— Кассельман предложил мне тридцать тысяч, и я, конечно, соглашусь, если мне не предложат ничего лучшего, хотя, как мне кажется, это не настоящая цена.

— Какая сумма вас устроит?

— Любая больше этой.

— Отлично. Выдайте, пожалуйста, мне доверенность на десять дней на право продать их за восемьдесят тысяч. Все, что я получу сверху, делим пополам. Я предложу синдикату одновременно свои акции на тех же условиях.

— Справедливо. Только вам не удастся выручить восемьдесят тысяч за мои акции.

— У вас найдется машинка, Стефани?

Она кивнула.

— Тогда давайте немедленно составим нужный документ. Мейсон, ты продиктуешь, а мы подпишем его.

— Можно сделать это у меня завтра утром, — предложил Мейсон.

— Я хотел бы все утрясти сегодня вечером.

— О’кей, — согласился Мейсон и сделал знак рукой Делле Стрит.

Стефани Фолкнер достала бумагу с копиркой. Делла села за машинку и под диктовку Мейсона отпечатала краткое соглашение. Закончив, она вынула готовый документ из машинки, протянула один экземпляр Стефани Фолкнер другой Гарвину и третий Мейсону.

— Порядок? — спросил Гарвин у Стефани, когда она кончила читать.

— Порядок.

— Тогда подписываем.

Все поставили свои подписи.

— Итак, — подытожил Мейсон, — на сегодня вроде бы все. Ты утром позвонишь мне, Гомер?

— Вероятно.

— А вас, мисс Фолкнер, можно найти здесь?

— Разумеется, если я понадоблюсь.

Гарвин не торопился уходить.

Делла Стрит бросила на Перри Мейсона многозначительный взгляд.

— Ну, мне завтра на работу, так что пора домой.

— Я могу подвезти, — предложил Мейсон.

Гарвин поколебался секунду, потом сказал:

— Пожалуй, я бы выпил чего-нибудь, Стефани.

Стефани Фолкнер проводила Мейсона и Деллу до порога, подождала, пока они сядут в лифт, затем осторожно прикрыла дверь.

— Интересно, — сказал Мейсон, когда они вышли из дома, — почему она утверждает, что Кассельман предложил ей только тридцать тысяч за сорок процентов акций, когда он предложил мне такую же сумму только за пятнадцать процентов?

— Есть какие-нибудь соображения на этот счет? — спросила Делла.

— Никаких, но я уверен — не будь этого телефонного звонка, он, несомненно, предложил бы мне восемьдесят тысяч за ее акции и тридцать тысяч за гар-виновские.

— Значит, все дело в телефонном звонке?

— Во всяком случае, связано с ним…

— Или с тем, кто приходил к нему?

— Никто не входил в его дом, за исключением… А, ладно, подождем до завтра. Может быть, что-нибудь узнаем утром от Гарвина.

Глава 8

На следующий день Мейсон, как обычно, подъехал к стоянке, кивнул сторожу, аккуратно въехал в «свой» квадрат и вышел из машины.

Пройдя по тротуару, он хотел было свернуть за угол, как вдруг рядом с ним возникла его секретарша.

— Хэлло, шеф, — проговорила она тихо. — Подумала, что будет лучше, если перехвачу вас у входа. Не хотите ли прогуляться?

Мейсон удивленно посмотрел на нее.

— Что-то стряслось, Делла?

— Очень возможно.

— Может, побеседуем в моей машине?

— Нет, лучше пройтись.

Они пошли в ногу, влившись в поток ранних прохожих, спешивших по своим делам.

— Так что произошло? — не вытерпел Мейсон.

— В конторе лейтенант Трэгг, — ответила она. — Не сомневаюсь, он околачивается у нас в офисе с единственной целью сцапать вас, как только вы появитесь. Я пыталась дозвониться до вас, но вы уже уехали.

— Что ему нужно?

— Убит Джордж Кассельман. Сегодня утром, когда горничная пришла к нему убирать квартиру, он лежал с большой раной в груди на полу.

— В какое время?

— Около восьми утра. Как раз передавали последние известия…

— Я это не имел в виду, — перебил ее Мейсон. — Когда наступила смерть?

— Об этом пока ни слова.

— Зачем я понадобился Трэггу?

— Спросите что-нибудь полегче.

— Ты умница, — похвалил Мейсон. — Теперь мы должны действовать быстро, так как это очень важно. Ловим такси и попытаемся кое-что выяснить, прежде чем нам станут задавать разные вопросы.

Он бросился к краю тротуара и стал нетерпеливо ждать, глядя на непрерывный поток машин, проезжающих мимо. Наконец свободное такси затормозило рядом.

— Комплекс «Полярная звезда», — бросил Мейсон.

Делла Стрит удивленно взглянула на него.

— Вы предварительно не собираетесь звонить?

Мейсон покачал головой.

— Шеф, вы не думаете…

— Нет, не думаю, — ответил адвокат. — Думать сейчас некогда. Когда будет информация, тогда и начнем думать. Пока же могу сообщить тебе, и только тебе одной, что Гомер Гарвин вчера вечером, примерно в восемь пятнадцать, был у Джорджа Кассельмана. Он предпочел не говорить мне о своем визите, а я не стал спрашивать. И еще, опять-таки для тебя одной и в качестве пищи для размышления, сообщаю, что если Стефани Фолкнер и была там вчера вечером в восемь пятнадцать, то обнаружила труп. А когда я спросил ее о цене за акции, она назвала первую пришедшую на ум цифру. Вот почему образовалась неувязка между тем, что Кассельман предложил за акции Гарвина, и тем, что было якобы ей предложено.

— Ого! — воскликнула Делла Стрит. — Я совсем не подумала об этом, шеф. Что-то у меня с утра не варит голова.

— Варит, да еще как! Ты же сообразила перехватить меня у входа. Это было ловко. Я тебя даже не заметил. Это искусство — раствориться в толпе.

Она рассмеялась.

— Просто я сидела у чистильщика. Мальчишка отлично начистил мои туфли, но пришлось попросить его повторить эту процедуру. Он хотел и в третий раз заработать, но тут появились вы. Я подумала, что будет подозрительным мое дефилирование по тротуару, ведь вас могли поджидать люди Трэгга.

— Молодец! — сказал Мейсон.

Весь оставшийся путь они молчали. Вскоре такси остановилось у «Полярной звезды».

— Подождите нас, пожалуйста, — сказал Мейсон водителю. — Мы вернемся через пару минут, и надо будет еще кое-куда съездить.

— Заметано.

Мейсон с Деллой Стрит вошли в дом. Мейсон кивнул сторожу, сидевшему за столом, и пошел к лифтам такой небрежной походкой, что тот и не подумал спрашивать, кто он такой и куда направляется.

Они поднялись на третий этаж и подошли к квартире Стефани Фолкнер.

Адвокат осторожно постучал в дверь.

Изнутри послышался голос Стефани Фолкнер:

— Кто там?

— Мистер Мейсон.

— Вы один?

— Со мной мисс Стрит.

Звякнула цепочка, и на пороге показалась Стефани в халате и шлепанцах.

— Прошу извинить меня — кругом ужасный беспорядок. Я обычно встаю поздно. Только что позавтракала и не успела еще прибраться. Кофе не хотите?

— Нет, спасибо, — сказал Мейсон. — Нам хотелось кое-что узнать у вас.

— Полагаю, причины вполне весомые для визита в такое время?

— Возможно.

— Ну ладно, так что вас интересует?

— Когда мы вчера ушли от вас, Гомер Гарвин оставался здесь?

Она кивнула в знак согласия.

— Как долго он пробыл у вас?

Стефани мгновенно вспыхнула и резко ответила:

— Вас это совсем не касается.

— Очень сожалею, — спокойно продолжал Мейсон, — но нас это очень касается. К вашему сведению, Джордж Кассельман сегодня утром был найден убитым в своей квартире.

Ее серые глаза внимательно оглядели Мейсона, потом она перевела взгляд на Деллу Стрит.

— Садитесь, — предложила она.

Диван-кровать был не убран, и она присела на краешек постели.

Внимание Мейсона привлекла одна из подушек. Он резко вскочил, подошел к кровати и, откинув подушку в сторону, увидел револьвер с коротким стволом.

— Что это такое?

— А что, по-вашему? Зубная щетка?

Мейсон стоял, молча глядя на револьвер, потом раздельно произнес:

— Будь я проклят, если это не тот самый револьвер, который вчера лежал в кобуре Гомера Гарвина.

Она не нашла, что ответить.

Мейсон наклонился и молча взял револьвер.

— Уж если вам так хочется знать, — проговорила Стефани, — Гомер дал мне его для самообороны. Он же собирается вступить в контакт с синдикатом… ну, и вам известно, как они поступили с моим отцом.

— Значит, для самообороны?

— Совершенно верно.

Мейсон повертел оружие, понюхал дуло, нахмурился, проверил барабан и заметил:

— Мне кажется, что в вашем револьвере не хватает одного патрона, мисс Фолкнер.

— Это не мое оружие, поэтому ваше замечание звучит неуместно, — холодно заметила она. — Повторяю, мистер Гарвин передал его мне единственно для того, чтобы я могла защититься в случае опасности. Я не хотела, чтобы он находился здесь, и сейчас не хочу.

— Но тем не менее сунули его под подушку?

— Интересно, куда бы вы сами сунули? — саркас-тйчески спросила она.

Мейсон осторожно положил револьвер на место.

— Что еще? — спросила Стефани.

— Вы не мой клиент, я не ваш адвокат. Я также не полицейский, и я не вправе допрашивать вас, но ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос. Вы никуда не отлучались из квартиры после нашего вчерашнего визита к вам?

— Я не выходила из своей квартиры с той самой минуты, как вы меня в последний раз видели.

Мейсон внимательно посмотрел на нее.

— А что вы хотите?! — воскликнула Стефани. — Джорджа Кассельмана убили, но и он убил моего отца. Неужели вы думаете, что я забьюсь в истерике, узнав, что этот человек мертв? Конечно, — продолжала она, — вы умный адвокат и знаете все ходы и выходы. Вы сделаете все, чтобы спасти своего клиента, а меня бросите на растерзание волкам.