский политический режим, а на первый план выходят города Исин и Ларса. Затем Уру приходится признать власть царя Хаммурапи из Вавилонской династии. Южане, потомки шумеров, враждовали с вавилонянами, и вскоре после установления очередного господства северян одному из последователей Хаммурапи, Самсуилуне, пришлось разрушить стены города, возведённые при Ур-Намму, около 2110 года до н. э. Некогда славная крепость, Ур на несколько веков потерял влияние и попал под власть касситов, династии иранского происхождения.

Ур возродил монарх по имени Куригальзу, царствовавший с 1407 по 1389 год до н. э. Следы активного строительства во времена Куригальзу встречаются по всему городу, и самый известный из них — это здание, названное «высокой платформой», украшенное арками и, по всей вероятности, когда-то увенчанное куполом. Одно время его отдельно стоящая арка — впечатляющее зрелище — считалась самой старой на свете, но сейчас этот рекорд давно побит. Куригальзу, чья крепость в Акар-Куфе, неподалёку от Багдада, в наши дни привлекает туристов своим зиккуратом, вне всяких сомнений, занялся восстановлением Ура из политических и религиозных соображений, не думая об экономической выгоде. Пусть Ур был практически разрушен, но он представлял собой руины когда-то великого религиозного центра Шумера. Возродив город, царь касситов гарантированно зарабатывал авторитет, потому что умиротворял его старых богов и жрецов. Куригальзу не приписал себе постройку ни одного здания. Везде использовалась формула: «то, что с давних пор было разрушенным, он обновил, его основы он восстановил». Такова тактическая вежливость Куригальзу.