Для этой довольно существенной ошибки Вулли есть оправдание: в его время датировка древних оттисков только зарождалась. Собственно, именно данные, собранные Вулли, позволили поставить хронологические исследования на научные рельсы. Бессмертной заслугой Вулли остаётся письменная и графическая регистрация находок, позволившая подвести достоверную основу под вавилонскую хронологию третьего тысячелетия до н. э. В действительности обе цивилизации, египетская и шумерская, развивались более или менее pari passu[35], в ногу, что и показали находки Вулли.

Царское кладбище в разгар раскопок являло собой ошеломляющее зрелище. Когда мы раскопали одну из царских гробниц, содержавшую не менее семидесяти четырёх человек, заживо погребённых на дне глубокой царской шахты, нам показалось, что мы видим перед собой золотой ковёр. Этот ковёр украшали головные уборы придворных дам в виде буковых листьев, а засыпан он был серебряными арфами и лирами, до самого последнего момента игравшими погребальную музыку.

Несправедливо выбрать из множества разнообразных находок, сделанных на царском кладбище, самые, на мой взгляд, важные и замечательные, а прочие обойти вниманием. Но всё-таки, мне кажется, следует в особенном порядке упомянуть самое первое из найденных в Уре сокровищ — находку 1926 года, знаменитый золотой кинжал, превосходно сохранившийся в своих ножнах с плетёным узором, с изысканной рукоятью из лазурита, украшенной золотыми заклёпками. Никто до нас не находил ничего подобного, и известный археолог де Мекенем[36] ошибочно заключил, что кинжал имеет нешумерское происхождение, а сделали его наверняка в эпоху Итальянского Возрождения. В гробницах нашли неожиданно большое количество лазурита, указывавшего на торговые связи с далёкими месторождениями в Бадахшане, на территории современного Афганистана. Не исключено, что для удовлетворения потребности Шумера в лазурите пришлось истощить лучшие жилы месторождений, ведь нигде больше этот минерал не находили в таких количествах. Многие золотые сосуды, названные критиками примитивными, были на самом деле изысканными произведениями искусства, изящными и прочными, как лучшее серебро времён королевы Анны. Например, прекрасно сохранившаяся маленькая серебряная лампа в форме рифлёной чаши — настоящий шедевр.

Не меньше удивляли музыкальные инструменты с бычьими и оленьими головами. Ящик, покрытый мозаикой из перламутра и лазурита и названный Вулли «королевским штандартом», являлся, как мне кажется, резонатором лиры. Поражал воображение головной убор царицы Шубад (Пу-аби). В гробнице Шубад нашли золотые ленты и сотни великолепных бусин из сердолика и лазурита, украшавшие когда-то её причёску. Почётное место среди находок занимает роскошное изделие из электрума[37] — кованый парик с чеканкой, принадлежавший принцу Мес-калам-дугу. По краю парика располагался ряд отверстий, предназначенных для крепления кожаного подшлемника, а ещё два отверстия были сделаны на месте ушей. Нельзя не упомянуть и прекрасного маленького онагра, то есть дикого осла, выполненного из золота. Он украшал ярёмное дышло, найденное на одной из колесниц в могильной шахте. Этот список можно продолжать бесконечно. Разнообразие и количество найденных предметов свидетельствует об активных торговых связях с Анатолией и Ираном, а в особенности — с Сузианой и Эламом. Недавно стало очевидным, что некоторые из каменных сосудов с высокой вероятностью доставили аж из Кермана — региона на юге центральной части Ирана. Удивительная свобода перемещений и широта торговых сетей, характеризующие третий Раннединастический период, продолжали постепенно развиваться из века в век.

Царское кладбище также стало свидетелем значительного развития архитектуры: об этом свидетельствует каменная кладка с использованием ложных сводов и увенчанная куполом гробница принцессы. Для поддержки купола использовался, возможно, впервые в истории, рудиментарный парус[38]. Из всех исследователей именно Вулли внёс наибольший вклад в историю и археологию Раннединастического периода.

С открытием царского кладбища мир впервые узнал о впечатляющих масштабах человеческих жертвоприношений в Шумере. Чтобы сопроводить правителя на тот свет, массово умерщвлялись придворные. Больше всего эта традиция напоминает индийский обряд сати. Столь дорогостоящий и расточительный ритуал, требующий навеки закапывать в землю массу драгоценностей, просуществовал недолго: слишком уж много человеческих жизней — особенно женских, так как большую часть жертв составляли именно женщины, — и слишком много сокровищ тратилось зря. Эта древняя традиция упоминалась в вавилонских письменных источниках, когда подобный вид погребения давно уже вышел из практики. До нас дошёл отрывок песни на смерть легендарного царя Гильгамеша. Он, согласно клинописному тексту, отправился на тот свет в окружении слуг, дословно — «всех тех, кто лежит вместе с ним».


Над окружающей Ур равниной возвышается ступенчатая храмовая башня, зиккурат, как возвышался он здесь с момента своей постройки в 2100 году до н. э. С этим зданием, имевшим изначально более семидесяти футов в вышину, не сравнится ни один зиккурат Месопотамии. Зиккурат Ура отличают насыщенный красный цвет, не имеющая аналогов композиция кирпичной кладки и великолепно продуманная архитектура всего комплекса с его тремя лестницами по сто ступеней каждая. Когда здание только появилось из-под земли, оно поражало красотой, величественным силуэтом, лёгкими изгибами фасадов, не имеющих ни одной прямой линии. Увы, с тех пор оно начало разрушаться, а реконструкцию выполнили неудачно. На каждом из обожжённых кирпичей, составлявших это огромное здание, отпечатали имя Ур-Намму, основателя Третьей династии Ура. Восстановив Ур и сделав его столицей Шумера, Ур-Намму превратил древний город из сырцового кирпича в город из кирпича обожжённого, подобно Августу, переодевшему Рим из кирпича в мрамор.

Башню, поднимавшуюся тремя ярусами, когда-то увенчивало небольшое святилище, где разворачивались таинственные церемонии. Из источников следует, что даже в более поздние времена, при Геродоте, в V веке до н. э., на вершине вавилонского зиккурата находилось святилище и ложе. На ложе царь, олицетворяющий бога, вступал в связь с богиней. Этот обряд, как мы можем предположить, способствовал плодородности земли. Такой же обряд существовал и во времена Третьей династии Ура. До нас дошли данные о священной брачной церемонии того периода. После торжественного церемониала и следующего за ним банкета царь предавался любви с женщиной — жрицей, олицетворявшей богиню. Иногда это могла быть дочь царя, иногда сестра. Церемония сопровождалась гимнами откровеннейшего содержания, восхвалявшими женские половые органы.

Ур-Намму правил в течение восемнадцати лет. Взойдя на трон в 2150 году до н. э., он объединил земли, ограниченные низовьями Тигра и Евфрата, в Шумерскую империю. Чтобы защитить город, Ур-Намму построил огромный вал толщиной в семьдесят футов, огораживающий пространство в три четверти мили длиной и в полмили шириной.

Самыми значимыми достижениями Ур-Намму стали учреждение постоянного правительства и, главное, постройка сети каналов для обеспечения водой Ура и других городов, оказавшихся под его управлением. Орошение, несомненно, требовалось для лучшего урожая зерновых, в том числе льна, необходимого и царской семье, и подданным.

Раскопки в Уре продолжительностью в двенадцать сезонов внесли непревзойдённый вклад в копилку знаний об археологии и архитектуре одного из великих городов Шумера и Вавилонии. Дополнительную ценность раскопкам придаёт количество найденных исторических документов. Благодаря им древние памятники говорят громким и ясным голосом, и прозаичные археологические находки превращаются в поэму.

Например, мы узнали, что сын основателя зиккурата, Шульги, царствовавший сорок восемь лет и украсивший творение своего отца, был музыкантом и играл на восьми инструментах, в том числе на тридцатиструнной лире со звукоподражательным именем Ур-Забаба. Судя по найденным источникам, первые двадцать восемь лет царствования этого царя-музыканта не ознаменовались никакими свершениями. Впрочем, в его распоряжении имелось весьма толковое правительство. Затем Шульги, очевидно, начал посвящать музыкальным занятиям меньше времени и стал в высшей степени успешным правителем, чья власть простиралась далеко за пределы Ура, до самого Ирана. Шульги можно, наверное, сравнить с музыкантом Падеревским, начавшим с карьеры известного пианиста, а в итоге ставшим премьер-министром своей страны.

Шульги создал царские эталоны мер и весов, о чём свидетельствует груз из диорита — превосходный надписанный эталон веса утки массой около четырёх фунтов, найденный нами возле стен зиккурата. Также он занимался украшением храмов в Уре и других городах и, как следует из одной надписи, «много сделал для Эриду, стоящего на берегу моря». Так как Эриду находится прямо по соседству с Уром, из этих слов мы можем сделать один вывод, что подтверждается и геофизическими наблюдениями: Ур в те времена стоял не просто на берегу реки, а рядом с серией лагун, соединявших его непосредственно с Персидским заливом, находившимся в ста пятидесяти милях. Благодаря такому расположению, Ур-Намму смог восстановить древнюю морскую торговлю с югом.

Третьим по счёту представителем династии был монарх по имени Бур-Син. За свой короткий — всего девять лет — срок правления он улучшил и украсил город. Бур-Син укрепил свой авторитет, построив храм под названием Абзу по соседству с Уром, в Эриду, и умер «от укуса обуви». Я всегда считал, что Бур-Син заработал гангрену, ступая по дюнному песку, покрывавшему эти места с незапамятных времён. Вне всяких сомнений, он лично руководил постройкой нового храма.

Священный город Эриду, первый город, согласно шумерским источникам, построенный после потопа, отличала неземная красота. Он являл собой впечатляющее зрелище на рассвете или сразу после восхода солнца, мерцающий в утренней дымке на расстоянии двенадцати миль от Ура. Зиккурат Эриду, теперь гора развалин, казалось, снова обретал в такие моменты свою древнюю форму многоярусной башни и возвышался таинственным силуэтом в мягком предутреннем свете. Древние стены, виднеющиеся сквозь тонкую пелену, казалось, оживали и преображались.